еще много лет, пока… ну, вы понимаете. Мы уже советовались с юристами, они нам помочь не могут. Теткино состояние может перейти ко мне лишь после ее смерти. Не знаю, насколько в ваших силах…

— Сколько лет вашей родственнице?

— Минутку, — женщина быстро что-то подсчитала в уме. — Да, ей ровно семьдесят.

— А ее мать дожила до девяноста, — угрюмо бросил молчавший до сих пор мужчина, и в его голосе слышалась явная претензия по адресу зажившейся старушки.

Холл чуть заметно улыбнулся и сказал:

— Что ж, пожалуй, я возьмусь за ваше дело. Уточним еще кое-какие детали. Организационные и, разумеется, финансовые. Я же со своей стороны даю гарантию в том, что не пройдет и месяца, как вы получите наследство.

Его слова произвели впечатление разорвавшейся бомбы. Женщина вздрогнула и побледнела, мужчина привстал со стула.

— Что? Как? — одновременно воскликнули они.

Холл улыбнулся одними губами.

— Вы должны понять, уважаемые клиенты, что у меня есть профессиональные тайны. Получить наследство можно, как вам наверняка уже объяснили юристы, либо с согласия завещателя, либо в соответствии с постановлением суда о его недееспособности. Насколько я понимаю, и первое и второе в вашем случае исключается. Следовательно, моей задачей является обеспечить… сделать так, чтобы вы получили наследство… гм… естественным путем.

— Но… — начала было женщина, глаза которой от удивления стали совсем круглыми.

Холл перебил ее:

— Я уже заверил вас и повторяю еще раз: все произойдет самым естественным и законным путем. Вам не грозит ни вмешательство полиции, ни расследование, в общем, никаких неприятностей вы не испытаете…

— Но ведь тетка…

— …а вы получите наследство. Заметьте, я не требую от вас никаких обязательств, никакого аванса, задатка, никакой расписки. Мы с вами не будем составлять никакого соглашения, все построено на взаимном доверии. Я делаю свое дело — вы мне заплатите после его успешного окончания. Разумеется, я рискую, но уж такова моя профессия. Не правда ли, для вас эта сделка выгодна?

Мужчина не мог избавиться от сомнений:

— Не знаю, не знаю… А что вы с ней сделаете?

— А вот это уже, — вновь холодно улыбнулся Холл, — моя профессиональная тайна.

Женщина поддержала мужа:

— Но мы ведь должны знать, мы не можем решиться вот так, не зная, на что идем.

— А что вам надо еще знать? Я ведь уже сказал вам, что именно и когда произойдет, а подробности операции не должны вас интересовать. Чем меньше будете знать — тем лучше для вас, а весь риск я беру на себя.

— Ну, не знаю… — Женщину все еще терзали сомнения. — Во всяком случае, нам надо подумать.

— Да о чем тут думать? — накинулся на нее муж. — Нам подворачивается случай, надо хвататься за него, и все тут! Или ты, может быть, предпочитаешь ждать еще двадцать лет, пока старуха копыта… пока она выпустит наконец из рук наши денежки?

— Кретин! — сквозь зубы прошипела женщина и, обращаясь к Холлу, спросила: — А каков будет ваш гонорар? Сколько вы хотите за… за эту услугу?

Холл откинулся в кресле и, глядя ей прямо в глаза, произнес:

— Десять тысяч фунтов.

Мужчина с трудом удержал себя от того, чтобы вскочить с места, но вопля ему сдержать не удалось:

— Десять тысяч? Десять тысяч фунтов стерлингов? Такая прорва денег?!

— А какую часть это составит от суммы наследства, которое вы получите? — спокойно поинтересовался Холл.

— Гм… — смешался тот. — Точно я не знаю…

— А я полагаю, не столь уж большую. Итак, решайтесь.

Женщина раздумывала, опустив голову.

"Притворяется, — думал Холл. — Она не глупа и решительна и еще до прихода сюда уже все обдумала".

Он не ошибся. Подняв голову, женщина твердо и кратко заявила:

— Мы согласны. Но мы не дадим вам никакой расписки, у вас не останется никакого следа нашей сделки. Вы должны будете поверить нам на слово и относительно гонорара.

Холл не сумел сдержать улыбки:

— Доверие к нашим клиентам, разумеется, прекрасная вещь, но, поверьте, в моем распоряжении имеется и кое-что посущественнее. Впрочем, я убежден, что свои обязательства вы выполните, так что не будем об этом говорить. Теперь осталось лишь сообщить мне вашу фамилию, а также фамилию и адрес вашей тетки.

Женщина изобразила удивление и даже некоторое смущение:

— Как, неужели мы не представились? Ах, извините! Кэт и Филипп Бэйнем. Мою тетку зовут Мэри Калгарет. А ее адрес, — она вырвала из блокнота листок и быстро написала на нем несколько слов, — вот, пожалуйста. Это все, или вам нужны еще какие-либо сведения?

— Так, остались пустяки. Два слова об образе жизни вашей тетки, ее привычках, прислуге.

— Живет она в своем доме вдвоем со старой служанкой. Раз в неделю тетка предоставляет ей выходной, и та уезжает на весь день к своей родне. Не знаю, как сейчас, мы не так уж часто видимся, а раньше тетка любила часами просиживать в парке, что рядом с ее домом. Насколько мне известно, образ жизни она ведет уединенный, знакомых у нее мало — одна-две приятельницы, такие же пожилые женщины. Да, вспомнила, она очень близка с соседкой, есть такие отвратительные старые бабы, очень любят совать нос в чужие дела и всех поучать. Что еще?

— Хватит, пожалуй. Осталось записать лишь ваш адрес.

Женщина быстро дописала его на том же листке из блокнота и встала.

— Каким образом мы будем поддерживать с вами связь? Вы нам будете звонить?

— В этом нет необходимости, — ответил Холл. — Мы увидимся с вами еще один раз, через месяц. Я приду за гонораром.

На прощание мужчина счел нужным все-таки сказать свое слово:

— Мистер Холл, я не знаю и не хочу знать, что вы собираетесь предпринять, но учтите, мы от всего отопремся. Если вы сделаете что-либо противозаконное, отвечать будете сами. Мы с вами не встречались, ни о чем не договаривались, знать вас не знаем.

Холодно взглянув на него, Холл ответил:

— Знаю. Не бойтесь.

— Я не боюсь! — взорвался Филипп