– Что говорил Черноиванов?

Абдурахман не удивился вопросу, это говорило о том, что он был хорошим разведчиком.

– Ты правильно меня понял. Жди в помощь себе группу российских спецназовцев. Они тебя хотят «вытащить». Продержись до их прихода…

– Нас пока даже не атакуют. Я не понимаю, почему…

– Потому что там, в городе, ждут атаки дивизии. «Тигры» отвлекают не только силы, но и внимание от тебя. Амир Роухан глупо сконцентрировал большой резерв на одной площадке. Желает, видимо, перебросить его по рокаде туда, где начнется главный удар. У тебя окна выходят не на нужную сторону, но света скоро будет достаточно и перед твоими окнами. Сразу после этого к тебе вылетит группа русского спецназа. Жди… Они пробьют коридор и выпустят тебя. Группой командует какой-то капитан, которого ты хорошо знаешь по военному училищу. Я фамилии русские трудно запоминаю, потому не скажу точно, а врать не хочу.

– Мы ждем… Особенно полковник Цитукас ждет…

– Полковник Цитукас? Это кто такой? Еще кого-то захватил?

– Нет. Это твой друг, которого ты знал как майора Кокса.

– Ладно, доставишь его к акиду аль-Аттану, там разберутся и с полковником, и с майором. Беседовать там умеют, правильные аргументы подбирать давно научились, а национальной принадлежностью нашего акида не смутишь…

Последний дом миновали с повышенной осторожностью. И, как оказалось, соблюдали ее не напрасно. Внешняя стена дома, как и гостиницы на противоположной стороне улицы, развалилась и засыпала воронку посреди дороги. На втором этаже, прямо против открытого с этой стороны коридора гостиницы, была установлена пулеметная точка, рядом с которой расположились трое «бандерлогов» – пулеметчик и два его помощника, второй и третий номера расчета. Хотя сам пулемет был танковый, не крупнокалиберный, и для него вполне хватило бы двух человек, но, видимо, сам пулеметчик был не большим любителем носить тяжести и нашел аргументы, чтобы убедить своего командира в необходимости иметь двух моджахедов в помощниках. Этот пулеметный ствол контролировал весь коридор по общей длине и даже при слабом освещении не позволял никому выйти из кабинета майора Кокса или с лестницы. Значит, полковник Черноиванов правильно просчитал возможность прострела через дорогу и подсказал капитану Радиолову верный маршрут передвижения.

Старший лейтенант Ласточкин рассматривал пулеметный расчет в прицел «Корда», но стрелять из винтовки не собирался, понимая, что звук выстрела поднимет большую тревогу, что неудивительно. Звук выстрела этой винтовки можно сравнить только с выстрелом из небольшой безоткатной пушки. Потом передал винтовку командиру. Радиолов пользоваться прицелом умел, как и любой другой «волкодав», и потому сразу рассмотрел, что первый номер расчета не зря выпросил себе двух помощников. Сам он был мелким и высушенным – такого пулемет со станиной мог и придавить. Но, видимо, стрелять умел точно, поэтому ему пошли навстречу. Хороших пулеметчиков всегда и во всех армиях мира ценят высоко.

Пулеметный расчет можно было бы расстрелять и с дистанции, применяя глушители автоматов. Но Радиолов услышал, как один из номеров расчета громко с кем-то разговаривает, и распорядился:

– Ласточкин и Карошко остаются на месте. Будьте готовы по команде расстрелять пулеметчиков. Мы с Опариным выходим на первый этаж, посмотрим, кто там на улице. Гостиницу, по идее, должны блокировать со всех сторон. Режим скрытности – предельный. Работаем…

Выдвигаясь на первый этаж впереди Опарина, капитан старался оставаться не только неслышимым, но и невидимым для случайного взгляда через оконный проем с улицы. В принципе, со стороны «волкодавов» и без того не было видно. Если там, на улице, почти полностью стемнело, то в здании стоял уж полный мрак.

