Гладкая поверхность приятно холодила кожу. Коробочка казалась совсем легкой – она вполне могла оказаться пустой. Шарлотта подумала, что лучше бы внутри действительно ничего не было. Был только один способ проверить это.

Ее взгляд упал на замок. Полированная бронза подмигивала ей, отражая свет канделябров. В центре виднелась небольшая замочная скважина, и у Шарлотты замерло сердце.

Ключ от этого замка она в свое время нашла на ковре.

Судорожно вздохнув, она прижала коробочку к груди и побежала к лестнице, задержавшись лишь на мгновение, чтобы закрыть дверь кабинета. Тень, мелькнувшая в дальнем конце вестибюля, заставила ее поспешить. Шарлотта вовсе не желала, чтобы Хадсон или миссис Хабблз ее заметили.

Часы пробили полночь, когда она устроилась на кровати, держа во влажной ладони бронзовый ключ. Она слышала шаги и другие звуки, говорившие о присутствии других людей в доме. Но кто там расхаживал, Диринг или слуги, ей было все равно. Главное, ей удалось проскользнуть незамеченной в свою комнату, где она с радостью обнаружила, что Джилл уже разожгла огонь в камине, приготовила все к ночи и ушла. Шарлотта надежно заперла дверь, достала из кувшинчика, в который обычно складывала заколки, ключ, и села на край кровати. Ее разум и сердце никак не могли договориться.

Острое желание расставить, наконец, все точки над «i» заставило ее принять решение.

И все же она не открывала.

Лишь услышав бой часов, она вздрогнула и решила больше не ждать. Ключ легко повернулся. Металлический щелчок подтвердил, что она достигла своей цели. Шарлотта положила коробочку на кровать и несколько секунд смотрела на нее. У нее дрожали руки.

Итак, она украла коробочку из кабинета мужа, с намерением открыть ее и узнать то, что он предпочел скрывать. Интересно, неужели его проступок серьезнее, чем то, что совершила она? Отбросив сомнения, она подняла крышку.

Внутри лежал один сложенный листок бумаги. Сердце в груди колотилось все чаще, но Шарлотта не спешила. Она подвинулась ближе к настольной лампе и медленно взяла бумагу. Развернув ее, она начала читать. Документ был подготовлен секретарем ее мужа – так было сказано в левом верхнем углу. Он состоял из перечня переговоров и сделок. Пробежав его глазами, ей стала понятна трактовка Факсмана цели отдельных выплат.

К глазам подступили слезы, и буквы стали расплываться. Но Шарлотта продолжала читать и перечитывать. Неужели она никогда не была нужна Дирингу, а его предложение руки и сердца – всего лишь ловкий деловой маневр? Каждая строчка в документе, в который она смотрела, казалось, указывала именно на это. Желая получить доход и завладеть контрольным пакетом акций железных дорог Миддлтона, пакетом ее отца, Диринг прибег к непростительной тактике. Если она правильно поняла, сложное финансовое положение, в котором оказалась ее семья, – дело рук ее мужа. Он попросту купил компании, в которые вкладывал деньги ее отец, и намеренно обанкротил их. А когда безопасность семьи оказалась под угрозой и остался только пакет акций железных дорог, отец с радостью отдал его Дирингу, тем самым обеспечив ему контрольный пакет.

Шарлотта помнила недоумение отца относительно неудачи его вложений, тем более что те же самые компании спустя несколько месяцев опять стали процветать. Теперь ей стала ясна цель брачного предложения Диринга. Неудивительно, что он попросил ее руки с такой поспешностью и решительностью. Он сам довел ее отца до критической точки и сразу после этого попросил ее руки. С какой целью? Хотел избежать наказания, связав себя родственными узами с дочерью жертвы преступления? Может ли человек, обращавшийся с ней с такой чувственностью и даривший ей розы, обладать циничным и холодным сердцем?

Наверное, может. Шарлотта всхлипнула. Вероятно, именно этим объясняется его холодность и эмоциональная отстраненность в первые месяцы их брака. А потом оно осознал ее беспокойство и в последнее время стал играть свою роль более продуманно, проявляя к ней интерес, который представлялся ей искренним. Шарлотта дрожащими руками вернула листок в коробочку и бросила ее под кровать. Она больше не желала ее видеть! Избавившись от ужасного свидетельства краха ее личной жизни, Шарлотта разрыдалась.

А ведь она защищала мужа в разговорах с отцом. Она верила, что у Диринга должен быть подлинный сертификат. Но теперь… Ничто не может оправдать его действия по отношению к ее отцу. Она была ослеплена привязанностью, убеждена, что любит мужа и надеется на будущее с ним. Боже, как она ошиблась!

Только в одном Шарлотта была уверена, и ее глупое сердце тревожно заныло, осознав ее решение. Она больше не будет продолжать эту жалкую пародию на брак. Она пыталась стать хорошей женой, снова и снова предлагая свое сердце.

Хватит.

Утром она постарается оказаться подальше от лжи Диринга. Она попросит совета у единственного человека, который всегда был рядом, независимо от причуд судьбы.

Несомненно, Амелия знает что делать.

Диринг вернулся домой измученный и переполненный сожалениями. Из-за проблем, которые он сам же и создал, он мог потерять жену. Правда, он упрямо продолжал надеяться, что Шарлотта простит его, осознав, что он никогда не хотел причинить кому-то боль. Дома он поинтересовался, все ли в порядке у Шарлотты, отпустил Хадсона и направился в свой кабинет. Ему необходимо было выпить.

Желая привести мысли в порядок перед разговором с женой, он подошел к двери и остановился, с удивлением заметив, что та приоткрыта. Диринг вошел в кабинет и замер на пороге, оказавшись совершенно не подготовленным к сцене, открывшейся перед ним. На полу лицом вниз лежал Факсман. Судя по его позе, он, похоже, споткнулся.

«Боже правый, я уработал бедолагу до смерти».

Диринг подбежал к секретарю, опустился рядом с ним на колени и попытался нащупать пульс на шее. Он испытал большое облегчение, обнаружив, что сердце Факсмана бьется ровно и сильно.

Диринг подошел к звонку, чтобы вызвать Хадсона, потом налил секретарю на два пальца бренди и, наконец, смочил полотенце для рук в стоящем на столике с напитками кувшине.

Он вытер влажным полотенцем лоб секретаря. Тот почти сразу открыл глаза и застонал.

– Что случилось? – Факсман зашевелился, сел и потер рукой затылок.

– Я надеялся, что ты мне расскажешь. – Диринг протянул секретарю стакан и, к его немалому удивлению, тот принял его без каких бы то ни было комментариев. – Я только что пришел, решил немного посидеть в кабинете и подумать, но обнаружил тебя лежащим на полу.

– Меня ударили, – сказал Факсман, и на его лице появилось выражение тревоги. – Я пришел вечером, потому что меня продолжали беспокоить прошлогодние расчеты. Я надеялся понять, почему суммы не сходятся. Но не успел я открыть книгу, как ко мне кто-то подошел сзади и ударил по голове. Не знаю чем. – Факсман обвел глазами комнату. – Думаю, это могло быть что угодно. Я не успел среагировать. – Теперь на его физиономии отразилось сожаление, и он еще раз потер рукой затылок.