– Кто это мог быть? – Диринг принялся мерить шагами комнату. Он никак не мог понять, что нужно было незваному гостю. Хадсон и весь обслуживающий персонал были в доме. Может быть, Шарлотта кого-то впустила? Маловероятно. Надо будет подробно расспросить Хадсона. – Ты можешь встать? Хочешь, я пошлю за врачом? – Он протянул Факсману руку и рывком поднял его на ноги.

– У меня всего лишь шишка на голове. Мне жаль, что я доставил вам неудобство. – Факсман взглянул на часы и заторопился. – Уже поздно. Жена, наверное, беспокоится.

– Ты ходить-то можешь? А то переночуй наверху. А я велю отнести записку твоей жене, чтобы не волновалась. Или возьми экипаж. Факсман, мне очень жаль, что так случилось. Ситуация непонятная. Тот, кто тебя ударил, искал что-то важное. – Диринг огляделся. В комнате все было не на месте. Ящики выдвинуты, бумаги разбросаны. На его столе все было перевернуто. Проклятье! Ведь грабитель мог встретиться с Шарлоттой! К счастью, она никогда не заходит в кабинет и не пытается найти тайны, которые он здесь прячет. Но ведь она могла услышать что-то странное и пойти посмотреть!

– Со мной все в порядке, благодарю вас. – Факсман допил бренди. – А хороший ночной сон вылечит головную боль.

Диринг молчал, ожидая, что секретарь выскажет очередную мудрость своего отца или предложит противоядие, проведя какую-нибудь сверхъестественную параллель, но ничего этого не было. Факсман только кивнул и вышел в вестибюль. Поскольку было уже очень поздно, Диринг велел лакею подготовить для Факсмана экипаж. Потом он запер дверь кабинета, хотя его грызли любопытство и тревога. Конечно, ему нелегко будет уснуть, но кабинет лучше осмотреть утром, на свежую голову и при свете дня.

В доме было тихо и спокойно. Ах, если бы душе было так же просто обрести покой! Проверив все замки, Диринг прошелся по первому этажу, внимательно глядя по сторонам, потом, не обнаружив ничего подозрительного, поднялся в свою спальню. Его одолевали самые мрачные мысли.

Он снял сюртук, жилет и галстук, небрежно швырнув одежду на стул, закатал рукава рубашки и потер ладонями лицо. Какой сложной и запутанной стала его жизнь!

Диринг подошел к камину и, взяв кочергу, поворошил угли. Вверх полетели искры. Его мысли метались, кровь кипела в жилах. Он проклинал поздний час, иначе он разбудил бы Шарлотту и немедленно выложил ей всю правду, облегчив душу. Он упрямо продолжал надеяться, что она примет его извинения, простит и попробует полюбить его. Он знал, что глубокие чувства существуют, он их не выдумал. Они оба подошли к ним очень близко. Тем не менее мучительная правда о его тайных махинациях разрушила его надежды на счастье.

Что касается визита неизвестного гостя в его кабинет, это мог быть обычный случайный воришка или это было намеренное спланированное ограбление. Но даже это в тот момент занимало Диринга не слишком сильно.

Он принял твердое решение. Утром он все расскажет жене. А там будь что будет.

Утро было солнечным. Обычно Шарлотта радовалась хорошей погоде, тем более что ей предстояло путешествие в Бекфорд-Холл, загородное поместье герцога и герцогини Скарсдейл. Но сегодня она не испытывала никакой радости. Наоборот, часовая поездка в экипаже показалась ей бесконечной.

Перед отъездом она написала короткую записку Амелии, в которой объяснила необходимость своего визита, и попросила Хадсона срочно отправить посыльного. Дворецкий, несмотря на ранний час и не вполне обычные обстоятельства, не задавая вопросов, подготовил для нее экипаж.

Сидя в удобном экипаже – Тень на коленях, Джилл рядом, – Шарлотта тяжело вздыхала. Горничная понимала, что хозяйка расстроена, и молчала. Покрасневшие и припухшие глаза Шарлотты говорили сами за себя.

