— А скажите, Света, тогда, когда Ирину убили, вы тоже сней вместе дежурить должны были?

— Да, конечно, мы всегда вместе. Она обычно к десяти приходила,муж ее провожал, потому что страшно одной сейчас по улицам ходить, а в тот разони из-за чего-то поссорились, так он потом очень переживал.

— Что же она, женщина вроде была неглупая, а проходнымдвором пошла, так рисковала?

— Вот проходными дворами мы никогда не ходим, это я вамс уверенностью скажу, там такой двор жуткий. Мы уж тут думали с девочками,может быть, ее кто-то туда затащил?

Чистяков сидел у себя в кабинете и с нетерпением ждалновостей из фотолаборатории. Эксперты долго просматривали негативы, вертелипленку так и этак, долго увеличивали, применяли различные фильтры и, наконец,отпечатали несколько фотографий. На одной из них в глубине комнаты довольночетко рядом с Мариной просматривался профиль мужчины. Сравнив этот профиль сфотографией Рубцова, которую один из чистяковских ребят принес из института изличного дела, эксперты дали точное заключение, что на фотографии рядом сМариной изображен Андрей Рубцов. Чистяков довольно потирал руки.

— Все, Николай Степанович, все, дорогой, скажи зятькуспасибо, дело твое швах.

Он снял трубку телефона.

— Николай Степанович? Узнал меня?

Есть для тебя новости. Нет, ты уж будь добр, сам ко мнеподъезжай, у меня как-то поспокойнее поговорить можно.

Его кабинет не прослушивали, это Чистяков знал точно,проверял неоднократно.

Купцов приехал через полчаса, ишь как всполошился старик,чувствует, что не так все идет.

— Ну что там? Кто этот Лебедев?

— Вот что, Николай Степанович, время позднее, ходитьвокруг да около мы не будем. Лебедев этот — так, ерунда, случайный тут человек.Ни тебя, ни меня он не интересует. Ты ведь про зятя хотел узнать, зять тебябеспокоит.

Николай Степанович шумно вздохнул, а Чистяков жесткопродолжал:

— А ты думаешь, никто ничего не знает про тебя?Ошибаешься. Так вот, скажу я тебе, зятек-то твой гнида порядочная, да еще иубийца к тому же. Вот смотри: полное досье. С девчонкой этой убитой онвстречался, роман крутил, беременна она была от него. Вот, смотри, фотографии.Это тебе не Лебедева бумажки, так, от балды, за эти фотографии знаешь, какуголовка ухватится?

Теперь смотри: когда парень этот, хозяин квартиры, в ваннойутонул, зятька-то твоего дома не было?

— Не было, у зубного он был.

— Ага, и два часа там просидел, а стоматолог, любовницаего бывшая, ничего подтвердить не может, убили ее. А сестричка говорит, что небыло его в это время у них, а если был, то максимум полчаса, а тогда где оностальное время провел?

А когда бабу эту зубную убили, то где твой зять был?

— Дома.

— Ах, дома? Ну, смотри, Николай Степаныч, там это делов прокуратуре следователь Громова ведет, она тетка толковая, ей раньше толькооттолкнуться не от чего было, а если ей вот эти фотографии показать дапоказания свидетелей, то она в твоего зятька вцепится, как бульдог, и расколетего как миленького. Она и вахтершу вашу в парадной спросит, и милиционера водворе, а те-то все видели, кто когда ушел-пришел.

— Ты чего от меня хочешь, Анатолий?

— Вот и к делу подошли. Ты, Николай Степаныч, даже непредставляешь, как много я про тебя знаю. Так вот, условия мои такие: женщинуэту, Ольгу Кузнецову, чтобы и пальцем никто не тронул, и вот еще тебе списочекиз десяти человек, их чтобы тоже. Ты чего так на меня смотришь, Николай? На-кавот, хлебни коньячку для расширения сосудов, а то еще кондратий тебя хватит прямоу меня в кабинете.

Купцов хлебнул коньяку, немного пришел в себя.

— Так ведь поздно уже, дело пошло.

— Нет, пока не поздно, того киллера, что Кастет послал,мы взяли, пока он у нас посидит, там видно будет. Так что ты как хочешь передсвоими компаньонами прогибайся, но чтобы мои условия выполнил, а иначе я,во-первых, все материалы на зятька твоего разлюбезного прямо в прокуратуруотнесу, во-вторых, пленочку, где ты с Кастетом беседуешь, твоему начальствупошлю, а оно тебя по головке не погладит, а в-третьих, эту же пленочку самомуКастету покажу, а когда он узнает, кто его так подставил, ты уж сам додумывай,что тогда будет. Вот так. А я, со своей стороны обещаю, что с зятем твоимразберусь быстро и без шума.

— Только… — Купцов замахал руками.

— Что ты, Николай, мы же не бандиты какие-нибудь, намокрое дело зря не ходим.

Николай Степанович не помнил, как сел в машину, как добралсядомой, как жена уложила его в постель, все это время у него в голове стучалатолько одна мысль: «Все кончено!» Однако, проснувшись утром, он, хоть ичувствовал себя абсолютно разбитым, сказал себе, что болеть сейчас не время,себе дороже обойдется. Против обыкновения не вызвав машину, он отправился наработу пешком, чем немало удивил своих домашних. Был мороз, но не сильный.Николай Степанович не спеша добрел пешком до Смольного, а по дороге позвонил изтелефона-автомата. Номер был дан ему для срочной связи. Он договорился овстрече с Кастетом сегодня же, в шесть часов. Встреча должна была состояться натой же квартире, что и всегда, и наверняка Чистякову опять станет известен весьразговор, но Николаю Степановичу это было даже на руку: пусть Чистяков слышит,что он честно попытается переговорить с Кастетом, а там уж как получится.

Андрей отвез жену на очередные процедуры, хотел было ждатьтам, но скучно показалось сидеть два часа в машине, и он решил прогуляться поулицам, все-таки послезавтра Новый год, все освещено, люди оживлены. По дорогеон вспомнил, что забыл поздравить мать с праздником. Письмо уже не дойдет, придетсяпослать телеграмму, хотя мать не любит телеграмм, боится их, думает, чтонесчастье где-то. Мать писала ему редко, он отвечал еще реже. После смерти отцаона сильно сдала, сама стала прихварывать. Странное дело: вроде бы Андрейникогда не замечал между родителями особенной любви, а вот, когда отца нестало, мать горевала сильно.

Андрей не спеша брел по Невскому, потом свернул к площадиИскусств и, проходя мимо «Европейской», вдруг остановился.

Из подъехавшей иномарки выскочил шофер, открыл дверцу иподал руку выходящей женщине. Андрей пошел было дальше, но застыл на месте, неверя своим глазам.

Эти волосы, поворот головы, походка.., неужели это Ольга?Женщина уже подходила ко входу, он не выдержал, рванулся следом, крикнул:

— Оля!

В этот момент неизвестно откуда взявшийся шофер Ольгиноймашины встал на его пути, перехватил поднятую руку и так и стоял, стараясьзакрыть собой обзор. Наклонившись вправо, Андрей увидел, что Ольга уже в дверяхи швейцар почтительно ее приветствует.