Кстати, я кое-что вспомнил о неких Курицыных на службе Ивана III. Вот хрен его знает, откуда я это знаю, в истории не силен ни разу, но в памяти некоторые сведения отложились. Может в книге прочитал, а может где еще, а потом благополучно забыл до поры до времени. Их было два брата и оба посольские дьяки. Прославившиеся на дипломатическом поприще, да так, что сохранились в исторических упоминаниях. Правда закончили показательно плохо. Верней, один из них: сожгли за ересь в клетке. Только вот какого из них, хрен его знает. Может как раз этого. Что мне это знание дает? Пока не знаю. Посмотрим.

Так, о чем это я? Ага...

Дружинникам и ближникам выделили лошадей, а остальным предстоит путешествие в санях, чай не баре, доедут как-нибудь.

Старица с Громом, с прибытием посланников государя от меня показательно дистанцировались. Видимо для того, чтобы их не заподозрили в сговоре с приезжим фрязином или в чем еще похуже. Но я все равно нашел возможность с ними пообщаться на прощанье, все-таки неплохо сдружились за это время. Опять же, мои остаются здесь зимовать, и я хочу быть уверен, что за ними будет надлежащий пригляд. 

К удивлению, со старшим приказчиком прощаться не потребовалось, Старица отправлялся вместе с нами в Москву. Для чего, увы, не знаю, возможно, как эксперт по европейским послам. А вот боярина Бориса Грома приглашением ко двору обошли, и он оставался в Холмогорах.

Встретились мы с ним в поместье.

- Держи, боярин, – я положил на стол перед Громом эспаду работы баскских оружейников. Клинок неброский, без всяких излишеств, но качество металла и отделки отменное. Самое то, для боевого оружия.

Приказчик вежливо поклонился, но к мечу не притронулся. Дождался пока Фен переведет мои слова, потом твердо сказал:

- Вельми благодарю тебя, княже, но пошто одариваешь меня сверх меры? Ежели тревожишься за своих, что здесь остаются, так напрасно. Лично пригляжу за ними.

- Знаю, что приглядишь, – я сел напротив приказчика. – Не ради подкупа одариваю, просто глянулся ты мне, парень.

- И чем же глянулся? – лицо у приказчика все еще оставалось настороженным.

- Нет в тебе хитрости и подлости, – я подал знак, Ванятка сразу же поставил на стол две серебряные походные стопки и ловко наполнил их арманьяком из фляги. – А подобное редкость в людях. Бери, бери подарок, не отказывайся, огорчишь меня. Что может такой меч, ты и сам уже знаешь.

- Благодарю, княже, отменный клинок, уважил ты меня, – Гром кивнул и бережно провел рукой по ножнам эспады. – Да, никто не верил, что твой человек победит, а я вот знал, но не думал, что так быстро все закончится. Как по мне, заслужил казанец смертушку, нехороший человек был. Я тут с московскими успел перекинутся словечком, все так говорят. Но ты теперь, княже, поостерегись. Казанцы обид не прощают, ни перед чем не остановятся, а их, как бают, сейчас немало при дворе государя развелось. Опять же, усматриваю я, что не просто так Урак на рожон полез. Скверный человечишка был, но явно не дурак.

- Думаешь...

- Знать заказ был... – подтвердил Гром. – А вот кто и зачем, увы, мне не ведомо. Это ты уже сам разбирайся княже.

- Разберусь, – серьезно пообещал я. – Ну что, государев приказчик Борис Гром, давай выпьем. Чай не скоро встретимся...

Выпили, потом еще разок, а уже перед расставанием, боярин меня слегка удивил.

- Княже... – было видно, что приказчик смущается. – Не сочти за дерзость, но у меня тоже подарок есть...

- И в чем же дерзость? – я сразу не понял, о чем он.

- Дык подарок не тебе, а княжне, дщери твоей, – Гром взял с полки и положил передо мной, маленькую куколку, искусно связанную из соломы. – Добро приносит. В наших местах все бабы такие имеют. Не гневайся – передай. Хуже от того не будет. И прости, княже, провожать вас не буду – в ночь ухожу в объезд по землям.

Я чуть не рассмеялся. Куколка? Примет ли? С учетом того, что ты свою детскую знакомицу в упор не узнал... Ха... Ну да ладно, не откажу в просьбе, конечно. Будет интересно на реакцию Федоры глянуть.

- Нет в том дерзости, передам.

Расстались мы с Громом по-дружески. Надо будет в Москве поспособствовать карьерному росту парня. Заслужил. Или вообще, приблизить к себе, после того как улажу дела с государем.

Федора на когге бдительно надзирала за перебазированием сундуков со своим и моим добром в сани.

- Опять хмельное с утра употребляли, тятенька? – уловив запах арманьяка, Федька неодобрительно покачала головой. – Небось и не закусывали еще...

- Не твое дело, мала еще учить отца, – беззлобно огрызнулся я и сунул ей в руки презент Грома. – Держи, вот...

- Это что еще? Откуда? – Федора недоуменно уставилась на куколку.

- Зазноба твоя детская передал, грит, на счастье тебе.

- Ох ти... – девушка вдруг охнула и стремглав убежала к себе, откуда сразу послышались бурные рыдания пополам с жалобными причитаниями.

- Опять? Что за хрень? – я озадаченно пожал плечами, вошел за загородку и сел на кровать рядом с всхлипывающей Федорой. – Эй, эй, да подожди ты, не вой. Что случилось-то?

- Ирод, ирод, как есть, ирод!!! – горестно подвывала девица, размазывая рукавом слезы по щекам. – Валенок... 

- Да в чем дело? Не вой, сказал!

- У-у-у-у...

- Хватит уже. Водой облить, малахольная? Лизетта, тащи кувшин...

- Узнал он, узнал меня!!! Но виду не подал, – злобно выкрикнула Федора. – Ирод!

- Да с чего ты взяла?