Пока мужчина носился вокруг шелковицы, сверху на него сыпались спелые ягоды, оставляя на белой рубашке несмываемые следы. Заметив это, мужчина издал еще один рык.

– Давайте скажем ему, что это не мы! – пропыхтел Саша.

– Он не поверит. Он уже нашел виноватых. Лучше подождать, пока он успокоится. А потом я ему объясню, – сказал Андрей.

Через кустарник они доползли до ограды и убедились, что перелезть не получится. Даже встать невозможно. Кроме того, пока бы они выбирались, мужчина в белой рубашке успел бы перебежать на другую сторону через калитку.

– А скоро он успокоится? – спросил Саша.

– Трудно прогнозировать. Серафим, сколько времени из организма выводится адреналин? Он через почки выводится или химически во что-то переходит? – спросил Андрей.

Серафим не знал.

– Может, чудо какое-нибудь произойдет? – предположил он.

Саша с Костей слушали, переводя восхищенные взгляды с одного Мохова на другого. Только Моховы способны были лежать под забором и рассуждать про адреналин и чудеса.

Саша выглянул и проверил, не скрылись ли поджидавшие их у кустарника ноги. Увы, ноги в блестящих, отлично начищенных ботинках никуда не делись. Более того, к ним прибавились еще одни, женские. Эти были уже в легких летних туфлях. Ногти покрыты ярким лаком.

– Я машину припарковала. Зачем было ее на дороге бросать? – услышал Саша женский голос. – Кто там?

– Дети! – сердито отозвался мужчина.

– И что ты собираешься делать? До вечера их ловить?

Вместо ответа мужчина осторожно, чтобы не испачкать брюки, опустился на колени и, подсунув голову под куст, крикнул:

– Эй, вы! Вылезайте!

– Это не мы! – испуганно отозвался Саша. – Палку бросили не мы!

– А кто тогда? Пушкин? – озадачился мужчина. По тону его было заметно, что он успокаивается.

– Бабушка со скелетом! – объяснил Саша.

– Какая бабушка со скелетом?

– Не бабушка, а мальчик, который дядя! – поправил Костя.

– Какой мальчик-дядя? И где они?

– Они уже убежали, – сказал Серафим.

– И бабушка убежала?

– И бабушка!

– А вы почему спрятались?

– Почемушто у вас адреналин выбрасывается! – влез Саша, быстро запоминающий всё, относящееся к биологии. Однако упоминать об этом не стоило. Мужчина опять стал злиться и требовать, чтобы мальчики вылезли, на что те логично заметили, что раз они палку не бросали, то и вылезать им смысла нет.

– А если я пообещаю вас не трогать?

– Вы и так нас не трогаете, пока мы здесь сидим, – логично ответил Андрей. – И вообще мы в полицию позвоним!

– Куда-куда позвоните? – взвился мужчина. – Да я…

Он не договорил. Ноги в летних туфлях легонько пнули его по лодыжке.

– Больно!

– Идем! На часы посмотри! У нас дела!

Целую минуту Андрей с Серафимом наблюдали, как ботинки упрямятся, а туфельки сердито пританцовывают вокруг. Постепенно туфелькам удалось стронуть ботинки с места. Ботинки отодвинулись на три шага, потом, спохватившись, попытались вернуться, но тут туфельки насели и, жаля как осы, погнали ботинки к калитке. Саша бодреньким червячком вылез из кустарника.

– Это та тетя! – сообщил он.

– Какая еще тетя?

– Которая в рыжем парике и все фотографирует!

Костя тоже поспешил вылезти. На удаляющейся женщине не было никакого парика. Голова ее была повязана синей шелковой косынкой.

– Почему ты решил, что это она?

– А у нее ногти на ногах разноцветные! И на мизинце пластырь! Я запомнил!

И это было гениально. Все смотрели на лицо женщины, и только Саша, глядевший обычно не выше асфальта, чтобы не пропустить насекомых, запомнил ее ноги.

– Давайте за ними следить! – предложил Серафим.

Андрей начал бухтеть, что это опасно, но остальные уже бежали за таинственной парочкой, и Андрею приходилось бухтеть на бегу. Сдавшись, он осторожно выглянул из-за забора.

– Вон его машина! – сказал он, хотя автомобилей было припарковано больше десятка.

– Почему думаешь, что его?

– А чья еще? Он приосанился, когда на нее посмотрел. Мужчины очень смешно ведут себя рядом со своими машинами. Плюют на асфальт, ставят ногу на бампер, облокачиваются, пинают колесо. В общем, метят территорию. А сделай я это с чужой машиной, за мной будут гнаться долго и упорно, – заявил Андрей.

Не садясь в машину, парочка прошла переулком и, оказавшись на оживленной улице, слилась с толпой. На голове у женщины вновь красовался парик. Лицо наполовину закрывали темные очки.

Отойдя метров на пятьдесят, женщина и ее спутник переместились на газон, заняв удобную позицию для наблюдения. Саша, Костя, Андрей и Серафим оказались в затруднении. На газон идти глупо: заметят. Курсировать же перед носом у парочки тоже не вариант.

Выход нашелся сам собой. Костю узнала девушка, у которой он когда-то купил шоколадное мороженое с шоколадным сиропом и в шоколадном стаканчике. И сейчас эта девушка закричала:

– Эй, мальчик, который покупает шоколадное мороженое с шоколадным сиропом! Это ты? Иди сюда!

Костя подошел, а за ним подошли и остальные. Девушка угостила их мороженым, правда, без стаканчиков, а просто выдавливая его из крана с рычагом на салфетку. Стаканчики, как она объяснила, были у нее сосчитанные. И еще девушка сказала, что ей надоело стоять на жаре и она завидует своему сменщику. Он вчера за кассу сел, пять минут посидел, и она у него сломалась. И он ушел домой. Саша великодушно вызвался повторить подвиг поломки кассы, но девушка от его помощи отказалась, сказав, что Саша поломает кассу неправильно. А чтобы поломать правильно, нужен дар.

Костя, пролизавший мороженое насквозь, заодно пролизал и салфетку, подавился и закашлялся.

– Знаешь что? Ты домой беги! И позови Петю или папу! – распорядился Андрей.

– А кх-кхх… кашлять? – удивился Костя.

– А ты кашляй на бегу!

Послушно кашляя на бегу, Костя побежал домой. За Костей увязался Саша. Он сомневался, что Костя сумеет рассказать все Пете и папе достаточно внятно. Его рассказы вечно обрастали излишними подробностями.

Саша отсутствовал недолго и вскоре опять появился у музея. За Сашей спешил Петя. Бегать он не любил, а любил крупно шагать, тем более что каждый его шаг равнялся двум прыжкам Саши. Андрей и Серафим продолжали следить за парочкой. Парочка несколько раз сфотографировала друг друга на фоне запасных выходов из музея, систем видеонаблюдения и оконных решеток, после чего двинулась в направлении городской площади.