Победительницей Марина себя не ощущала. Проводя печальным взглядом по ободранным нарядам, она чувствовала только жуткую ненависть к саблезубой моли.

– Они всё испаскудили! – она закрыла лицо руками. – В чем я буду выступать?

– Я попробую что-нибудь найти, Ваше Величество, – сказал Мирч в утешение.

– Что ты найдешь, Клуттем? – она бессильно усмехнулась. – Что здесь можно найти? – она с жалостью смотрела на то, что осталось от платьев, ни разу не побывавших на ней.

– Дрянная моль! Добралась до королевского гардероба! – гном перебирал изгрызанные вещи.

– Откуда она тут взялась? – Марина положила погасший кристалл в сундучок.

– Подумайте, Ваше Величество, кто мог желать Вам такого, – Мирч обвел взглядом погром в гардеробной.

– Я знаю, кто мне желает такого, кто хочет сорвать мое выступление на площади, – медленно произнесла она, рассматривая беспорядок.

– Всех королевский гардероб, как магнит притягивает! У всех одна цель – испортить вещи королевы, – Клуттем так пекся о нарядах, будто они были величайшей ценностью в мире. Но Марина понимала его отчаяние – ей тоже было жаль своих платьев, хоть она и недолюбливала их.

– Эта сволочь прислала саблезубую моль. Додумалась же!.. Тут хоть что-нибудь уцелело, Клуттем? – чуть не плача, спросила она.

– Надо пересмотреть всё, – ответил гном. – Работенки тут, конечно, невпроворот.

– Неужели она просто хотела испортить мои вещи? Хочет, чтобы я понервничала, поискала наряд?

Клуттем бродил между рядами распотрошенных платьев в надежде найти уцелевшее:

– Столько платьев! Столько эксклюзивов от Монтауша! Эти твари всё испортили! Всё перегрызли!

– Что делать? – этим вопросом Марина в последнее время задавалась слишком часто. – Что же мне делать?

– Я что-то пропустила? – спросила Эмильда.

* * *

– Нет, ну ты представляешь! – Марина выпускала пар. – Мало того, что она оскорбляет меня на каждом шагу, так она решила дополнить картину издевательств уничтожением моего гардероба!

– Она использует всякую возможность насолить тебе, – Эмильда была знакома с наглостью и надоедливостью Нептунии.

– Насолить?! Это ты называешь «насолить»?

– Вот платья, о которых я говорила, – Лорида вошла с двумя платьями на плечиках. – Они не очень празднично выглядят, но это всё, что я взяла с собой. Если бы знала, что такое произойдет, захватила бы что-нибудь поторжественнее.

– Если бы я знала, что такое произойдет, придавила бы Нептунию только за то, что она планирует это, – сказала Марина.

– Марина, если пожелаешь, через час в Мартик будут доставлены несколько первоклассных нарядов от Ральфа Монтауша, – заверила Эмильда.

– Не желаю я никаких нарядов ни от какого Мотауша! – у нее не было настроения выряжаться и прихорашиваться.

– Зря.

– Я надену это, – она взяла бежевое сатиновое платье, принесенное королевой Хлида, развернулась к зеркалу и приложила платье к себе, прикинув, как оно будет смотреться на ней. – Нормально? – поинтересовалась она мнением подруг.

– Лучше обратиться к Монтаушу, – честно ответила Эмильда.

– Тебе неплохо, – Лорида глядела на отражение в зеркале, – но эти платья, безусловно, скромноваты.

– А я и не хочу выпендриваться, – Марина распустила волосы. – К тому же это платье удобнее тех, что были в моем гардеробе. Оно чуть ниже колен и не такое пышное, как все мои. Как раз подходит.

В полдень королева Маринии должна была обратиться с торжественной речью ко всем, кто соберется на Центральной площади столицы. Часов в одиннадцать она заново начала повторять слова, а заодно и проверять правильность некоторых фактов, касающихся праздника:

– Как мне удалось узнать, День Липрекко носит такое название из-за того, что королева острова Эльтамфины по имени Липрекко однажды поборола морское чудовище, напавшее на Маринию. В схватке с ним она погибла, но спасла наше королевство.

– Верно, – одобрительно улыбнулась Эмильда.

– Я не нашла имени чудовища.

– Никто не знает, как его звали.

– Как это?

– А вот так, безымянное оно было. Главное, мы знаем имя того, кто его победил, память о ком мы должны чтить, – Эмильда застегнула босоножек на королевской ноге.

– Проверим следующее, – Марина заглянула в шпаргалку. – Десятого мая праздник отмечается потому, что десятое мая – день героической гибели Липрекко.

– Правильно, – Эмильда надела босоножек на вторую ногу.

– Идем дальше. Липрекко подарила маринийцам крылатых фей, оберегающих королевство.

– Тоже правильно, – Эмильда застегнула обувку.

– Альтитто варится из-за того, что альниция была любимым цветком Липрекко, – прочитала королева с листочка.

– Верно.

– В принципе, я готова, – сказала она.

– Зовем Чакстона и отправляемся на площадь? – спросила Лорида.

– Может, без Чакстона?

– Тебя должен сопровождать телохранитель! Без Чакстона я не разрешу тебе нигде выступать, – настойчиво произнесла Эмильда.

– И я не разрешу, – ухмыльнулась королева Хлида.

– Это сговор? – Марина положила шпаргалку на тумбочку.

– Нет, мы хотим, чтобы ты была в безопасности, – сказала Лорида.

– О, да, с Чакстоном я буду в полной безопасности! – Марина закинула ногу на ногу. – Он может только испугать меня, сморозить какую-нибудь чушь и строить из себя великого героя. Но я не сомневаюсь: если мне действительно будет угрожать опасность, его героизм вмиг куда-то испарится.

– Неправда, – Эмильда была иного мнения о Чакстоне. – Твоей безопасности во время выступления ничего угрожать не будет – вся Центральная площадь оцеплена супернадежной охраной. Но Чакстона мы все-таки возьмем.

«И не вздумай капризничать!» – Марина прочитала мысль королевы Хлида.

– Я не капризничаю, Лорида, – сердито произнесла она.

Лорида не могла понять, вслух она выразилась или про себя.

– Она залезла в твою голову! – Эмильда сообразила быстрее нее. – Она любит рыться в чужих мозгах!

– А ты… читаешь мысли? – Лорида посмотрела на Марину так, словно собиралась прочитать ее мысль. – Эмильда говорила.

– Дана эта сила, значит, я могу ею пользоваться. А Эмильда злится.

– Потому что не обязательно знать обо всех моих мыслях! – сказала Эмильда.

– Ты что-то скрываешь?

– У меня нет от тебя тайн, – клятвенно произнесла помощница. – Но я не хочу, чтобы ты копалась в моих мыслях.