Судя по молчанию, все думали так же. Однако у меня это замечание выудило мысль, находившуюся в подсознании.

— Мне надо в библиотеку! — выдохнула я и бросилась к двери.

Останавливать меня никто не стал.

***

Неудачливого подражателя местного маньяка поймали в тот же день. И правильно говорят плетельщики, судьба — ироничная штука. Вторым злодеем, вернее злодейкой, оказалась та самая девушка, которая в день поступления делилась информацией со своей подругой.

На допросе меня не было, и только от следователя я узнала план студентки.

Та, после второго убийства, поняла, каким образом она может подняться в рейтинговой таблице. Если убивать своих более удачливых соперников и маскировать эти убийства под ритуальные, то совсем скоро можно было бы расчистить себе путь к славе.

Она не знала, что я могу чувствовать эти убийства, не знала, почему я надела красное платье. Она увидела в этом шанс ухудшить мое положение и, подтасовав улики, подставила, тем самым убрав еще одного конкурента с пути, ведь в рейтинге она стояла за мной.

Девушка происходила из рода Шар, была дальней родственницей Каси, и я несколько раз видела друга подавленным, даже пробовала подойти и поговорить. Но он лишь мотал головой и уходил. Меня это сильно расстраивало, вот только поделать ничего было нельзя.

Со следователем мы так и не договорились, чтобы я сняла красное платье. Я твердо решила носить и его, и око до того момента, пока не будет схвачен и первый преступник. Тем более око глушило сексуальное желание — под его гнетущим взглядом все может увянуть.

Но что еще серьезнее меня тревожило, так это то, как с моим объединением все сложится дальше. Да, я обрубила связь, да, мне больше не снятся сны… Но после выжигания и эмоций испытывала мало, совсем мало. Не было даже страха того, что в любой момент мне в сердце может воткнуться неизвестный артефакт. И в этот раз не по моей инициативе и желанию, а совершенно с иными намерениями. Это пугало.

Страшила эта пустота в сердце и душе, отсутствие эмоций, какая-то почти бесчувственность. Есть ли вариант, что я останусь такой навсегда? И если вернутся чувства, вернется ли с ними и связь? Сейчас лишь Фаранар мог вызывать во мне всплески эмоций, все остальное оставляло тупое равнодушие. Или оцепенение.

Стараясь убежать от пугающих мыслей, я вечерами просиживала в библиотеке и искала информацию, чтобы подтвердить мою мысль. Помочь расследованию. Мне вспомнилась одна рассказанная история, в которой был убийца-создатель. Он пропал и предполагается, что мертв. Но что если он до сих пор жив?

Находится под личиной кого-то в академии и совершает свои страшные убийства?!

— Элаи, вы скоро здесь захоронитесь! Я начинаю тревожиться, что вы решили со временем сменить госпожу Трассу на ее должности.

Раздавшийся сзади голос Фаранара заставил меня улыбнуться. Вот любит он подкрадываться незаметно и говорить глупости. Но в следующее мгновение мне стало совсем не до веселья.

Рядом со мной присел молодой ректор, и я тут же с опаской стала оглядываться — не видит ли кто, а сама постаралась скрыть волнение.

— Не переживайте, госпожу Трассу я отпустил и следилки ее отключил, нам никто не помешает.

И прозвучало это так… интимно. Щеки загорелись от смущения, я откашлялась.

— Здравствуйте, господин Фаранар. Что привело вас в библиотеку? Уже поздно.

— Да вот слежу, чтобы мои студенты спали в своих постелях, а не на столе.

— Мне необходимо как можно скорее отыскать ответы на свои вопросы. Сегодня, завтра, да когда угодно могут погибнуть еще создатели. Вы же сами просили меня принять участие в расследовании.

— Я просил помочь, но раз уж у вас есть зацепка, значит помогать буду я. Например быстрее искать информацию.

Ректор встал и, расположившись у меня за спиной, склонился, положив свои ладони поверх моих рук. Кажется, я даже перестала дышать.

— Ариадна, расслабьтесь, я не кусаюсь и не похищаю студенток. — Его теплое дыхание согрело мое ухо, вызвав толпу мурашек на коже.

Я немного нервно хихикнула, не зная, что мне на это сказать.

— Или вы расслабитесь, или я сделаю массаж. Мне нужно, чтобы вы доверились мне.

Последнее напугало меня так, что я тут же прикрыла глаза и попробовала разогнать мои неожиданно появившиеся чувства, которые словно взбесились.

Ректор над моими руками совершал какие-то манипуляции, объяснял принцип действия, а я не понимала, что он мне говорит. Отдельные слова — да, но смысл ускользал. Все внимание было сосредоточенно на близости желанного мужчины.

Наверное, он так странно на меня действует, потому что я его люблю. Раньше думала, что это увлечение или просто страсть, что мои гены мне подложили толстого динозавра и теперь я расхлебываю последствия. Что скоро все пройдет, поскольку мои желания несерьезны. Почему-то именно здесь и сейчас я поняла, как на самом деле отношусь к этому создателю.

Я люблю его, глубоко, сильно и совершенно по-сумасшедшему. Если нужно будет, то умру за него или буду жить ради него. Что же я наделала?

— Ариадна? — практически над ухом раздался тихий вопрос. — О чем вы думаете?

— Ни о чем, — покраснела я, немного отстраняясь от мужчины.

— Вы лукавите, Элаи. Я вам объяснил очень полезное и редкое заклинание, а вы ничего и не услышали, а потом покраснели. — Фаранар смотрел на меня с улыбкой, чуть прищурившись.

— Я… Я… Недавно семья предложила мне рассмотреть вариант с браком по расчету. — Ляпнула первое, что пришло на ум, лишь бы не правду.

— Но я что-то слышал, что у вас есть… пара.

— Не стоит верить слухам, — опустила я глаза, рассматривая сильные мужские руки по бокам от моих. — Я не подошла своей паре, и наше объединение временно прервано.

Втянув в себя воздух, ректор выпрямился и, хмурясь, заходил взад-вперед. Я ошарашенно смотрела на него, не понимая такого поведения. По-хорошему Фаранар вообще не должен был спрашивать меня о столь личных вещах.

Он с шумом выдвинул стул и сел рядом со мной, взяв меня за руку и тихо попросил:

— Я понимаю, это наглость с моей стороны и вообще непозволительно, однако для меня очень важно. Когда случился ваш… разрыв?

Жадно смотря в его взволнованное и от того еще более одухотворенное и прекрасное лицо, я, уже отбросив все приличия и не думая о дерзости вопроса, просто назвала дату, когда я обрезала связь.

Но, увидев, как побледнел Фаранар, уже я положила свою ладонь поверх его:

— С вами все в порядке?

— Да-а-а… Значит, вам предлагают рассмотреть брак по расчету? — как-то сдавленно спросил ректор.

Я уже пожалела, что сказала ему.

— Это просто предложение, — заметила я.