семейная пара, приехавшая откуда-то из Юты, – относятся к ней как к дочери и стараются поддерживать. Стоит ли говорить, что я им сразу не нравлюсь. Чтобы не злить их, мне приходится каждую ночь пролезать в ее номер через окно или пробегать в мотель, когда на стойке администрации никого нет. В итоге нас все-таки застигают врасплох, и приходится в срочном порядке искать новое жилье. Флорида – не самое лучшее место для лесбиянок. Мы вынуждены все время скрываться и что-то придумывать, потому что ни владельцы квартир, ни отельеры не хотят сдавать жилье двум женщинам, которым нужна только одна кровать. Мы скитаемся из одного дома в другой, редко где задерживаясь надолго.

Она – лучшее, что случалось со мной. С ее появлением жизнь наполнилась смыслом, понимаете? Она учила меня доброте и вере, старалась сделать лучше, хотя это у нее и не очень-то получилось. Но ее вины здесь нет.

Эйлин Уорнос

Мне долго удается скрывать от Тайры, чем я зарабатываю на жизнь. Но однажды я понимаю – она знает обо всем с первой минуты, однако предпочитает делать вид, что ничего не происходит. Глупо винить ее в том, что я вынуждена заниматься проституцией, но так уж устроен человек. Тайра первая, кто говорит мне, что у меня все получится. Говорит так, что я в это верю. Приходя домой, я рассказываю самые разные истории о том, что произошло за день, и как будто сама верю во все эти сказки. Это придает сил и смелости. Я готова умереть, защищая Тайру от любого, кто посмеет сказать в ее адрес плохое. А все потому, что она единственная, кто видит лучшее во мне.

Все это звучит слишком поэтично. На деле же мы без конца ругаемся с водителями автобусов. Они хамят нам или стараются как-то поддеть Тайру, но в ответ всегда получают от меня отборную порцию проклятий. В барах я постоянно ввязываюсь в драку, когда кто-то из подвыпивших посетителей начинает к ней лезть, а она неизменно встречает меня из полицейского участка и потом долго беседует со мной о боге и спасении. Все это мало отличается от жизни обычных пар из Мичигана или Колорадо. Но однажды я приезжаю домой на «Кадиллаке» клиента, которого убила.

Тайре хочется красивой жизни. Конечно, она ее заслуживает, но я не всегда могу заработать на ее прихоти. Обычно я отправляюсь на трассу и с утра до ночи пересаживаюсь из машины в машину, перехожу из одной комнаты мотеля в другую. Заработав хотя бы двести-триста долларов, я возвращаюсь, и мы какое-то время живем на эти деньги. Бабки всегда заканчиваются слишком быстро. Я стараюсь садиться только к пожилым мужчинам, которые производят впечатление порядочных семьянинов. Кажется, они безопаснее других. На деле каждый такой «семьянин» норовит избить, придушить и унизить, а потом еще и не заплатить. Почти у всех в бардачке оружие и история о том, как однажды им воспользовались.

Мужчины вызывают у меня отвращение. Их запах, манера себя вести, да и сам факт того, что они обратились к проститутке, хотя дома их ждет жена, порождают ненависть, которую я не очень-то хорошо контролирую. Страх вперемешку со злостью – плохое сочетание. Твой страх будит агрессию в другом человеке, а злость ее распаляет. Если ты любишь кого-то, совсем не обязательно, что он полюбит тебя. Но стоит кого-то возненавидеть, и взаимность гарантирована. 

* * *

Я зарабатывала на жизнь сдачей тела в аренду столько, сколько себя помню. Во Флориде, кажется, нет мужчины, который бы не знал, кто я такая. Наверное, вы хотите сказать, что не все пользуются услугами девушек по вызову. Возможно, это и так. Но я с такими, по понятным причинам, незнакома.

Ричард Мэллори – так, кажется, его зовут. Неприятный одиночка с грязными привычками. Вроде бы он содержит точку по ремонту электроники где-то в Клируотере, но уйму денег тратит на свой «Кадиллак», который ему явно не по карману. Он живет в слишком дорогих для него апартаментах в Палм-Харборе и спускает все на стриптиз-бары и услуги девушек по вызову. В последнее время от него много проблем. Когда клиент переживает не лучшие времена, это всегда видно. Он начинает торговаться с порога, а потом, когда доходит до дела, норовит избить и унизить тебя. Человек, которого по жизни унижают и оскорбляют, готов платить просто за то, чтобы еще сильнее поколотить и втоптать в грязь другого. Чем хуже у него дела, тем больше он тратит на проституток, но рано или поздно деньги заканчиваются. И что же? Теперь отдать последние сорок баксов девке, которая и человеком-то называться не имеет права? Примерно так они рассуждают. Я видела сотни таких мужчин. Все знакомые говорят про них, что они классные парни, отличные друзья и заботливые отцы. Как бы не так: эти «заботливые отцы» снимают проститутку на дороге, заставляют ее раздеться, а потом измываются, избивают и насилуют, пока она не потеряет сознание. Потом они выбрасывают ее посреди дороги без денег и документов, успокаивая себя тем, что это вроде бы и не человек, а так, богомерзкая пародия на живое существо. На следующий день они идут на школьный утренник своих детей. Такие типы не вызывают симпатии. На самом деле со многими мужчинами у меня поначалу складываются нормальные, добрые отношения. Но стоит нам лечь в постель, и они превращаются в клиентов, которые норовят поразвлечься даром.

Первого декабря в моем кармане что-то около двухсот пятидесяти долларов. Я собираюсь потратить их на аренду новой квартиры. У меня двоится в глазах из-за усталости и выпитого пива, которое помогает мне ни о чем не думать и ничего не чувствовать. Нужно как-то пробраться домой – после недавнего скандала владелец нашего жилища потребовал от Тайры, чтобы она больше меня не пускала. Нужно где-то провести еще несколько часов, чтобы проникнуть в комнату незамеченной. Начинается жуткий ливень. Эти дожди – настоящее проклятье Флориды. Морось может за считаные минуты превратиться в тропический ливень, способный затопить все на своем пути.

Я верю в то, что говорит Эйлин Уорнос. Жизнь этой женщины сложилась так, что каждый встречный мужчина, да и каждая женщина стремились использовать, унизить и обидеть ее. Не имеет значения, пытались ли все те мужчины ее изнасиловать. Этого я не знаю. Но, вне всякого сомнения, Эйлин воспринимала их действия именно так. Она защищалась.

Ник Брумфилд, режиссер документального фильма «Продажа серийного убийцы»

Черный «Кадиллак» Мэллори притормаживает на дороге, и мне не остается ничего иного, кроме как залезть