своей Франции?

Холодный голос фон Дервиза заставляет блондина на секунду оторваться от меня.

– Дер, не лезь, – лениво растягивая слова, отвечает парень.

Фон Дервиз стоит за спиной урода, который все это время держит меня мертвой хваткой за предплечья возле себя, и сверлит нас взглядом. Не знаю почему, но именно с его появлением на меня внезапно накатывает волна огромного облегчения.

Я замечаю Мальвинку, мнущуюся позади фон Дервиза. Так вот куда она пропала – пошла за подмогой.

– Мало того, что ты устроил это представление прямо в столовой, – цедит сквозь сжатые зубы Красавчик. – Так еще и пристаешь к девчонкам?

– Тебе какое дело? – придурок наконец отпускает одну мою руку, вполоборота поворачиваясь к фон Дервизу. – Это же просто развратная официанточка, которая не прочь поразвлечься.

Что-то меняется в позе фон Дервиза. Мне кажется, как будто он находится на грани и еле себя сдерживает. Весь его вид говорит о том, что он готов сорваться.

– Это ты сделал? – он не смотрит на меня, но я уже понимаю, что он имеет в виду.

Мою распахнутую блузку.

Блондин озадаченно вздергивает брови, переводит взгляд на меня, а поняв, о чем речь, не отрицает:

– Правда, зачетные сис…

Он не успевает договорить, как его лицо встречается с кулаком Красавчика. От неожиданности я ахаю и делаю шаг назад.

– Ты совсем охренел, бро? – изумленно таращится на него блондин, потирая скулу. – За что?

– Еще раз притронешься к моей девушке, я тебя по стенке размажу.

Думаю, мое удивление было точно таким же, как и у всех остальных присутствующих.

Девушке?

Девушке??

О чем он вообще???

– Так эта официантка твоя девушка? – с явным сомнением в голосе спрашивает блондин.

– Она учится здесь, придурок. И вы встречались вчера у меня в комнате, – рявкает на него фон Дервиз, подходя ко мне. Он обнимает меня за плечи и прижимает к себе. – Она просто помогала подруге,  – он переводит взгляд на своих друзей и бывшую девушку, которые до сих пор не могут поверить своим глазам. – Почему никто не мог ему это объяснить?

– Я пыталась, – шепчу я куда-то в район его шеи.

– Он бы тебе не поверил, – тихо шепчет фон Дервиз, чтобы его могла слышать только я. – Он из тех, кто считает, что мир вращается вокруг него и только для него.

– Я пытался его остановить, – начинает оправдываться Алекс, но его перебивает Амина:

– Так вы теперь вместе?

– Так ты теперь за домогательства в школе? – холодно осекает все ее вопросы фон Дервиз. – Ты могла бы одним словом, Амина, прекратить весь этот фарс. Я разочарован.

Ух, ты. Он так говорит, как моя учительница в пятом классе.

Когда в столовой вбегает  запыхавшаяся дежурная воспитательница, Фон Дервиз уже выводит меня из зала, и ведет к раздевалке. Он ждет меня за дверью, пока я лихорадочно переодеваюсь в свою одежду. Я замечаю, как мои руки начинает трясти. До моего сознания доходит, что если бы не фон Дервиз, за меня вряд ли кто-то еще вступился. Нет, воспитательница все же пришла бы когда-нибудь, но к тому моменту этот урод мог бы затащить меня в свою комнату или зажать еще где-нибудь.

Я уже хочу выходить, как в раздевалку влетает Мальвинка.

– Прости меня, Марта, – начинает она причитать, заламывая руки. – Я и забыла, что этот парень просто самая большая скотина. Он после весенних каникул вернулся в страну, чтобы закончить здесь двенадцатый класс. От него все девчонки шарахались в прошлом году. Парочке даже пришлось уволиться из-за его домогательств.

– Ничего, – выдавливаю я из себя, борясь с истерикой, которая, кажется, уже на подходе.

– Блин, ведь я же его видела. Надо было отправить туда парней, ты же меня просила не обслуживать их столик, – продолжает чуть ли не плакать девушка, пока я бесполезно пытаюсь протиснуться мимо нее к двери. –

Но я побежала за твоим другом, как только поняла, что этот псих встал в стойку. Поверь, он бы никого другого не послушал. А этот фон Дервиз крутой, он классно придумал на счет парня. Считай спас тебя от главного урода пансиона. Этот хлыщ ведь нас совсем в счет не ставит.

Я с трудом перевариваю все, что говорит девушка. Мне просто хочется быстрее оказаться в своей комнате и скрыться от всего мира.

Наконец девушка замечает мое состояние и отпускает меня, уверив, что дальше справится со всем одна.

Всю дорогу до комнаты Красавчик держит меня за руку. Он пытается заглянуть мне в лицо, но я наклоняю голову так, чтобы мои распущенные волосы закрывали его. Когда он проходит за мной в комнату, я не оборачиваясь, довольно резко прошу:

– Я, конечно, очень тебе признательна за помощь, но сейчас оставь меня одну, пожалуйста.

– Нет, – спокойно отвечает мне парень и прикрывает за собой дверь.

И вот это становится последней каплей.

– Нет? – истерически взвизгиваю я, разворачиваясь к парню. – Ах, да, простите, мой господин, я и забыла, что такие, как вы не слышите от черни слова НЕТ! Для вас его просто не существует! Мы так, бесправная и бессовестная тварь, что путаются у вас под ногами, – я ору на него, выплёскивая весь страх и отчаяние, что я испытала, пока находилась в столовой в руках урода, которого никто не пытался остановить. – Вы можете позволить себе делать с нами все, что вам захочется. Как я вас ненавижу! Я ненавижу тебя, фон Дервиз! Ненавижу!!!

Меня всю трясет, и я не замечаю, как по моим щекам уже текут слезы. Я ожидаю, что вот сейчас Красавчик, который все это время, пока я на него орала, спокойно стоял и смотрел на меня, наконец, взорвется и наорет на меня в ответ. И поэтому его реакция на мою истерику становится тем более удивительной.

Он просто подходит ко мне и пытается обнять.

Но я не хочу. Я хочу злиться. Хочу кричать, хочу сделать кому-то также больно.

– Не смей прикасаться ко мне! – ору я на него.

И я начинаю бить его кулаками по груди. Пытаюсь драться, поцарапать, оттолкнуть. Но и в этой битве я оказываюсь слабее. Он сжимает челюсти, выдерживая все мои удары. Наконец, я сдаюсь, и все же оказываюсь в крепком кольце его рук.

Но сейчас я рада тому, что проиграла.

Он просто держит меня в своих объятиях, тихонько покачиваясь вместе со мной из стороны в сторону. Когда я успокаиваюсь, я выдавливаю из себя:

– Мне было страшно, – это признание слетает с моих губ раньше, чем я осмысливаю его сама.

Я чувствую, как