— Да! Представьте себе! Я тоже удивилась. Расстроилась даже. Они поручили мне выбрать, назначить Преемника!!! И я могу выбрать любого из Пионеров! Не только Члена Совета!

— Потрясающе. Почему же они так поступили? Почему не сделали это сами?!

— Было так много слов, эмоций. Мне все еще тяжело, когда говорят все вместе и эмоционально. Это длилось долго. «Они зашли в тупик». Так сказал Пауэл.

— Бедняжка, я знаю, что вы тяжело реагируете на разговоры в повышенных тонах. А там еще наверняка и кричали! Командор Аба, например. Не поверю, что он ни разу не повысил свой командный, созданный для «отдачи приказов», голос.

— Командору нет надобности повышать голос: его слышно всегда. Да, он несколько раз наводил порядок — «разнимал петухов» — так он выразился.

— И что же приказал наш доблестный Командор: всем замолчать и встать по стойке смирно?

— В это трудно поверить, Кэрол, но именно Аба предложил, чтобы я назначила Руководителя Совета!

— Я бы, скорее, допустила, что Командор предложил свою кандидатуру на эту должность. Жизнь преподносит сюрпризы. Мои ученые степени ничего не стоят.

— Теперь уже я вам скажу, Кэрол: не принижайте свои достоинства. Все были удивлены. И Соломонову решению, и тому, что оно пришло в голову именно Командору.

— Эрин наверняка высказал сию мудрую мысль.

— Вот вы и реабилитировали себя, Кэрол. Конечно — Эрин. Но тут уж все не дали дискуссии разгореться по новой. И вот — я теперь должна думать.

— Это большая честь, Айрис. Люди вас уважают, доверяют вам.

— Нет, думаю, дело не в этом. Все очень устали. Хотели быстрее освободиться. И предложение Абы пришлось как нельзя более кстати.

— Возможно. Даже уверена, что был и этот фактор — усталость. Но если бы вам не доверяли…

— У нас будет возможность проверить, какая из версий правильная. Совет должен будет утвердить предложенную мной кандидатуру.

— Мудро. Доверяй, но контролируй. Ваша версия начинает казаться мне более жизненной.

— Мне «дали неделю» на размышление. На Совете через неделю я должна сказать, кого я рекомендую.

— Вам нужна помощь? Вы захотите посоветоваться?

— Спасибо, Кэрол. В этом случае я должна сама. Уверена, вы не обижаетесь. Все понимаете.

На следующее утро немного подморозило. Ботинки Айрис то разбивали тонкую корочку льда на не до конца промерзших лужах, то скользили по замерзшим, ставшим скользко-железными комкам и комьям грязи. Она уже несколько дней, как сменила обувь. И ее ботинки, не такие огромные и тяжелые, как ботинки Фрэнка, но крепкие и устойчивые, позволяли Айрис отважно штурмовать позднее осеннее бездорожье.

— Вы позволите, Мэм, спросить? — решился обычно молчаливый Фрэнк.

В совершенно пустой, прозрачной роще, его голос — неужели Командор подбирал свою команду и по звучанию голоса — пушечный выстрел, эхом отозвался со всех сторон.

— Конечно, Фрэнк, спрашивайте.

— Говорят, вчера вы отказались от должности, Мэм.

Будто десятки людей ждут ее ответа.

— Да, Фрэнк. Правда. Отказалась. Это вас удивляет? Вы разочаровались во мне?

— Нет, Мэм. Ничего такого. Просто все парни говорят, что вы подходите. Никого лучше не надо.

— О, Фрэнк, передайте своим товарищам мою благодарность. Очень приятно, когда о тебе так думают. Но для всего есть время. Мое время быть Руководителем закончилось.

— Но вы же никуда не денетесь, Мэм?

— Конечно, Фрэнк, куда я могу деться. Давайте возвращаться.

Айрис надеялась подумать во время прогулки. Да вот только Фрэнк с его расспросами… Никак не сосредоточиться. Вчера она сказала Кэрол, что та все понимает. И Кэрол согласилась, сказала, что это разумно, что так и должно быть. Сказать-то она сказала… Но что имела в виду? Что поняла Кэрол? Не спрашивать же сейчас, наутро. Прекрасно будет выглядеть: дорогая Кэрол, я проснулась и подумала, а о чем это? Не могли бы вы мне объяснить, что вы поняли и с чем согласились? Представив себе этот безумный монолог, Айрис рассердилась, нахмурилась, топнула ногой по гулко отозвавшейся застывшей грязи, махнула рукой, отгоняя нелепую картину.

— Все в порядке, Мэм?

Фрэнк никогда не видел, что бы Айрис жестикулировала. Да так энергично!

— Конечно, Фрэнк. Это я задумалась.

Они уже подошли к дому.

— Э… Мэм, вы не думайте. Я буду с вами хоть, когда… Ну, в общем, даже… — Фрэнк запутался, смутился.

— Спасибо, Фрэнк. Вы настоящий друг. Можно мне вас так называть?

— Так точно, Мэм! — вспыхнул рейнджер.

— Я буду вас ждать завтра. А там… как жизнь сложится.

После промозглого холода снаружи в доме было уютно, тепло. Хлопотунья, безразличная к перепадам температуры, к возвращению Айрис всегда включала отопление. И на столике у широкого кресла Айрис ждала чашка с теплым, ровно такой температуры, как надо, настоем. Какое-то странное чувство. Айрис еще раз оглядела комнату, провела рукой по мягкому упругому покрытию кресла. Скоро все это… Да, со всем этим придется расстаться. Она грустит. Ей больно покидать этот дом. Но тогда, одной из последних покидая Коло, она так не думала, вернее — не чувствовала. Она оставила место, в котором родилась, провела всю жизнь, совершенно спокойно, без тени сожаления. А сейчас — несколько месяцев, хорошо, полгода — разве это срок? — и она так переживает. Почему? Этот вопрос — «брат» того вопроса, который мучает Айрис со вчерашнего дня и ответ на который она обязана найти. Что поняла Кэрол?!

— Все хорошо, Малышка? Тебя что-то беспокоит?

— Спасибо, Хлопотунья. Все прекрасно. В доме тепло. И отвар волшебный.

Как она может объяснить Хлопотунье то, что она не в состоянии понять. Понять и принять, что она сама, по собственному желанию начала эту «историю» со сменой Руководителя. И значит, должна сама же довести ее до конца. Взять на себя ответственность за свои же поступки. И не может она принять ничью помощь. Может быть, человек считает себя достойным занять определенное место, а она, обсуждая с ним же его кандидатуру, сможет ненароком обидеть… Бывают ситуации, когда надо думать и решать самостоятельно. Наверное, так думала и так поняла ее слова в тот вечер Кэрол. И, если это так, и она, всегда, по любому поводу советовавшаяся с Хлопотуньей, отвергла помощь Кэрол… Она меняется. Начинает понимать — это называется еще одним «некорректным определением» — чувствовать что-то, стоящее за словами. Или вовсе не высказанное. То, чего она не знала всю свою жизнь. И начала понимать за какие-то месяцы здесь, в этом доме. Вот что делает ее прощание с этим местом таким …грустным.

— Все хорошо, Хлопотунья.

— Не нравятся мне твои показатели, Малышка. Что-то происходит. У меня