Машина в сарае уже обрела прежний вид. Однакосадиться за руль и проверять, работает ли многострадальный дизель, побывавший вруках русских механизаторов, я не рискнул. Тихонько прошел в дом, прислушался —теща в своей комнатенке уже спала, а в нашей слабо горел ночник.

Я отворил дверь, вошел.

— Все прошло удачно? — спросила Светлана.Впрочем, вопросительной интонации в ее голосе было едва-едва. Она все прекрасночувствовала и без слов.

— Более-менее, — кивнул я. Посмотрел накроватку Надюшки — дочка крепко спала. — Оборотней не нашел. С ведьмойпоговорил.

— Рассказывай, — сказала Светлана. Она сиделана кровати в одной ночнушке, рядом лежал толстый томик «Мумми-троллей». То лиНаде читала — ей сейчас все равно, что перед сном слушать, хоть учебниксопромата, лишь бы маминым голосом. То ли сама решила отдохнуть перед сном сдоброй книжкой.

Я сбросил туфли, разделся, сел рядом. И сталрассказывать.

Несколько раз Светлана хмурилась. Несколькораз улыбалась. А когда я повторил слова ведьмы о тон, что меня «женазаколдовала», Светлана даже растерялась:

— Да нет же! — совершенно беспомощновоскликнула она. — Спроси Гесера… он любое мое заклятие увидит… у меня и мыслейтаких никогда не было!

— Я знаю, — успокоил я ее. — Ведьмапризналась, что соврала.

— Хотя нет, мысли были, — вдруг усмехнуласьСветлана. — Куда от мыслей-то деваться… но это так, сдуру, ничего серьезного.Это мы с Ольгой мужиков обсуждали… давно уже…

— Скучаешь по Дозору? — не удержался я.

— Скучаю, — призналась Светлана. — Давай не будемоб этом… Антон, а ты молодец! На третий слой Сумрака вышел?

Я кивнул.

— Первая категория… — неуверенно сказалаСветлана.

— Выше головы не прыгнешь, — возразил я. —Вторая. Честная вторая. Мой потолок. И об этом мы тоже говорить не будем,ладно?

— Давай лучше о ведьме, — улыбнулась Светлана.— Значит, в спячку впадала? Я слышала о таком, но все-таки редкость огромная.Можешь статью написать.

— Куда? В газету «Аргументы и факты»? Найденаведьма, шестьдесят шесть лет проспавшая в подмосковном лесу?

— В информационную рассылку Ночного Дозора, —предложила Светлана. — А вообще, надо бы выпускать свою газету. Для людей тамдолжен быть другой текст… все, что угодно. Что-нибудь узкоспециальное. «Вестникрусского аквариума», к примеру. Как разводить цихлид и устраивать в квартирепроточный аквариум.

— Откуда такие знания? — удивился я. И осекся.Вспомнил, что ее первый муж, которого я не видел-то никогда, был заядлымаквариумистом.

— Да так, вспомнилось, — поморщилась Светлана.— А любой, даже слабенький Иной, должен видеть настоящий текст.

— Я уже придумал первый заголовок, — сказал я.— «За передовую магию». С буквой «н» в слове «передовую».

Мы улыбнулись вместе.

— Покажи тот артефакт, — попросила Светлана.Дотянувшись до одежды, я достал завернутый в носовой платок гребень. Признался:

— Я в нем никакой магии не вижу.

Светлана некоторое время держала гребень вруках.

— Ну? — спросил я. — Что надо сделать? Броситьза спину, и там вырастет лес?

— Ты ничего и не должен увидеть, — с улыбкойсказала Светлана. — И дело не в Силе, посмеялась над тобой ведьма. Возможно,даже Гесер ничего не увидит… это не для мужчин.

Она поднесла гребень к волосам, стала плавнорасчесываться. Небрежно сказала:

— Вот представь… лето, жара, усталость, ночьне спал, весь день работал… А потом — выкупался в прохладной воде, тебе сделалимассаж, ты вкусно поел и выпил бокал хорошего вина. И тебе стало хорошо…

— Улучшает самочувствие? — понял я. — Снимаетусталость?

— Исключительно женщинам, — улыбнуласьСветлана. — Он старый, ему лет триста, не меньше. Видимо, подарок какого-томогучего мага своей любимой женщине. Может быть, даже, человеческой женщине…

Она посмотрела на меня — глаза ее сияли. Мягкосказала:

— А еще он должен делать женщинупривлекательной. Неотразимой. Манящей. Работает?

Я секунду смотрел на нее — а потом взглядомпогасил ночник.

Магический полог, который гасит все звуки,Светлана поставила сама.

Проснулся я рано, еще не было и пяти утра. Но,на удивление, ощутил себя совершенно свежим — как хозяйка магического гребня,расчесавшаяся всласть. Хотелось великих свершений. Еще хотелось плотногозавтрака.

Будить я никого не стал, тихонько порывшись накухоньке, отломил пару кусков батона и нашел пластиковый пакетик колбаснойнарезки. В большую кружку отлил домашнего кваса — и со всем этим добромвыбрался на улицу.

Уже рассвело, но в деревне стояла тишина.Никто не спешил на утреннюю дойку — коровник лет пять как пуст. Никто вообщеникуда не спешил…

Я вздохнул и сел на траву под давным-давноодичавшей и неплодоносящей яблонею. Съел огромный бутерброд, выпил кваса. И,чтобы совсем уж было комфортно, вытащил из комнаты книгу о книге «Фуаран» —магией, через окно. Надеюсь, теща спит и левитирующий предмет не заметит…

За вторым бутербродом я погрузился в чтение.

И было оно, скажу я вам, преинтереснейшим!

В ту пору, когда книгу писали, не было ещеникаких умных словечек — никаких «генов», «мутаций» и прочей биологическоймудрости, которой нынче пытаются обосновать природу Иных. Поэтому коллективведьм, работавших над книгой — авторов было пять, перечисленных только поименам, пользовался словами «сродство к колдовству», «изменение природы» и томуподобными. Кстати, среди авторов значилась и Арина, о чем ведьма вчера скромноумолчала!

Вначале ученые ведьмы долго рассуждали о самойприроде Иных. Вывод их был такой — в каждом человеке живет «сродство кколдовству». Уровень этого «сродства» у всех разный. За точку отсчета можнопринять природный уровень магии, разлитой во всем мире. Если «сродство» учеловека сильнее, чем мировой уровень магии, то он будет самым обычнымчеловеком! В Сумрак войти не сумеет, и лишь изредка, в силу каких-то колебанийприродного уровня магии, будет ощущать что-то странное. Если же в человеке«сродство» слабее, чем в окружающем мире, то он сумеет Сумраком пользоваться!