Почему я проснулся в 6:30? Потому что завтрак на контейнеровозе начинался в 7:00. Конечно, это был завтрак для матросов, но для меня, единственного пассажира, поблажек никто, естественно, делать не собирался. Не поел вместе со всеми — ходи голодный. Поэтому мне приходилось вставать в 6:30, чтобы прийти в себя, принять душ, одеться и дойти до столовой.

Завтрак, как, собственно, обед и ужин, был, конечно, гораздо скромнее, чем на круизном лайнере, — никакого тебе широкого выбора блюд, да и узкого тоже никакого — что дали, то и ешь… Когда, в конце концов, я перестану сравнивать лайнер с контейнеровозом?!

В общем, моими соседями по столовой были человек 20 экипажа — остальные 6 находились на палубе. Колупая свою яичницу с сосисками, я старался как можно незаметнее рассмотреть всех. Здесь было примерно поровну хорватов и, как я выяснил чуть позже, шриланкийцев, плюс парочка индусов.

Я сразу понял, что хорваты на корабле — «высшее сословие»: они, более сдержанные и серьезные, кажется, чувствовали какое-то превосходство над другими. Ланкийцы же были веселыми, непосредственными и доброжелательными.

— Хорваты у нас — главные, — сказал, заметив направление моего взгляда, сидящий за столом со мной ланкиец. — А мы — простые матросы. Я, кстати, Ахан.

— Артемий, — я протянул ему руку. — Ваш пассажир.

— Я понял, — улыбнулся Ахан. — По твоему испуганному взгляду, — и он заливисто засмеялся. — На самом деле и понимать нечего: тут все свои и ты один. Что, не ожидал такого сервиса?

— Нормально, — ответил я.

— Ничего, привыкнешь. Или нет! — ланкиец снова захохотал. — Нет, ну некоторые даже втягиваются.

В течение следующих десяти минут я узнал, что хорваты здесь занимают высшие должности, они — офицерский состав. А шриланкийцы и индусы выполняют всю черную работу и получают за это мизер. Хотя, даже если европеец и азиат занимают одну должность, азиат получит вполовину меньше хорвата. Если младший офицерский состав зарабатывает от 3 до 5 тысяч евро в месяц, то ланкийцы и индусы — 1,5–2,5 тысячи.

Дальше Ахан великодушно ознакомил меня с расписанием:

7:00 — завтрак.

12:00 — обед.

18:00 — ужин.

Все.

— А как вы отдыхаете? — поинтересовался я.

Ахан с полминуты непонимающе смотрел на меня.

— Отдыхаем? Нам некогда отдыхать. Офицеры по 4–5 часов ночью стоят на вахтах, смотрят в бинокли. Потом одни идут спать, другие просыпаются. Мы по ночам тоже работаем — по очереди.

— Как же вы высыпаетесь?

Ланкиец снова внимательно посмотрел на меня и расхохотался:

— Никак! У нас тут никто много не спит: мы или работаем, или очень быстро едим. По ночам все по очереди несут вахту. Например, у кого-то вахта с 12:00 до 16:00 и с 24:00 до 4:00. Значит, он просыпается в 7 утра, идет на завтрак, потом работает до 12:00. Затем заступает на вахту до 16:30, потом идет спать на 1,5 часа, а в 18:00 идет на ужин. Потом спит с 19:00 до 23:00, а в 24:00 снова заступает на вахту и дежурит до утра. Поэтому будь готов: каждый из нас, все 26 человек, каждую минуту твоего здесь присутствия будет ненавидеть тебя за то, что ты можешь позволить себе спать 8 часов в сутки, — Ахан снова обнажил белые зубы.

После завтрака я решил все же выйти на палубу. Но я знал, что на это нужно получить разрешение капитана. А значит, мне предстояло его найти. А для этого нужно было выйти на палубу, куда без разрешения капитана…

— Эй, куда прешь? — на палубе меня тут же встретил какой-то грубый хорват. — Сюда без каски, обуви и спецодежды нельзя.

— Простите, я ваш пассажир… Мне нужен капитан…

— Капитан на мостике. Но тебе туда нельзя. Пока что. Сейчас попрошу кого-то сбегать. Эй, ты! — он так же грубо окликнул проходившего мимо индуса: — Сходи за капитаном: тут пассажир его ищет.

Индус послушно побежал выполнять задание, и минут через пять ко мне неторопливо подошел капитан судна — крепкий, тоже бритый наголо, но все же интеллигентного вида мужчина с бородкой.

— Сэр, здравствуйте, я ваш пассажир до Сингапура, Сурин. Я хотел бы…

— А, да, пассажир, — капитан окинул меня взглядом, в котором совсем не читалось расположения. Бездельник, крадущий его время, — вот кем я был в его глазах.

— Приветствую на борту, — он старался быть вежливым, хотя от каждого его слова исходило равнодушие. — Хотите на палубу? Каска, обувь, специальные брюки — мой старший помощник Лука проведет инструктаж и выдаст их. Лука!

На зов капитана подошел среднего роста пухленький хорват лет 33–34, в очках, с короткой стрижкой.

— Лука, вот наш пассажир. Проинструктируй его, — сказал капитан. — Ах, да, — он снова посмотрел на меня, — чтобы выйти на палубу, нужно звонить мне. Лука даст мой номер. Я или разрешу, или… — капитан развел руками, — не разрешу. Если что, Лука будет на подхвате. Сегодня выйти на палубу разрешаю, только переоденьтесь. Хорошего плавания! — и капитан так же неторопливо ушел по своим капитанским делам.

— Лука, — хорват протянул мне руку.

— Артемий.

— Как ты тут оказался, Артемий?

— Я — путешественник, совершаю кругосветку без перелетов. Решил с вами добраться из Австралии в Азию.

— Я сейчас выдам тебе брюки и обувь для прогулки по палубе — в своей одежде нельзя. Выйдешь — поймешь почему, — Лука достал электронную сигарету и выпустил дым почти мне в лицо. — Ну и наслаждайся воздухом, пока можно, потому что скоро станет нельзя.

Выдав мне спецодежду и обувь, Лука дождался, пока я экипируюсь, и провел для меня экскурсию по кораблю вместе с инструктажем по безопасности.

— Ну, в общем, ты понял, развлечений тут немного, — сказал он в конце нашего небольшого променада. — Можешь, кстати, договориться с инженерами моторного отсека и попасть туда. А вот здесь, — он открыл дверь в какую-то комнату с мягкими креслами, затянутую сигаретным дымом, — здесь наш «лаунж» — «ламуш». Комната отдыха, проще говоря. Заходи, отдыхай, развлекайся. А я пошел. Если что — вот тебе мой внутренний телефон.

Расставшись с Лукой, я осмотрелся в «лаунже», где мне предстояло «развлекаться» следующие две недели: несколько кресел, телевизор, игровые приставки, потрепанные журналы…

Я мог проводить там сколько угодно времени, а моряки забегали максимум на 15 минут между своими сменами: покурить после обеда, поиграть в Sony PlayStation, одним глазом глянуть на DVD отрывок из какого-то старого фильма и побежать дальше — то ли «минутку поспать», то ли снова работать.

Я всмотрелся в их лица: глаза безрадостные, все уставшие. Первым моим желанием было,