Ранним утром дороги были свободными, и экипаж ехал быстро. Когда колеса застучали по гравийной подъездной аллее, ведущей к дому герцога, Шарлотта улыбнулась. По крайней мере, здесь, в Бекфорд-Холле, она может быть сама собой. Здесь она в безопасности, в окружении друзей, которые ее искренне любят. Увидев дом, она сразу успокоилась. Он был построен в стиле готического возрождения, отделан белым камнем, и, глядя на его наклонные крыши и зубчатые парапетные ограждения, Шарлотта поймала себя на мысли, что как будто въезжает в сказку.

Ее настроение улучшилось еще больше, когда она увидела Амелию, сбегающую по известняковой лестнице. В этот момент Шарлотта поняла, что приняла правильное решение.

– Шарлотта! Моя дорогая!

Амелия порывисто обняла подругу, а котенок самостоятельно выпрыгнул из экипажа и отправился на разведку новых мест раньше, чем Джилл успела его поймать.

– Спасибо тебе, Амелия. – Шарлотта тоже обняла подругу. – Кроме тебя мне не к кому обратиться.

– Не говори так. У тебя есть Диринг. – Она всмотрелась в лицо подруги и нахмурилась. – В твоей записке не было никаких подробностей. Что случилось? Я вижу отчаяние в твоих глазах.

Они взялись за руки и пошли по дорожке прочь от дома к саду, пестревшему многочисленными цветочными клумбами.

– Мне так не хватало наших утренних разговоров, – проговорила Шарлотта, стараясь, чтобы ее голос звучал весело. – Помнишь, как мы гуляли по Сент-Джеймс-сквер и мечтали о будущем? Тогда нам казалось, что оно будет светлым и безоблачным.

– Реальная жизнь часто отличается от мечтаний. – Амелия вздохнула. – Расскажи, что произошло. Я верю, что Диринг тебя любит. Наверное, он сотворил что-то ужасное, если ты сбежала из дома.

Они остановились рядом с клумбой с яркими алыми розами, и воспоминание о единственном цветке, который Диринг оставил для нее на клавиатуре фортепиано, заставило сердце Шарлотты сжаться.

– Ты помнишь, как мы ходили за покупками на Бонд-стрит, и я сказала, что нашла ключ.

– Да.

Подруги продолжали неспешно идти вперед. По непонятной причине Шарлотте было легче говорить на ходу.

– Я нашла в шкафу Диринга тайник, а в нем – коробочку. Ключ подошел к ней идеально. В нем был листок с несколькими низкими… подлыми сделками, совершенными моим мужем. – Когда-то ее приятно возбуждало произнесение этих двух слов «мой муж». Но теперь она сама не знала, что должна чувствовать.

– С какой целью? Диринг очень богат. Я понимаю, что в бизнесе выживают только жесткие люди, но… что такого ужасного он мог совершить? И зачем?

Шарлотта взглянула в глаза подруги.

– Насколько я понимаю, это был его способ получить мою руку и сердце.

Глаза Амелии вспыхнули.

– Так это же прекрасно!

Шарлотта отрицательно покачала головой, и улыбка исчезла с лица подруги.

– Нет? – Она наморщила нос. – Ты считаешь, что он должен был добиваться твоего внимания традиционным способом?

– Да! – Шарлотте было страшно объяснить подруге, до какой подлости дошел Диринг. И она заколебалась, даже зная, что Амелия выслушает ее непредвзято.

– Тем не менее, учитывая все, что ты мне рассказала, я считаю ситуацию в высшей степени романтичной. Диринг был готов своротить горы, чтобы получить тебя в жены. Ланден не позволял себе в меня влюбиться. Мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы заставить его простить себя и действовать. Иначе мы никогда не обрели бы счастье. Возможно, тебе следует под другим углом взглянуть на усилия Диринга.