Через несколько минут она вдруг нахмурилась – Маркус не произносил ни слова. Дани села и увидела его на земле у ствола дерева. Одна его нога была вытянута, а другую он подогнул к животу. При этом он держался руками за бок и был странно неподвижен.

Вспомнив о выстрелах, Дани в панике вскочила на ноги и подбежала к Маркусу. Он слабо запротестовал, когда она попыталась осмотреть его. Но она все же заметила, что чуть выше его левого бедра быстро расплывалось кровавое пятно.

И там, увы, среди цветов

Лежал он, распростертый на земле.

«Красавица и Зверь»

– В тебя попали! – в ужасе воскликнула Дани.

Маркиз пожал плечами и пробормотал:

– Похоже, что так, мисс Грин.

Дани в раздражении ударила его по руке.

– Маркус, но это же серьезно!

– Да, разумеется. Как можно воспринимать собственное ранение в бок несерьезно?

Дани насупилась и пробурчала:

– Маркус Брэдли, когда-нибудь я тебя убью.

– Только сначала тебе придется убедиться, что я все еще жив.

Смахнув внезапные слезы, она приподняла его рубашку, чтобы осмотреть рану. И с облегчением вздохнула. Несмотря на сильное кровотечение, ранение казалось не очень серьезным. Пуля сильно задела бок, но не застряла в теле.

– Ну как? – спросил Маркус. Его напряженный голос свидетельствовал о том, что рана все же была очень болезненной.

– Жить будешь. Пуля тебя только задела. Но кровотечение довольно сильное.

Маркус что-то проворчал и, отстранив ее руки, опустил подол рубашки.

– Вот и хорошо, – сказал он, закрыв глаза. – Теперь уходи.

Дани села и в изумлении переспросила:

– Уходить?

Один его глаз чуть приоткрылся.

– Да.

– Маркус, ты спятил? Ведь мы – посреди леса. И я ни разу в жизни здесь не была. Куда я, по-твоему, должна отправиться?

– За море… было бы неплохо.

Дани чуть не задохнулась от злости.

– Маркус, не будь идиотом!

Он нахмурился и заявил:

– Правда, Даниэла, оставь меня. Ведь это – твой шанс уйти. Ты можешь добраться до деревни, а затем вернуться домой. Возьми оставшиеся деньги, чтобы заплатить за лошадь. А если останешься со мной, то и тебя поймают. Ты разрушишь собственную жизнь и жизнь своего отца. Я же попытаю удачи с законом. Возможно, вместе с адмиралом нам удастся найти Джинни. Пожалуйста, уходи. Так будет лучше.

Дани колебалась. Маркус был готов пожертвовать собой ради нее. И он был прав. Ей следовало уйти, однако…

Она снова посмотрела на кровавое пятно, проступавшее сквозь рубашку Маркуса. Рану следовало почистить и перевязать. Иначе Маркус мог умереть от заражения. Нет, она его не бросит!

– Сними рубашку, пожалуйста.

Он с удивлением раскрыл глаза.

– Мне нужна или твоя рубашка, или сюртук, – пояснила Дани.

Маркус молча стянул с себя сюртук, морщась при каждом движении, и, бросив его на землю, снова закрыл глаза. Дани тотчас подняла сюртук и исчезла в лесу. Нужно было побыстрее найти воду.

Маркус не собирался открывать глаза и смотреть, как она уходит. Пусть уходит – так будет лучше для них обоих. Она сможет вернуться в Лондон и выйдет там за своего жениха. Она сможет начать все заново. Так что лучше избавиться от нее сейчас, чем тянуть.

Может, он просто умрет прямо тут. Тогда ему больше не придется жить со своими демонами. Не придется смотреть, как Каро выходит замуж за чудовище, и видеть, как Дани принадлежит другому мужчине.

Внезапно раздался шорох листвы и хруст веток. Маркус открыл глаза, решив, что люди адмирала нашли его. И он вдруг понял, что, к несчастью, все-таки хочет жить. Однако рядом оказалась Дани с перекошенным от беспокойства лицом. В руках у нее была… какая-то мокрая ткань.

– Это глупо, малышка. Тебе следовало уйти!

– Подними рубашку. – Голос ее прозвучал весьма решительно, и Маркус подчинился. Тут он увидел, что ткань была пропитана водой и в ладонях Дани образовалась небольшая лужица. Она посмотрела на него и улыбнулась. – Может немного щипать, так что потерпи.

Маркус постарался не придавать значения тому, что сердце его радостно забилось. Он молча кивнул в ответ – и тут же дернулся от холодной воды, попавшей в рану. Он попытался отодвинуться, но Дани взяла его сзади за шею и удержала на месте. Тепло ее руки оказалось удивительно приятным, оно успокаивало и одновременно вызывало головокружение. Но он не имел права на ее доброту после всего, что сделал. Он решил, что она забрала его сюртук, чтобы согреться в дороге, но оказалось, что портновский шедевр превратился в тряпки и теперь использовался для очистки раны.

Маркус сделал глубокий вдох и снова почувствовал слабый аромат роз, постоянно исходивший от Дани. Несмотря на обжигающий рану холод, он весь горел. А Дани с нежностью в голосе говорила:

– Плохо, что тебе больно, но у нас нет никакой мази, чтобы положить на рану. Может, я могу как-нибудь облегчить твою боль?

«Поцелуй меня».

Маркус постарался отогнать эту мысль, хотя очень хотел именно этого. Но не мог же он так и сказать… А впрочем…

– Дани, я… – Слова вырвались словно сами собой. – Дани, поцелуй меня.

Она, удивленная, заморгала. И несколько мучительных мгновений оставалась совершенно неподвижной. Наверное, это были самые долгие мгновения в его жизни. Он в ужасе замер, не в силах поверить, что сказал это. Ведь одно дело утешить его ночью, под воздействием эмоций, и совсем другое – поцеловать его сейчас, при свете дня.

Маркус судорожно сглотнул – и вдруг услышал свой собственный голос.

– Дани, пожалуйста…

Сердце его чуть ли не выскакивало из груди от волнения. Но как же он осмелился об этом просить?!

Внезапно удивление Дани сменилось ласковой улыбкой – именно о такой улыбке на лице женщины при взгляде на него Маркус мечтал всю жизнь. Карамельные же глаза Дани стали золотистыми, а густые ресницы опустились. Она перестала промывать его рану и пододвинулась к нему поближе.

Сердце Маркуса бешено застучало; ему ужасно хотелось обнять ее, но он не смел к ней прикасаться. Однако он должен был знать, что она этого хочет.

А она все приближалась, медленно наклоняясь к нему дюйм за дюймом. Наконец прядь ее волос коснулась его щеки, а губы уже находились в каком-то сантиметре от его губ. Маркус заглянул ей в глаза, и его вдруг охватил мучительный страх. «А что сели она сейчас отодвинется?» – промелькнуло у него.

Внезапно Дани прижалась губами к его нижней губе, потом, широко улыбаясь, немного отодвинулась и прошептала: