есть много других вещей, которым следует радоваться. Поэтому я изо всех сил старалась чувствовать себя счастливой, открывая подарочную упаковку и вынимая оттуда не вожделенную куклу, а новую пижаму.

Я наблюдаю за тем, как Колетт расчесывает пальцами волосы куклы. При этом она что-то шепчет, словно разговаривает с Пэтти и расспрашивает ее про «Американскую девочку». Затем миссис Бэрд подходит к лежащей неподалеку целой горе игрушек, среди которых я замечаю куклу Полли Покет и фигурки из коллекции «Мои маленькие пони». Потом Колетт открывает дверцу игрушечной микроволновки «Изи-Бэйк» и заглядывает внутрь.

Такая кровать, какая стоит в спальне Пэтти, сделала бы счастливым любого ребенка, независимо от того, в каком году он родился и к какому поколению принадлежит. Остальные же игрушки явно куплены много лет назад и выглядят несовременными. Эта комната – нечто вроде капсулы времени, перенесшейся в настоящее из прошлого. Русалочка Ариэль, куклы, набитые крупой, экологически чистый туалетный столик компании «Литтл Тайкс», на котором рассыпаны цветные карандаши в виде волшебных палочек. Куколки-тролли со вздыбленными над головами волосами, светящимися неоновым светом, – их положили в большой подвесной гамак в виде банана. Когда-то у меня были такие же. А вот обладать коллекцией куколок с набивкой из крупы мне так и не довелось, и я отчаянно завидовала тем своим подругам, у которых они были.

Нас с Колетт окружают останки той эпохи, когда Пэтти была жива, росла и развивалась. У нее был собственный Фэрби – электронная говорящая игрушка-робот, пользовавшийся некогда безумной популярностью медвежонок Барни, фигурка динозавра пурпурного цвета – дети когда-то их очень любили. Это были именно те игрушки, которыми хотелось бы играть мне, но мы с тетей Кларой не могли их себе позволить – хотя я хорошо помню, как тетя пару раз приносила домой книжки про Барни, купленные в комиссионном магазине.

Среди старых игрушек есть и более новые – результаты всплеска шопоголизма у Колетт: самые последние модели кукол из коллекции «Американская девочка», куклы «Братц», которые стали удивительно популярными, и предметы, собранные из пластмассовых элементов конструктора «Лего».

Однако винтажные игрушки, сделанные двадцать лет назад, остаются вне конкуренции.

Колетт жестом приглашает меня, протягивая руку в сторону.

– Пэтти, – говорит она, – почему бы тебе не показать Саре твоего нового «Гейм Боя»?

С этими словами миссис Бэрд показывает на портативную игровую консоль. Я замираю на месте, не понимая, что мне следует делать в этой ситуации. В самом деле, как быть? Консоль не телепортируется таинственным образом мне в руки – во всяком случае, я этого не жду. Может быть, ее возьмет Колетт и передаст мне? Или же я должна проявить инициативу и взять ее сама?

Колетт стоит неподвижно.

Я делаю шаг вперед, в сторону туалетного столика, на котором стоит консоль, смыкаю на ней пальцы – и уже через мгновение держу ее в руке. Колетт улыбается:

– Она все время пытается понять, как эта штука работает, но, боюсь, для нее это слишком сложно. – Миссис Бэрд снова протягивает руку в пустоту рядом с собой, словно пытается успокоить дочку: – Ничего, ничего, Пэтти, ты просто еще слишком маленькая. Немногие трехлетние дети имеют собственные консоли для видеоигр, а уж как в них играть, и подавно никто из них не знает.

Колетт резко разворачивается.

– Вам здесь нравится? – интересуется она, обводя рукой все пространство комнаты. Я не сразу понимаю, что теперь она говорит со мной, а не с Пэтти, и молча откладываю в сторону игровую консоль, а Колетт тем временем продолжает: – Мы очень много времени проводим здесь. Правда, Пэтти? Ну, скажи Саре – правда?

Миссис Бэрд ласково поглаживает пуховое покрывало, и у меня мелькает мысль, что она, должно быть, частенько спит на кровати дочери. От этой мысли у меня сжимается сердце. Я представляю себе, как Колетт говорит всем, что Пэтти хочет, чтобы она осталась в комнате с ней, рассказала ей на ночь еще одну сказку, а затем засыпает рядом с предметом, который считает своей дочерью, но который на самом деле представляет собой всего лишь подушку.

– Чтобы собрать эту штуку, потребовалась целая бригада рабочих, – говорит Колетт, с восхищением оглядывая кровать. – Она уникальная. Сделана по спецзаказу. Другой такой во всем мире не найдешь. Уж Алекс об этом позаботился.

– Кровать вправду изумительная. Ваша дочь – счастливая девочка.

– Да, – соглашается Колетт, и в ее глазах снова появляется живой блеск. – Ей и правда очень повезло…

* * *

Колетт просит подать горячий шоколад. Его хочет Пэтти, поясняет она, подмигнув мне.

– Ты ведь еще не завтракала, Булочка Пэтти, а уже требуешь вкусняшку, – говорит миссис Бэрд.

Однако то, что Пэтти хочет, она должна получить, и на арену наконец выходит Фредди. Целеустремленно передвигаясь по кухне, он готовит завтрак. Свиное филе, которое он какое-то время назад достал из холодильника, оттаивает на сковородке.

– Пэтти только что показала Саре свою спальню, – сообщает Колетт повару и домработнице. Из них двоих только Паулина кивком дает понять, что восприняла полученную информацию. Колетт тем временем продолжает: – А теперь Пэтти просит горячего шоколада. Вы приготовите для нее чашечку, Фредди?

– Да никаких проблем, – отвечает повар, избегая при этом зрительного контакта с Колетт.

Он достает из шкафчика небольшую чашку, явно расписанную вручную. На ней изображена радуга и пухлыми, приземистыми буквами написано имя девочки.

– Пэтти все пьет из этой чашки, – поясняет Колетт. – Не правда ли, Фредди? Сок, молоко, воду.

Повар, подогревающий молоко в небольшом сотейнике, ничего на это не отвечает. Он извлекает из другого шкафчика контейнер, наполненный шоколадной крошкой.

– Может, вы тоже выпьете чашечку? – спрашивает меня Колетт. Я отрицательно качаю головой.

Через несколько минут горячий шоколад готов. Фредди, перелив его в чашку с радугой, ставит ее на стеклянный поднос и с большой осторожностью несет ее Колетт. На поверхности густого коричневого напитка плавают две крупные воздушные зефиринки. Я встревоженно смотрю на чашку. Что теперь собираются делать присутствующие? Ждать, пока Пэтти выпьет то, что приготовил повар? Вести приятную беседу, делая вид, что девочка сидит на кухонном стульчике и наслаждается горячим шоколадом?

Колетт ставит чашку на стол. Затем, посмотрев на пустое место рядом с собой, говорит:

– Обязательно подуй, Пэтти. А то обожжешься. Вот так. – С этими словами Колетт наклоняется над чашкой и несколько раз дует на напиток, над поверхностью которого поднимается пар.

Я отвожу взгляд.

Колетт берется за ручку чашки. Неужели она выпьет какао сама?

Но нет, этого она не делает. Фредди поворачивается к ней спиной и направляется к раковине, чтобы помыть сотейник.

Я жду каких-то намеков на то, что мне надо делать дальше. Нужно