им снова предстояло действовать. Не скрою, сотрудники разведотдела чувствовали себя, как говорится, на пределе. А что говорить об офицерах, сержантах, солдатах, которые уже почти сутки принимают непосредственное участие в боях?!

Как только стемнело, во всей полосе армии были организованы многочисленные поиски. Группы, находившиеся во вражеском тылу, получили по радио приказ: усилить наблюдение за дорогой Витебск — Бешенковичи, следить за выдвижением пехоты, танков и артиллерии в западном и юго-западном направлениях. Офицеры разведотдела не отходили от радистов, которые поддерживали связь с этими группами.

Начиная с двух часов ночи стали поступать донесения от разведчиков. Радировали различные группы, но суть докладов сводилась к следующему: по дороге от Витебска на Бешенковичи сплошным потоком движутся автомобили и повозки. Одна из групп, действуя из засады, разгромила обоз противника, уничтожила около 30 гитлеровцев и захватила в плен офицера интендантской службы 206-й пехотной дивизии, который показал, что в ночь на 24 июня он получил приказ сопровождать дивизионные тылы. Весь боевой состав, техника и штаб фашистского соединения еще оставались в Витебске.

Чуть позже к нам поступили данные о том, что на переднем крае, западнее Бабиничей, захвачены пленные из 52-го егерского полка 6-й авиаполевой дивизии, а в районе деревни Пушкарцево пленные из 413-го пехотного полка 206-й пехотной дивизии. Показания пленных свидетельствовали о том, что их части получили приказ к утру отойти на последний Витебский оборонительный обвод. Приказ этот касался и остальных частей упомянутых дивизий.

Картина начала проясняться. Теперь у меня не было сомнений: гитлеровцы отводят тылы в направлении Бешенковичей, а 6-ю авиаполевую и 206-ю пехотную дивизии — в район Витебска. Это позволяло усилить правый фланг 53-го армейского корпуса. Видимо, таким образом немецко-фашистское командование надеялось воспрепятствовать полному окружению.

Ранним утром 24 июня войска 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов снова двинулись вперед, стремясь завершить маневр, имеющий целью рассечение боевых порядков противника и окружение его группировки.

17-я гвардейская дивизия получила задачу наступать в направлении Вороны, Каныши, с тем чтобы отрезать пути отхода войск противника. И сразу же на флангах дивизии начали действовать ее полковые и дивизионные разведчики. Словно невидимые щупальца выдвинулись в стороны и вперед. Они первыми обнаруживали препятствия и предупреждали о них.

Так группа гвардии младшего лейтенанта В. Комарцева быстро достигла деревни Заозерье. Здесь бойцы обнаружили до полка вражеской пехоты и десять самоходных орудий. Офицер немедленно сообщил об этом в штаб дивизии и организовал засаду. С какой целью? Нужно было выяснить, что намерены гитлеровцы предпринять дальше.

На дороге появились три фашистских солдата. В короткой схватке один из них был убит, а двое пленены. Выяснилось, что пленные взяты из 2-й роты 50-го егерского полка 4-й пехотной дивизии, часть подразделений которой в ночь на 24 июня была переброшена сюда с рубежа севернее Витебска, где действовал наш сосед справа — 43-я армия. Перед этими подразделениями ставилась задача задержать продвижение наших войск путем нанесения контрударов.

Получив от разведчиков эти сведения, командир 17-й гвардейской дивизии гвардии генерал-майор А. П. Квашнин немедленно отдал распоряжение подготовиться к отражению контратак. Одновременно он доложил обо всем в штаб армии. Мы в свою очередь немедленно поставили в известность своих соседей. Дескать, имейте в виду, что на вашем участке оборона противника ослаблена. 43-я армия не замедлила воспользоваться этой информацией. Ее соединения увеличили темп наступления, продвигаясь навстречу нам с северо-востока.

В ночь на 25 июня части 17, 19 и 91-й гвардейских стрелковых дивизий вышли к реке Западная. Двина. Здесь два упомянутых соединения встретились с войсками 43-й армии. Вражеская группировка оказалась в кольце. Мало того, общими усилиями ее удалось рассечь на две части. Первая, в которую входили 208-я и 246-я пехотные дивизии и два полка 6-й авиаполевой дивизии, была зажата юго-западней Витебска. Вторая, состоявшая из частей 4-й пехотной дивизии, одного полка 6-й авиаполевой дивизии и остатков 197-й пехотной дивизии, была окружена севернее Островно. Таким образом, войска фашистского 53-го армейского корпуса, включая командование, штабы, всю боевую технику, оказались в котле.

Как только все это стало окончательно ясно, генерал И. И. Людников доложил в штаб фронта. Через некоторое время оттуда раздался телефонный звонок. По характеру разговора я понял, что на другом конце провода — генерал И. Д. Черняховский. Он поздравлял нас с крупным успехом. «Теперь не выпускать!» — сказал он.

Какое-то совершенно незнакомое чувство поднялось в душе. Нечто подобное испытывал я в те дни, когда осенью 1942 года мы впервые двинулись вперед на нашем участке фронта. Тогда мы радовались окончанию противостояния. Каждая деревня, освобожденная нашими подразделениями, приносила радость. Каждый метр родной земли, отбитый у оккупантов, мы готовы были целовать. Но теперь все смотрелось через иную призму. Другими были масштабы, другой была и радость.

Много раз за минувшие месяцы мы, собравшись в какой-нибудь землянке или блиндаже, говорили о блестящих победах, одержанных Красной Армией под Сталинградом и на Курской дуге. Потом наш разговор неоднократно возвращался к окружению немецко-фашистской группировки на юге, к корсунь-шевченковскому котлу. Вновь и вновь взгляды обращались к картам, и каждый из нас мысленно рисовал мощные, сходящиеся в какой-то точке стрелы и на нашем участке фронта. Увы, тогда те стрелы были лишь в мечтах. А теперь эта мечта стала явью. Пришел и на нашу улицу праздник.

Впрочем, праздновать было еще рано. Обстановка оставалась еще очень серьезной. Может показаться парадоксальным, но факт оставался фактом: окруженная группировка по численности почти не уступала нам. И ни у кого не было сомнений в том, что гитлеровцы постараются разорвать кольцо, соединиться со своими главными силами. Оставалось выяснить, где и когда они попытаются сделать это. Разгадку, разумеется, должны были найти разведчики. А для этого требовались «языки» из окруженных частей противника.

В ночь на 26 июня соединения армии выслали свои разведывательные группы в те районы, где попытка вырваться из окружения представлялась наиболее вероятной.

В районе Островно группа разведроты 91-й гвардейской дивизии, возглавляемая гвардии сержантом Г. К. Лояль, захватила обер-лейтенанта из инженерного батальона 4-й пехотной дивизии. Выяснилось, что оп по заданию своего командования изучал местность с точки зрения возможности выхода здесь из окружения. Сообщил он, что численность личного состава дивизии достигает 10 тысяч человек.

Другая группа, в которую входили бойцы разведроты 17-й гвардейской дивизии, захватила пленных западнее деревни Башки. Гвардии младший лейтенант Ф. В. Горшков начал было допрашивать пленных, но в этот момент поступил сигнал, что группу окружают фашисты.

Гвардейцы приняли неравный бой. Часть из них отбивалась огнем автоматов, гранатами. А несколько человек