— Не надо переигрывать, старлей.

Мартынов всматривался в полумрак дворца. Там уже стучали тяжелые солдатские ботинки.

— Стой, кто идет! Назови пароль! — Произнес сиплый голос на эсперанто.

— Персисто!

— Проходи. Эй, кто это у вас?

— Арестованный, — охотно отозвался Анисимов. — Взяли тепленьким и хотим получить свою награду. Вот ориентировка.

Супервиро принял плакат, поднес его к лицевому щитку и беглым взглядом оценил сходство.

— Вам, парни, крупно повезло, аж завидую, — сказал он восхищенно. — Только не дайте себя надуть и украсть премию, идите прямо к Главному.

— А нас пропустят?

— Могу проводить и провести, но не задарма. За три дозы сыворотки из вашего куша.

— Ничего себе расценка! Одна доза.

— Ладно две. И это выгодная для вас сделка.

Анисимов еще поторговался для вида, а потом согласился. Ленц молчал, нарочито бессильно свесив голову на грудь. Мартынов только кивал и поддакивал.

Дальше они двинулись вчетвером, по разгромленным и загаженным коридорам дворца, под звуки боя, который все до сих пор продолжался на нижнем ярусе.

Глава 17

В тылу врага

На холодном камне, лишенный сознания, лежал капитан Сибирцев.

— Сергей Геннадьевич!

Мужчина не ответил и и не пришел в себя. От земного Сергея Сибирцева он все-таки отличался — чуть более светлая кожа, чуть более волнистые волосы. Женька убрала излучатель за пояс, приподняла неподвижное веко человека, проверила зрачок, прижала надглазничный нерв, чтобы проверить реакцию на боль.

— Доктор, помогите посмотреть симптом Кернинга.

— Чего-чего?

— Нужно согнуть ему ногу в бедре, а потом разогнуть колено.

— А, это… у нас оно называется иначе. Сейчас, помогу…

Ливнев сбросил с пациента покрывало и остановился, удивленный. Из каменного ложа в кожу пациента уходил пучок кабелей и трубок. Они пронзали кожу в области таза, позвоночника и затылка, рук и ног, легких и живота.

— Не знаю, кто такое имплантировал, но жестко. Это точно не я. Сделало видимо, давно. Сложная работа. Оставьте пациента, Джинни. И так все понятно, под этой плитой машина, и с ней он соединен намертво.

— Какое изуверство! Зачем все это?

— Спросите саму себя как врача.

— Его жизнь поддерживают, чтобы забирать кровь.

— Бинго! Вывод правильный, но не сжигайте меня взглядом. Клянусь — я даже не знал про такие эксперименты.

— Его нужно освободить и оказать помощь.

— Боюсь, уже не получится без сложной хирургии. Кстати, этот человек вам знаком? Знаком ведь, по глазам вижу.

— Не он, но его доппельгангер. Наш командир на «Алкононсте», капитан Сибирцев.

— Вот оно, значит, как… — Ливнев задумался. — Ваша версия Сибирцева имела биологические модификации, мутации или другие странные свойства?

— Повышенную выживаемость, даже лучше, чем у ваших супервиро. Его кровь мы использовали, чтобы сделать экспериментальный препарат. Пробовали лечить таким способом феро, но как раз против феро — без особого успеха. Возможно, имей мы больше времени…

— Вот вам и разгадка загадки. Кровь этого Сибирцева идет на создание сыворотки. Болезнь эта сыворотка не излечивает, но жизнь пациентам продляет. Сколько крови из него выкачивают — не скажу, но ее точно не хватает на всех. Странно, что человек продержался целых десять лет. Наверное, помогла мутация, даже мышцы до сих пор в приличном состоянии.

— За ним нужен уход.

— Самый простой. Его моют раствором. Питание машина закачивает внутривенно. Получается — Элфорд сам обслуживал установку, сам же забирал субстанцию.

Женьку захлестнули глубокая жалость и одновременно — неукротимый гнев.

— Кто у вас делает сыворотку⁈

— Да не трясите меня за лацканы, делаю не я. Это отдельное фарм-подразделение, они работают в изоляции, а про Сибирцева, скорее всего, и не знают.

— Кошмар.

— Что меня лично шокирует — использование легенды про Императора. Ну, ничего у этих людей святого. Хотя, в этой выдумке что-то в этом есть… Несчастный воистину спасает своей жертвой целый народ. Правда, недобровольно.

— Если еще раз встречу Элфорда, я его убью.

— Лучше бы старину Уила вам вообще не встречать. Да не мучайтесь так… Поймите, Джинни, перед вами другой Сибирцев, это по сути мертвая оболочка человека, который лишь похож на вашего капитана. Земной Сибирцев жив, он все еще командует «Алконостом».

— Этот человек страдает.

— Думаю, уже нет. Его мозг не работает. Допустим, вы заберете его из дворца, что само по себе чудо. Достанете инструменты, аппаратуру, проведете операцию, и она окажется удачной, что то же едва ли. Но что потом?

— Появится шанс забрать его на «Алконост», вернуть жизнь и свободу.

— А если не получится?

— Нужно попытаться.

— Но разве это этично? Без сыворотки терайа начнут умирать. Умрут не только Элфорд и Салазар, невинные люди тоже. Тысячи людей. Вы готовы принять на себя такой груз?

Женька замолчала. «Наш капитан ради нас пожертвовал бы собой»

— Ладно, допустим, тут вы правы. Но меня другое коробит — почему вы против спасения Джинни-первой?

— Понимаете, дорогая… У нас — свой мир, у вас — свой. Нельзя забрать на Землю всё Теро.

Ливнев был прав, и Женька это понимала умом, но протестовала душа.

— Вероятно, нам пора уходить, — мягко сказал доктор. — Стрельба утихла, слышите? Мы уберемся отсюда незаметно, пока собирают раненых и убитых.

— Вы не передумали бежать? Зачем вам менять место придворного врача на жизнь изгоя?

— Я узнал правду, а потому при любом раскладе — покойник. Прилеплюсь к Сопротивлению, освоюсь, а там посмотрим. Врачи везде нужны.

Женька дотронулась до безжизненной руки Императора.

— Прощайте, — сказала она, хотя Сибирцев и не мог ее слышать, а потом повернулась и пошла к выходу.

Они успели сделать всего пять шагов. Пауки-стражи вдруг очнулись и активировали оружие. Зрительные датчики обратились в сторону людей, заработала акустика, искусственный голос четко произнес:

— Личности не распознаны. Всем стоять. Тот, кто попытается покинуть объект, будет уничтожен.

* * *

Элфорд сидел в своем кабинете, откинувшись на спинку кресла, и не ощущал ничего — ни печали, ни сомнений, ни жалости к убитым этой ночью. В разуме, душе и теле царило спокойствие, достигнутое, впрочем, за счет психотехнической стимуляции.

Он знал, что и сам рискует, но вместе с тем знал, что побеждает. Гвардия Салазара, разрываемая оружием и лапами пауков, умирала на нижних ярусах дворца. Колонна бронетехники не доехала до Оклатеро и сейчас дымилась на пустошах. Нескольких малолояльных аристократов заставили приняли яд. Лишенные такой милости валялись в куче расстрелянных.

Элфорд курил сигару и рассматривал кольца дыма. Он добился всего, чего хотел, и он полученное сохранит. Он, Уильям Элфорд, спаситель человечества, посадивший выживших на короткий поводок, тот, кому Теро обязана избавлением.

Не все ценят меня и понимают — думал Элфорд, перекатывая на языке вкус сигары — ноты кожи, кофе и