— Ее можно сделать из венчика? — предположила я и уточнила: — Такая вещь для взбивания.

— Я знаю, что такое венчик, — улыбнулся Энцо, и усталое, какое-то закаменевшее выражение его лица изменилось: он сделался мягче, спокойнее. — Да, пожалуй, это нам пригодится. Другой вопрос, как я буду ходить по их территории с рамкой… это все закончится, даже не начавшись.

Несколько минут мы сидели молча. Отсюда было видно ворота — открытые, убегай не хочу. Рядом с воротами была сине-голубая будочка охраны: сейчас рядом сидел мужчина в темно-синей форме и читал газету. Я понимала, что сейчас предложу Энцо просто немыслимую вещь, однако это, кажется, было единственным, что могло бы нам помочь.

— Ты знаешь про Зайкин след? — поинтересовалась я, стараясь говорить небрежным тоном исследователя, который изучает колдовство, но сам даже не собирается колдовать.

Энцо вопросительно поднял бровь.

— Ты имеешь в виду тот Зайкин след, который детское заклинание? — уточнил он. Я кивнула.

— Именно. Тот, что помогает найти спрятанное. Я могла бы его запустить, — сказала я, понимая, что сейчас Энцо может среагировать намного жестче, чем я ожидаю. Я все-таки была ведьмой, а он инквизитором.

— Отлично, — едва слышно произнес он. — Если сможешь запустить его прямо сейчас, то запускай.

Я одарила его заговорщицким взглядом и посоветовала:

— Запомни этот момент, Энцо Саброра. Ты инквизитор, который разрешил ведьме колдовать.

Энцо выразительно завел глаза к небу.

— Запускай. Я буду думать об Итане и направлять.

Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Некстати вспомнилось, как я стояла на улочке Ханибрука, а на меня наваливался парус с красной каймой понизу. В руках шевельнулось тепло, поплыло под кожей — робко, медленно, словно не веря, что ему и правда разрешают вырваться. Я перевела взгляд на свои пальцы и увидела, как от ногтей срываются едва различимые призрачные отпечатки заячьих лапок — слетают в траву, убегают среди деревьев, спускаются по холму к воротам.

Мы с Энцо рванули за ними — я запоздало подумала, что те, кто наблюдает за нами, сейчас все это увидят и обязательно кинутся нас останавливать. Но послеобеденный зной был по-прежнему наполнен солнечным звоном в ушах и тишиной: никто не побежал за нами, никто не вышел в сад, и мы с Энцо быстрым шагом спустились с холма к воротам.

Отпечатки заячьих лапок обежали будку охранника и растаяли. Я испуганно подумала: «Неужели несчастного Итана Хатчиссона закопали прямо под ней?» — и тут охранник сложил свою газету и медленно поднялся.

Это был немолодой мужчина — грузный, с угрюмым выражением тяжелого лица. Темно-карие глаза пристально смотрели на нас, голову покрывал короткий ежик седых волос, и в самой глубине взгляда была такая жуткая тоска, что мне захотелось замереть и зажать рот ладонью, удерживая крик. Энцо едва не споткнулся — нервно дернул рукой, и сквозь лицо охранника проступили другие черты. Теперь на нас смотрел тот самый человек, которого я видела на фотографии в кабинете доктора Саброры.

— Догадались, — глухо произнес он. Газета мелко затряслась в его пальцах, взгляд наполнился болью и надеждой. — Это заклинание всегда находит истину.

— Вы Итан Хатчиссон? — прошептала я. Охранник не ответил, зато Энцо кивнул.

— Привет, старина, — сказал он. — Не знал, что ты теперь ведьмак.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Марево истинного облика растаяло: на нас снова смотрел человек, который ничем не напоминал пропавшего инквизитора. Я всмотрелась в него: да, Энцо был прав — ворота «Убежища» охранял ведьмак. Слабенький, конечно, но совершенно определенный.

Меня пронзило жалостью. Всю жизнь сражаться с колдовством, чтобы в итоге самому превратиться в ведьмака — я понимала, почему Итан Хатчиссон скрывался, почему в его карте стояла пометка «выбыл».

— Ты ведь меня и не заметил, правда? — глухо спросил Итан. — Когда я вас увидел, то подумал: все, сейчас истина выберется наружу прямо здесь. А вы прошли мимо.

Энцо только руками развел. Он выглядел сконфуженным и озадаченным, словно профессор, который не смог решить задачку для первоклассника, и сейчас пытался понять, как же так получилось. Я прекрасно его понимала: ты, мягко говоря, сильно удивишься, когда поймешь, что инквизиторов можно превращать в ведьм. Итан устало усмехнулся и опустился на скамейку возле будки, на мгновение сделавшись похожим на старого сторожевого пса.

— Тот самый блок, который использовала Чинция Фальконе для тебя, — произнес Энцо, бросив взгляд в мою сторону. — То, что скрывает магию.

— Верно, — кивнул Итан. Сейчас в его взгляде плавала боль и стыд. Повинуясь глубокому внутреннему чувству, я села рядом и погладила его по руке — он покосился на меня и тяжело вздохнул.

— Как это с вами случилось? — спросила я, понимая, что он с большей охотой будет разговаривать со мной, ведьмой, чем с бывшим коллегой.

— Я приехал сюда разобраться с опухолью мозга. Мой лечащий врач сказал, что здешние специалисты лучшие в стране, — медленно, словно преодолевая что-то в себе, проговорил Итан, и я подумала, что это похоже на исповедь. — Доктор Пелегрини здесь всем заправляет, я вижу, вы это уже поняли. Так вот, он сказал, что меня можно прооперировать, и после этого я выйду в жизнь совсем новым человеком, — Итан Хатчиссон постучал себя по лбу и продолжал: — Так и произошло. Вы думаете, тут пытаются избавить ведьм от ведьмовства? Как бы не так! Тут работают над тем, чтобы их усиливать. Чтобы превращать обычных людей в ведьм. Чтобы изменять таких, как ты и я, дружище. Пелегрини и себя изменил. Улучшил — так он это называет.

Энцо опустился на скамью — сейчас он выглядел так, что я за него испугалась.

— Ведьмы это оружие, — сообщил Итан. — Такое, которое будет пострашнее бомб, самолетов и танков. Вы уже смогли увидеть, как оно работает, а ведь Чинция Фальконе была не самой сильной. Так, нервная барышня, у которой в один момент все перегорело в голове.

— Есть те, кто намного сильнее, чем она, — глухо сказал Энцо, и Итан кивнул.

— Есть. Уезжают отсюда в машинах министерства обороны. А потом работают там, где их уже никто не достанет. Я не сомневаюсь, что таких мест, как это, не одно и не два. Пока идиоты раскладывают костры для ведьм, умные люди учатся их использовать, — он сделал паузу и с искренней горечью произнес: — Дружище, если ты приехал сюда, чтобы разоблачить Пелегрини и его команду, то у тебя ничего не выйдет. Самое лучшее, что ты сможешь сделать — взять эту девочку за руку и убраться отсюда как можно скорее. Ворота открыты, я не стану вас останавливать.