– Я хочу видеть капитан-лейтенанта Хейдока.

Эпплдор покачал головой, ловко приладил кляп и ушел. Томмиостался один размышлять в темноте.

Он очнулся от беспокойного, путаного сна под звук сноваоткрываемой двери. Теперь они пришли вдвоем – и Хейдок и Эпплдор. Кляп былвынут, веревки ослабили, так что Томми смог сесть и немного расправить плечи. УХейдока при себе был пистолет.

Без особой надежды на успех Томми снова принялся игратьдавешнюю роль. Он с негодованием произнес:

– Послушайте, Хейдок, что все это значит? На меня напали...меня похитили...

Капитан-лейтенант покачал головой.

– Не трудитесь, – сказал он. – Бесполезно.

– Вы думаете, если вы сотрудник нашей секретной службы,значит, вам можно...

Тот снова покачал головой.

– Нет, нет, Медоуз, вы не попались на эту удочку. И незачемпритворяться.

Но Томми не сдавался. Хейдок не может быть уверен на все стопроцентов, и если не отступаться от своей роли...

– Вы кем себя воображаете, черт подери? – вознегодовал он. –Какие бы у вас ни были полномочия, вы не имеете права так со мной обращаться! Япрекрасно могу хранить военную тайну!

Хейдок холодно ответил:

– Вы превосходно играете роль, но могу вас заверить, мнебезразлично, состоите ли вы в британской разведке или просто сунули нос в этидела на свой страх и риск...

– Какая наглость!

– Бросьте, Медоуз.

– А я вам говорю, что...

Хейдок злобно прошипел:

– Молчать, черт вас возьми! Раньше еще, может быть, стоиловыяснять, кто вы такой и кем подосланы. Но теперь это не имеет никакогозначения. Время поджимает. И у вас не было возможности сообщить кому-либо отом, что вы здесь разузнали.

– Меня будет искать полиция.

Зубы Хейдока блеснули в ухмылке.

– Полицейские уже были здесь вчера вечером. Славные ребята,мы с ними друзья. Расспрашивали меня про мистера Медоуза. Очень обеспокоены егоисчезновением. Каким он мне показался вчера? Что говорил? Они и вообразить немогли – с чего бы? – что человек, которым они интересуются, находится прямо уних под ногами. Ведь известно, что вы покинули мой дом живой и невредимый. Такчто искать вас здесь им и в голову не придет.

– Вы не сможете держать меня здесь всегда, – хмуро возразилТомми.

Хейдок ответил, снова играя британца:

– Это и не понадобится, приятель. Всего лишь до завтрашнеговечера. В мою маленькую бухточку придет катер, и мы думаем отправить вас вплаванье для поправки здоровья, хотя я сомневаюсь, что вы будете живы и наборту к тому времени, когда катер прибудет в порт назначения.

– Почему же вы сразу меня не прикончили?

– Погода слишком жаркая, милейший. Иногда бывает, что нашеморское сообщение ненадолго прерывается, и если это случится – увы, мертвоетело может дать о себе знать, сами понимаете.

– Понимаю, – сказал Томми.

Все было ясно. Он останется в живых до прихода катера. Атогда его убьют или одурманят и тело вывезут в открытое море. И ничто не будетуказывать на его связь с «Привалом контрабандистов», если его потом и выловят.

– Я зашел просто для того, – непринужденно продолжал Хейдок,– чтобы спросить, не можем ли мы для вас что-нибудь сделать... э-э...впоследствии?

Томми задумался. И немного спустя ответил:

– Благодарю. Но я не буду просить о том, чтобы милой женушкедоставили прядь моих волос. И вообще ни о чем таком. Она пожалеет обо мне,когда придет день получки, но надо думать, скоро найдет себе другого.

Необходимо было любой ценой убедить их, что он ведет игру водиночку. Если удастся добиться, чтобы на Таппенс не пало подозрение, тогдаможно еще надеяться на выигрыш, хотя доводить игру до конца уже будут без него.

– Как вам угодно, – пожал плечами Хейдок. – Если бы вызахотели передать весточку... э-э... милому другу, мы бы позаботились о том,чтобы она дошла по назначению.

Значит, ему все-таки хочется разузнать что-нибудь о никомуне ведомом Медоузе. Ну что ж. Пусть поломает голову.

Томми покачал головой.

– Не выйдет, – сказал он.

– Ну что ж. – Хейдок равнодушно кивнул Эпплдору. Тот сновазатянул узлы и запихнул кляп. Посетители ушли и заперли за собой дверь.

Томми остался наедине со своими далеко не радужными мыслями.Будущее сулило ему лишь близкую смерть, и не было видно никакого способаоставить после себя след, который навел бы своих на то, что ему удалось здесьобнаружить.

Тело его было совершенно беспомощно, голова почти неработала. Может быть, надо было бы все-таки воспользоваться предложениемХейдока и послать весточку? Если бы он лучше соображал... Но ничего дельного неприходило в голову.

Конечно, на воле оставалась Таппенс. Но что она может? Каксправедливо заметил Хейдок, нет никаких нитей, связывающих пропажу Медоуза с«Привалом контрабандистов». Томми вышел отсюда живой и невредимый. Этоподтвердят два независимых свидетеля. Таппенс может подозревать кого угодно, ноне Хейдока. А может и вообще никого не подозревать, а думать, что Томми идет последу.

Черт! Был бы он хоть немного осторожнее...

В подвале было не совсем темно, слабый свет проникал сквозьзабранную решеткой отдушину под самым потолком. Если бы освободиться от кляпа,можно было бы крикнуть, позвать на помощь. Кто-нибудь бы, глядишь, и услышал,хотя вряд ли.

Последующие полчаса Томми провел в попытках расслабитьверевки и перекусить кляп у себя во рту. Само собой, безрезультатно. Тот, ктоего связал, был мастер своего дела.

День, судя по всему, уже клонился к вечеру. Хейдок, должнобыть, уехал – сверху не доносилось ни звука. Поди, играет сейчас в гольф,гадина, и рассуждает в клубе о том, куда мог подеваться Медоуз. «Ужинал у менянакануне – вид был вполне нормальный. И вот, надо же, исчез, как сквозь землюпровалился!»

Томми так и покорежило от бешенства. Эта его напускнаяанглийская сердечность! Ослепли, что ли, все, не видят его прусского затылка?Томми и сам не видел. Поразительно, какого эффекта способен добиться первоклассныйактер!

И в результате Томми глупейшим образом попался и лежит тут,разделанный, как цыпленок для жарки, и никому невдомек, где он находится.