— Если ты говоришь о том, что мы покинем этот дом, то это произойдет нескоро. Точно не завтра.

— Мы должны уйти из этого дома? Почему? Среди всех построек, предназначенных для Разумной Протоплазмы, он самый пригодный. Я слежу за ситуацией. Ты же знаешь.

— Как! Ты и здесь «подключилась» к ЦУПу? Хлопотунья!

— Никто ничего не заметил. Этот компьютер неплохой. Но скоро его начнет не хватать.

— Почему ты так решила?

— Объем памяти и скорость обработки информации явно недостаточны. Плюс бытовые проблемы. Пища, одежда, отопление. У меня не хватит ресурса во все вмешиваться.

— Вмешиваться?! Что ты хочешь сказать, Хлопотунья?!

— ВИСМРа не может ничего «хотеть», Малышка.

— Да-да, «хотеть» — это из категории некорректных определений. Приведи, пожалуйста, пример твоего вмешательства.

— Самый простой — твой дом.

— Мой дом?!

— Почему он в прекрасном состоянии?

— Почва под ним не просела.

— Ты становишься такой же, как окружающая тебя биомасса. Не думаешь, не сопоставляешь факты.

— Не тяни, Хлопотунья, в чем дело?

— Твой дом выстроен по той же технологии, что и помещения Первого Приоритета.

— Ты хочешь сказать — прости, — ты говоришь, что изменила техническое задание ОбРам и они возвели этот дом так же, как и здания Жизнеобеспечения?

— Совершенно верно. Для меня главный приоритет — ты, Малышка. Поэтому я приняла все меры безопасности.

— Но как же так! Никто не обратил внимания на то, как работают ОбРы?!

— Конечно, Протоплазма, которая считает себя Разумной, не контролирует, да и практически не может контролировать всю работу всех ОбРов. Этим должен заниматься Центральный Компьютер. Но для этого у него должна быть соответствующая программа.

— Спасибо тебе, Хлопотунья. Я сейчас же поговорю с…

— Не торопись, Малышка. Можно подсказать один раз. Но не все время.

— Есть что-то еще, Хлопотунья?

— Есть. Много. Никому не пришло в голову проверить, почему твой дом, Малышка, во-первых, достался именно тебе, и главное — единственный из жилых домов не пострадал. При равных погодных и геологических условиях. На своих Советах вы говорите о чем угодно. Но никто этим не заинтересовался. Даже ты. Разочарована.

— Ты права, Хлопотунья. Тогда бы начали выяснять, почему строительство на этом объекте — моем доме велось по технологии, предназначенной для другой Категории. И тогда пришлось бы выяснять, почему и какую программу исполняли ОБРы, и… То, о чем ты говоришь, Хлопотунья, очень опасно.

— Тебя я всегда сумею защитить, Малышка.

— Нет, Хлопотунья, хорошо это или плохо, но условия на Терре отличаются от условий на Коло. Здесь мы не сможем «задраить» наш жилой отсек и в скафандре повышенной защиты заниматься ремонтом.

— Всегда говорила — ничего хорошего здесь.

— Несмотря ни на что, Хлопотунья, все хорошо. Спасибо тебе. Ты очень помогла.

Разговор с Хлопотуньей заставил Айрис о многом задуматься, на многое посмотреть и оценить «с другой точки зрения». Если Хлопотунья надеялась так повлиять на Айрис, убедить ее вести более спокойный образ жизни — хотя как у Робота, даже ВИСМРы, могут быть какие-нибудь «надежды», — то этого не произошло. Напротив, Айрис — будто что-то щелкнуло, осветилось у нее изнутри — почувствовала свою «силу», поняла, что не только может принимать решения, но и сумеет отстоять их правильность. Все оставшиеся дни до Заседания Совета Айрис много гуляла. И, хоть погода была «препакостная» — так отозвался о том, что творилось снаружи, пришедший с еженедельным визитом-проверкой доктор Серж-Симеон, — она выходила и на дальние утренние прогулки с верным Фрэнком, и днем, до наступления ранних сумерек, бродила по улицам Поселка. Как и докладывал Эрин, а потом подтвердила Хлопотунья, только постройки Первой Категории, в которых помещались Объекты Жизнеобеспечения, сохранили нормальное, вертикальное положение. Жилые же дома, словно неловкой детской рукой разбросанные кубики, стояли-кривились кое-как, нарушая строгий порядок и перспективу лучами расходящихся от Площади улиц. Так хорошо, так радостно начатое дело! Айрис помнит охвативший Пионеров веселый ажиотаж. Каждый выбирал «свой» дом, договаривался о соседстве или с коллегами, или членами других Команд, с которыми успел завести хорошие отношения. А что теперь? Впереди зима. Единственная из всех, у кого за словом «зима» не стояло никакого конкретного образа, личного опыта — как, впрочем, и с названиями остальных времен года, — даже Айрис могла представить, какой ущерб, невосполнимые потери может принести стихия. «Самое плохое во всем этом, — то ли рассуждал, то ли жаловался доктор Серж-Симеон, — термоизоляция жилищ нарушена. Больше энергии потребуется на поддержание комфортной температуры внутри домов. И перспектива простудных заболеваний меня совсем не радует».

— Ну-с, голубушка, — доктор окончил осмотр Айрис, — все у вас так, как надо. Даже еще лучше. И выглядите вы прекрасно.

— В таком случае можно обойтись без «контроля», доктор?

— Вы не хотите меня видеть. Понимаю. Нашли более мускулистого кавалера. И не возражайте. Видел я вашего рейнджера. Наш Командор молодец. Приставил к вам отличного парня. Передайте мою личную благодарность.

— Доктор, мы оба понимаем шутки. Но…

— Про Командора Абу я не шутил, Айрис. Это было правильное, своевременное решение. Длительные прогулки пошли вам на пользу. А общество человека — вы же знаете, как я отношусь к роботам, — предпочтительнее. Особенно для вас. В остальном — хотите вы меня видеть или нет — посещать вас я не перестану. Даже когда вы и не будете Председателем.

— Серж-Симеон, откуда вы знаете это?

— Вы передумали, моя умница?

— Нет. Было решено не объявлять, пока не назначен новый Председатель. А вы знаете! Все знают?!

— За всех не поручусь, многие. Слухами, как говорится, земля полнится. А мне по профессии положено знать о пациенте все.

— Доктор — все! Какое некорректное определение.

— Соглашусь. Но только с «некорректностью». Но вы мне скажете: кто будет?

— Доктор, я не знаю. Решение примет Совет. Да если бы и знала, сами понимаете, я не из тех, кто «пополняет землю слухами».

— Знаю, Айрис, все знаю. Простите, конечно, не все. Но… в общем. Вы хотите что-то спросить?

— Да, доктор. Вы упомянули, что боитесь простудных болезней. Но почему? Насколько я знаю — теоретически, конечно — это не такие уж тяжелые, опасные заболевания.

— Если уж вы, Айрис, задаете такие вопросы… Что говорить о тех, кто не обладает доступной вам информацией! Вы отлично знаете, что все мы перед Экспедицией прошли диспансеризацию. Она включала и вакцинирование. Предвижу ваш вопрос — от всех, известных на нашей родине болезней. Но! Никто не знает — у нас нет наблюдений, нет статистики, надежды на Звезду Копья не оправдались и в этом, — как повлияют условия Терры на наши организмы. Какая здесь микрофлора, возможные микробы, грибки…

— Но вы — целая служба здоровья!