– Помнишь, я тебе обещал? Теперь я – свободен. Люблю тебя, Наденька! Как никогда люблю!

Он шагнул навстречу, порывисто обнял и запечатлел на ее губах поцелуй.

Она тихо проронила:

– Пожалуйста, не сейчас…

Решив, что у него появился шанс, Марк послушно выпустил ее из объятий.

– Все, что хочешь, любимая. Надеюсь, в конце концов, ты сделаешь правильный выбор. Астраханский не тот человек, который даст тебе счастье.

– Прошу, не надо…

– Посмотри на меня. По глупости я выбрал не ту женщину и как горько, в конце концов, поплатился. Потерял все, что заработал, все, что имел. Дошел до того, что нанялся на работу. Конечно, Шелегеда обещал приличные деньги, но работать на хозяина или иметь свое адвокатское бюро – две большие разницы.

– Женитьба на Марине – твой осознанный выбор. Между мной и ею ты выбрал ее. И мы оба знаем почему.

– Зачем так жестко?..

– Деньги ее отца, вот что тебе понравилось в Марине больше всего. При этом ты рассчитывал, что я останусь твоей любовницей. Но такой расклад меня не устроил.

– И ты меня бросила… – Марк опустил голову и заговорил другим, жестким тоном: – Не понимаю, для чего тебе Астраханский? Ты никогда не будешь для него важнее работы. На первом месте у него работа, на втором – работа, на третьем – тоже работа. А ты, дай бог, останешься на восьмом или на сорок третьем.

– Откуда такой разброс в числах? – усмехнулась Надежда. – Я не претендую ни на какие места. Просто хочу, чтобы меня любили.

Решив перейти к делу, она переменила тон разговора:

– Послушай, Марк, так или иначе, мы будем рядом долгие годы. Пусть не любовниками, а друзьями. Так неужели ты не поможешь?

– Я понимаю, какую помощь ты имеешь в виду, и твердо заявляю: для Астраханского я ничего делать не стану.

Надежда подступилась к Фридмановичу с другой стороны:

– Но ведь это я устроила тебе встречу с Шелегедой. Неужели забыл?

– И даже после этого – нет. Ты давишь на чувство благодарности, а это неблагородно.

– Значит, нет?

– Если бы ты была со мной хоть чуточку ласковее… – Марк протянул руку и прикоснулся к ее щеке.

– Что бы тогда?

– Я бы поразмыслил, что можно сделать.

– Поразмысли… – многозначительно обронила Надежда.

– Отвечаешь за свои слова? – прищурился Фридманович.

– А я тебе ничего не обещала. Теперь иди, мне нужно работать.

После ухода Марка Надежда почувствовала себя продажной женщиной, но потом решила, что с ее стороны была только интрига и никаких обещаний. На этом сердце ее успокоилось, и она отправилась в швейный цех.

Проинспектировав пошив коллекционных образцов, Надежда провела несколько примерок и после обеда заглянула на склад фурнитуры.

Протопопов встретил ее словами:

– Ну, вот все и прояснилось. Вот все и срослось.

– Вы про Льва? – оживилась Надежда.

– Про него мы поговорим позже. Сейчас речь пойдет про Калмыкову.

– Что-нибудь узнали?

– Всю ее подноготную! – Иван Макарович прошел к столу, взял картонную папку и, раскрыв ее, прочитал: – Илга Петерсовна Калмыкова, взяла фамилию мужа при заключении брака. Девичья фамилия – Лиепиня. Родилась в деревне Средняя Буланка Тегульдетского района Томской области. Полных лет – шестьдесят два. Образование – среднее.

Он поднял глаза и с усмешкой посмотрел на Надежду:

– Медицинского образования нет, никакая она не врач. Помните, что я вам говорил?

– Относительно чего?

– Относительно лжи. – Он повторил: – Совравший в мелочах соврет и в большом.

– Что-нибудь еще? – спросила Надежда.

– Калмыкова приехала в Москву после нескольких лет скитаний по городам и весям тогдашнего Союза. Удачно вышла замуж за состоятельного немолодого человека. Благополучно овдовела и оттяпала у наследников покойного мужа четырехкомнатную квартиру в старинном особняке. Ну, а теперь бонус… – Протопопов неожиданно замолчал и посмотрел на Надежду, словно желая насладиться ее потрясением: – Живет эта гражданка у вас под носом. В двухстах метрах от вас.

Но даже он не смог предугадать ответную реакцию Надежды. Чуть пошатнувшись, она безвольно плюхнулась на стул, который успел подставить Протопопов.

– Что с вами, Надежда Алексеевна?

– Это она?.. – пересохшими губами прошептала Надежда. – Она всех убила?

– Откуда такие выводы?

– Живет рядом. Была знакома с Фугенфировым. Скрывала свое имя.

– У вас чересчур поверхностное суждение, – сказал Протопопов. – И я вам это докажу. Начнем с последнего аргумента: скрывала свое имя. Вам самой не попадались люди с именами вроде Михусаила Белибердыевича? Проживая в России, они упрощают имена до удобоваримых. Тот же Михусаил Белибердыевич будет представляться Михаилом Борисовичем. Разве не так?

– Вы правы. Такое часто бывает, – согласилась Надежда.

– Перейдем ко второму аргументу: была знакома с Фугенфировым. Да, они родились в одной деревне, учились в одном классе. Фугенфиров, то бишь Сичкин, любил ее, но не добился взаимности.

– Зачем так пространно?

– Когда рассуждаешь, лучше думается. Пожалуйста, не мешайте. Итак, Сичкин любил Илгу Лиепиню без взаимности. Но вот вопрос: стал бы он ее шантажировать только за то, что она, пардон, не согласилась лечь с ним в постель? Или за то, что уехала из деревни и не дождалась, пока он вернется из тюрьмы? Это же бред.

– У меня такое ощущение, что вы произносите речь в защиту Сичкина.

– Давайте перейдем к Калмыковой.

– Давайте. Мне уже интересно.

Протопопов возбужденно вышагивал по складу, то и дело натыкаясь на мебель. Глядя на него, Надежда подумала, что для следственной группы склад фурнитуры тесен. И у нее действительно появилось время подумать – в комнату вошли двое оперативников, забрали какие-то документы, перекинулись с Протопоповым парой фраз и ушли.

– На чем мы остановились? – Протопопов замолчал, припоминая.

– Вы только что хотели оправдать Калмыкову.

– Это идея. Так вот: Калмыкова живет в доме рядом с траншеей, там, где нашли оба трупа. Один из них – Сичкин. С большой натяжкой можно предположить, что она его убила. Но мы забыли про второй расчлененный труп, если помните – женский. Эта женщина, она здесь при чем?

– Ни при чем, – согласилась Надежда.

– Вот и я говорю то же самое. Таким образом, делаем заключение: факт проживания Калмыковой в доме рядом с траншеей еще ни о чем не говорит. Скорее, я готов обсудить компромиссный вариант…