– Разведка, подожмите их там сзади! – скомандовал Луи.

Ответа мы не услышали, а жаль. Мне бы хотелось услышать, что скажут бойцы, отправленные в разведку. Хотя жалел и думал об этом я ровно секунду, потому что потом мне стало не до этого. До нужного нам коридора оставалось три шага, когда краем глаза я заметил движение и обернулся. Другая дверь, ведущая в коридор, из которого мы попали в это помещение, быстро открылась. Верховцев и Майер, оставшиеся внутри зала и прятавшиеся за капсулами, открыли огонь. Первые дикие повалились на пол, практически сразу в проход залетела граната, раздался тяжелый хлопок, как если бы большой тяжелый стальной лист плашмя упал на бетонный пол.

Мы вышли в коридор. Впереди я увидел Луи и двух спецназовцев, стреляющих в спины убегающим пришельцам. И тут навстречу врагам выдвинулись двое разведчиков. Я воочию увидел воплощение фразы: «Оказаться между молотом и наковальней». Паникующие пришельцы даже не подумали, что впереди всего лишь двое, – они, потеряв несколько десятков товарищей, поддались страху. Их разум отключился, они бросились в разные стороны, кто-то рухнул на пол, прикрывшись руками, кто-то метнулся обратно, но так или иначе через несколько мгновений они все были убиты.

– Верховцев, Майер, отступайте, мы вас прикроем! – скомандовал Кирилл.

Псионик и Вилфред, выглядывая в зал, из которого мы выбрались, стали стрелять по проходу, откуда пытался прорваться еще один отряд пришельцев.

Я оглянулся. Спецназовцы в два шага добежали до коридора, но в этот миг фиолетовый луч ударил Верховцева под колено. Последовала яркая вспышка – ногу спецназовца почти перерубило, он тихо вскрикнул и повалился в коридор. Вилфред схватил товарища, втащил внутрь, нога на куске ткани проволоклась следом.

– Что там случилось? – спросил Луи.

– Верховцев ранен, – коротко доложил Кирилл. – Нужны носилки.

– Уильямс, Обухов, сюда, приготовить носилки!

Двое разведчиков сорвались с места, один на ходу снял небольшой металлический контейнер, закрепленный на спине.

Кирилл, Вилфред и присоединившийся к ним Майер продолжали отстреливаться от пришельцев, сменяя друг друга, когда у кого-то кончался боезапас. Верховцев же лежал на спине, пальцы сжались в кулаки, сквозь стиснутые зубы вырывался слабый стон.

– Уильямс, что с тобой? – внезапно спросил Луи Бастьен.

– Ничего особенного, капитан, только легкая царапина, – бодро ответил подошедший боец.

Я заметил, что рука спецназовца болтается вдоль тела, металлические пластины на ней оплавлены.

– Готово, – отрапортовал Обухов.

Гравиносилки зависли в метре над полом, слегка покачиваясь и гудя. Верховцев, получив дозу обезболивающего, лежал зафиксированный металлическими застежками. Чуть правее от его правой руки есть панель экстренного освобождения – на случай, если ему понадобится освободиться, а никто со стороны не сможет помочь.

– Отступаем!

Кирилл кинул еще одну гранату и отступил от прохода. Дверь закрыла проход, но даже так я услышал характерный хлопок взрыва.

Дальше мы мчались по коридорам, но сопротивления так и не встретили. Наконец выбежали в ангар, где был проделан проход.

– Жаарр, твой скафандр в порядке? – спросил я.

– Да, в полном. Все функции работают нормально, так что я смогу выйти в открытый космос.

– А как же запас воздуха?

– Помимо того, что скафандр следит за ним самостоятельно, я также могу включить функцию забора и фильтрации воздуха, чтобы пополнить хранилище. Сейчас у меня максимальный запас.

Я вздохнул, оглянулся, чувствуя облегчение оттого, что кошмар наконец закончился, и решил, что больше ни за какие коврижки не вернусь на корабль пришельцев.

В этот момент я даже не подозревал, как сильно ошибался.

Никогда не думал, что суп может быть таким вкусным и приносить столько наслаждения. Видимо, сильнейший стресс плюс долгое отсутствие пищи сыграли свою роль, подняв вкусовые качества обычного супа на невероятную высоту.

Левее от меня сидит Жаарр, поедая кусок лепешки, которую, как оказалось, он нашел в вещах одного из диких. Также у него оказался еще и офицерский паек – небольшая коробочка, внутри разделенная на ячейки, каждая из которых наполнена разноцветной жижей, напоминающей пасту или кашу. Стандартные пайки делались на автоматических производственных пищевых предприятиях и доставлялись каждый день в офицерские помещения. Теперь понятно, как он смог спокойно продержаться несколько дней. Правда, как он признался, паек не отличается разнообразием вкусов и предназначен для тех ситуаций, когда нет возможности поесть нормальной еды.

Бойцы и ученые, сидящие в зале, периодически бросают любопытные взгляды на Жаарра, но он либо не обращает на это внимания, либо не замечает вовсе. Собственно, разрешение на свободное перемещение дал ему Леонид Дашкевич. Правда, право на свободное перемещение все же слегка ограничено – ему запрещено покидать лабораторный комплекс и выходить в открытое пространство. Сам Леонид пока вынужден находиться на станции, но сообщил, что, как только появится возможность, спустится к нам, сейчас у него много дел. В частности, надо подготовить отчет и проследить за тем, чтобы раненые вылечились. Странно, что Джеймс Браун не высказал свое веское мнение. Я вообще его в последнее время не слышал и не видел, все команды раздавал напрямую Леонид, а сам Джеймс словно пропал.

Я глянул направо. Еще две минуты назад здесь сидела Валя, но она быстро поела и, извинившись, отправилась спать. Я ее понимаю: пережить такое даже для меня трудно, а уж какой стресс получила она – сложно предположить. От одного только похищения монстром можно с ума сойти! И все же без нее мне даже как-то грустно стало, словно мы находились в какой-то сказке или во сне, где не было нашего расставания, где нет никакого Леонида и все в порядке. Стоило ей уйти, как я пробудился, вновь вспомнил, что у нее уже есть жених. От этого мне стало как-то гадко и неприятно, словно в душу выплеснули таз болотной жижи.

На место Валентины уселся Кшиштоф и начал с явным удовольствием поедать жареное мясо. Вот уж непробиваемый человек, он вообще не выглядит уставшим или напуганным, как будто для него все, что мы пережили, нечто обыденное.

– Разрешите присесть? – спросил Кирилл, встав напротив нас.

– Конечно, садись, – устало произнес я.

Краем глаза я заметил, как Жаарр, до этого не проявлявший ни к чему интерес, поднял взгляд на псионика. Кирилл заметил это, слегка улыбнулся, глянув на инопланетянина. Внезапно ящер вздрогнул, рефлекторно прикрыл небольшие, отдаленно напоминающие ушные раковины, наросты у висков.

– Что-то случилось? – спросил я.

– Д… да, он поздоровался со мной… только беззвучно… Это так странно. Прозвучало как мой собственный голос в голове, – озадаченно пояснил ящер.