Радиолов с Опариным спустились на первый этаж по наполовину проломленной бетонной лестнице, из которой торчали острые рваные куски арматуры. Весь пол на первом этаже был засыпан осколками кирпича, штукатурки и прочего строительного мусора, однако внешняя стена, обрушенная на верхних этажах, на первом была целой. Кто находился за этой стеной, было неизвестно, хотя один из «бандерлогов» пулеметного расчета с кем-то внизу разговаривал, значит, бандиты были и там, и поэтому перед каждым шагом приходилось бросать короткий быстрый взгляд под ноги, чтобы не наступить на что-нибудь и не произвести неосторожным движением посторонний звук.

Никем не услышанные и не замеченные, капитан со старшим лейтенантом добрались сначала до оконного проема чуть в стороне от гнезда пулеметчиков на втором этаже. Радиолов, сделав за спину знак раскрытой ладонью, прижал к груди автомат, чтобы он не ударился о стену и не произвел звук, после чего осторожно выглянул на улицу и сразу же отпрянул. Прямо под оконным проемом стояли трое «бандерлогов», первый этаж оказался достаточно высоким, и с улицы заглянуть в оконный проем человеку нормального среднего роста было бы сложно – необходимо или высоко подпрыгивать, или на что-то встать, или ухватиться за чудом сохранившийся жестяной внешний слив и подтянуться. Но рассматривать бандитские нечесаные затылки Радиолов не собирался.

Если бы не грохот артиллерийской канонады, если бы не гремящие вдалеке взрывы, капитан не рискнул бы разговаривать даже шепотом, но в данном случае его шепот оставался слышимым лишь «волкодавам»:

– Здесь три человека внизу. Пулеметчиков «снимать» только при условии незаметности.

– Вручную? Или можно стрелять?

– Как покажется надежнее. «Бандерлоги» в бронежилетах. Если стрелять, то только в головы. Пуля может прошить голову насквозь и удариться в стену. Это лишний шум. Опасный шум. Действуйте! Опарин, отходим к правому углу… – рукой показал направление Радиолов.

Пятиться на такой сложной поверхности пола было невозможно. Всегда оставалась вероятность произвести ненужный и опасный звук. Потому пришлось развернуться и выходить открыто, насколько позволяла темнота помещения. Темнота мешала, особенно густая там, где сохранились потолки. Она пряталась в углах комнат и казалась осязаемой, пока не протянешь руку и не попробуешь ее коснуться. Капитан учел это, но все равно к темноте следовало привыкнуть. Пользоваться очками ночного видения было нельзя, хотя такие очки входили в комплект оснащения каждого бойца, так как они не давали возможности вовремя заметить появление противника где-то в стороне. И еще одна неприятность преследовала «волкодавов» – едкая пыль щекотала нос так, что хотелось чихнуть. Чтобы не чихать, и Радионов, и Опарин массировали себе точки носа пониже горбинки – старый способ всех военных разведчиков, позаимствованный из классической китайской акупунктуры.

Угол здания был развален полностью – оставалось удивляться, как здание без угла выстояло или почти выстояло, по крайней мере, в нижних этажах. Однако выходить на улицу «волкодавы» и не планировали. Им требовалось только заглянуть за угол гостиницы, во внутренний двор. Даже с высоты первого этажа он просматривался полностью. По двору прогуливались пятеро «бандерлогов». Там же, под окнами гостиницы, по-прежнему, как и при просмотре изображения с камеры «беспилотника», стоял американский легкий броневик «Хамви». Бандиты во дворе даже не прятались, будучи уверены, что на эту сторону здания сирийские капитан с майором перейти не смогут. Коридор гостиницы полностью простреливался из пулемета, и пулеметчик лежал в позе полной готовности к стрельбе. Любое передвижение по коридору без проблем прерывалось пулеметной очередью. И потому «бандерлоги» во дворе гостиницы чувствовали себя в безопасности, не зная о присутствии «волкодавов» в соседнем доме.