— Я подумаю. Мне не понравилось как ты себя вела.Устроили мне ловушку со своим любовником. Хорошие девочки так не поступают.

— Я просто хотела получить пленку в обмен на деньги. Яведь знала, что вы меня обманете.

— С какой стати мне быть честным с убийцей? Ведь тыпостоянно обманывала своего мужа. Скажи, тебя мучила совесть?

— Да.

— Да? Интересно. Тебя мучила совесть, но ты продолжалаего обманывать?

— Я не обманывала. Я сказала, что не люблю его и хочуполучить развод.

— И завела любовника?

— Я не завела любовника, а влюбилась, это разные вещи.Если вы когда-нибудь влюблялись, то должны понимать.

— А мне плевать на разницу. Меня волнует только одно: вмире должна быть справедливость.

— Тогда ваша ненависть не по адресу, я не убиваласвоего мужа.

Если я окажусь в тюрьме за убийство, которого не совершала,где же ваша справедливость?

— Ах, детка, детка, — вздохнул он. — Кого тыпытаешься обмануть? Ладно, фотография и пленка в твоем почтовом ящике.

Можешь их забрать. — Он повесил трубку, а я некотороевремя стояла, точно изваяние, опомнилась и бросилась к почтовому ящику.

Там лежал конверт, плотный, желтый конверт без адреса ивообще без надписи. Я вскрыла его и увидела две фотографии и кусок пленки, кадрза номером один. А если есть еще за номером два, три и так далее? Не знаю, какя удержалась на ногах, вернулась в кухню, села за стол и заплакала. И тут онпозвонил вновь.

— Как видишь, я держу слово. У тебя есть пленка, ясделал три фотографии, одну ты получила раньше и две сейчас у тебя. Все честно?

— Да, — пробормотала я, потому что он ждал ответа.

— Не хочешь сказать мне спасибо?

— Спасибо.

— Пожалуйста. Что с твоим голосом? Ты что, плачешь?

— Нет.

— Ты врешь, придется отучать тебя от скверных привычек.

Спрашиваю еще раз: ты плачешь?

— Да.

— Почему? Ведь ты получила, что хотела? Ну, я не слышу…

— Мне страшно.

— А-а-а… нормальное чувство для убийцы, человексовершает преступление, а потом боится, что его разоблачат. Помнится книжкабыла очень забавная, ее еще в школе проходят. Не помнишь, как называется?

— «Преступление и наказание».

— Вот-вот. Очень актуальная книжка.

— Я не убивала своего мужа.

— Ну, детка, это я уже слышал. Придумай что-нибудьновенькое.

Ты больше не плачешь? Успокоилась?

— Да.

— Значит, теперь не боишься?

— Боюсь. Послушайте, я… Как вас зовут?

— Что? — засмеялся он.

— Но ведь у вас есть имя?

— Вроде бы…

— Как-то я должна к вам обращаться?

— Зови папочкой.

— Почему папочкой? Вы намного старше меня?

— Лет на десять, нет, на двенадцать. Да, точно, надвенадцать.

У меня плешина во всю голову, короткие ноги и татуировка нагруди: «Лили, ты лучшая в мире сучка». Годится? Есть кто-нибудь похожий средитвоих знакомых? Ты умненькая девочка, но со мной играть в такие игры несоветую.

— Я просто…

— Да-да, ты просто хотела знать, как ко мне следуетобращаться. Если уж я занялся твоим воспитанием, папочка самое подходящее. Ещевопросы есть? — Я кусала губы, изо всех сил стараясь не разреветься.

— Вы вернули фотографию и пленку. И… и что теперь?

— А что я тебе обещал? Ну-ка, вспомни…

— Вы мне обещали ад на земле.

— Точно. И ты его получишь.

Когда мы встретились с Сергеем, я была уже настолькоспокойна, что смогла рассказать о разговоре не скатываясь в истерику.

— Он вернул фотографии и пленку? — вроде бы неповерил он. — Впрочем, где гарантия, что фотографий было только три?

— А кадр один, — кивнула я. — Он моготщелкать целую пленку и теперь будет продавать их по сто тысяч за фотографию.Боюсь, торговля продлится недолго…

— Черт… как же он смог забрать кейс? Ведь ты самавидела, там только твои и мои следы.

— Он сказал, что это всего лишь старый трюк. Неважно,как он это проделал, важно кто он сам…

Сергей пожал плечами.

— У тебя есть соображения по этому поводу?

— Есть.

Он поднял брови и посмотрел на меня очень внимательно.

— Какие?

— Он не убийца. Этот псих твердо уверен, что Виктораубила я и определил мне наказание. Не знаю, что он придумал, одно ясно, он намногое способен. Его надо разубедить.

— Что? — растерялся Сергей. — Как тысобираешься его разубеждать?

— Нам нужен настоящий убийца, тогда этот сукин сыноставит нас в покое.

— Совершенно необязательно. Деньги он взял, значит этоне мститель-бессеребренник. Но даже если допустить, что ты права, как мы отыщемубийцу, если менты ничего путного сделать не смогли?

— Хорошо. Тогда надо найти шантажиста.

— Это так же просто, как найти убийцу.

— Не скажи. Убийца сидит где-то и носа не высовывает, аэтот объявился и объявится еще, по крайней мере, обещал. Мы будем иметьвозможность что-то о нем узнать. Каким бы хитрецом он не был где-нибудь всеравно проколется. Уже сейчас мы кое-что о нем знаем.

— Что мы знаем? — не очень уверенно спросилСергей.

— Это человек моего мужа. Друг, родственник,сослуживец, кто-то хорошо его знавший. Взять хотя бы кейс. Виктор им давно непользовался, бумаги носил в папке, которую я ему подарила на день рождения. Ноэтот тип о кейсе знал.

— Ну и что?

— Он работал с Виктором.

— Вовсе необязательно. Допустим, они довольно частовстречались и Виктор просто рассказал ему о подарке.

— Он знал, что кейс где-то в доме, он видел его.