так. Она, конечно, советовалась. Советовалась с …Хлопотуньей. Но нет! Нет — это было совсем, совершенно другое! И те проблемы, и те советы! А сейчас она думает, она сознательно выбирает, с кем можно, с кем нужно обсудить свою проблему. Кто сможет понять ее лучше всех, а кто сможет правильно оценить ее возможности и перспективы. Будет ли это один человек или стоит посоветоваться с несколькими?

— Пора спать, Малышка. Сегодняшняя нагрузка может навредить тебе.

— Да, Хлопотунья. Спасибо. Я пойду спать. А нагрузка — завтра с утра придет Фрэнк, и я повторю попытку.

Это утро, в отличие от предыдущего, выдалось хмурым и прохладным. И Айрис на практике убедилась, что даже такая легкая ткань, как та, из которой был сделан ее пояс-шарф, может прекрасно согреть в случае необходимости. Сегодня Фрэнку не пришлось ждать их с Хлопотуньей. И без долгих разговоров — приветствий, комплиментов — они отправились уже знакомой дорогой к дальним деревьям. Теперь Айрис уже лучше понимала — видела, чувствовала, трудно подобрать слово, — расстояния. Шли они по тому же лугу, между тех же трав, но… Сегодня Айрис получила еще один урок. Можно назвать его — урок «влияния освещения». В отличие от вчерашнего ясного дня, сегодня сквозь затянутое пленкой светло-серых — не таких радостно жемчужно-серых, как несколько дней назад, — угрюмых облаков едва пробивался солнечный свет. И все вокруг выглядело, даже пахло, совсем иначе. Мозаика цветов потускнела, оттенки и тени стали угрюмее. Тяжелые, вязкие ароматы полевых трав, усталой земли цеплялись, «прилипали» к ногам. Но это новое утро, новый воздух были не хуже вчерашнего. Они были другие. И по-своему прекрасны. Айрис, безуспешно пытаясь вобрать в себя, запомнить все-все, смотрела по сторонам, «пила» наполненный яркими ароматами воздух. И не заметила, как они дошли до того места, на котором вчера она «сломалась». Одновременно — Хлопотунья сообщением на браслете и Фрэнк:

— Этот наш вчерашний финиш, Мэм, — оповестили Айрис об этом.

— Что вы решите? Пойдем дальше? Или вернемся?

— Хотелось бы продолжить. Но на сегодня, думаю, достаточно. Хочу самостоятельно вернуться домой.

Фрэнку все больше нравилась эта отважная, но в то же время и разумная Мадама. Так, по примеру своего Командора, называли рейнджеры женщин. Почти так же легко, как и дорогу к роще, прошла Айрис обратный путь к дому. И отдыхать особенно ей не пришлось. Конечно, ощущение усталости, боль в мышцах, суставах не исчезли. Но это была не та боль, не та усталость, что вчера. О сегодняшних ощущениях можно было сказать, что они… приятны!

— Что-то случилось, Малышка?

Хлопотунья всегда «чувствовала» настроение Айрис. Вернее — ее сверхчувствительные датчики и сенсоры улавливали малейшие изменения в показателях Малышки. Как все это — и радость мышечной боли, и восторг от хмурого дня — объяснить ВИСМРе?! Где взять подходящие слова, какими «окольными путями», подбирая выражения, передать все это Роботу! И не обидеть Хлопотунью.

— Все в порядке, Хлопотунья. Немного переутомилась. Но после твоего волшебного напитка войду в норму.

Сегодняшняя прогулка показала Айрис, что приобрести физическую форму, как у остальных Пионеров — скажем, у «среднего» Пионера, — она сможет. Упорные тренировки, время, и ей не понадобится помощь ни в далеких прогулках, ни в чем-то другом, связанном с физическими нагрузками. И… и она свяжется с Кэрол! До сих пор все советы этой умной, выдержанной женщины, профессиональные и аккуратные, шли на пользу Айрис. Сегодня нет Заседания Совета и она сможет подстроиться под рабочий график психолога.

— Если правильно вас поняла, Айрис, вы хотите коренным образом изменить свою жизнь. При этом доставить как можно меньше неудобств окружающим, — выслушав длинный, немного сбивчивый монолог Айрис, подытожила Кэрол.

Они сидели под навесом в патио дома Айрис. Мелкий нудный дождичек, собиравшийся с самого утра, но начавшийся почему-то внезапно, совсем не мешал их разговору. Его мелкие частые, струящиеся стеной капли отделяли их от остального мира, подчеркивали личный, откровенный характер разговора.

Сегодня все у Айрис получалось на удивление удачно. И утренняя прогулка, и то, что именно сегодня у Кэрол было «окно» в работе, и она после первых же слов Айрис сама предложила прийти в Резиденцию поговорить. И весь этот неспешный разговор, и… принятие решения.

— Это дождь. Он мне нравится. Я знала это слово. Но не представляла, что это такое. Что это так… — Айрис не находила слов.

— Свежо, прекрасно, бодрит, — подсказывала Кэрол.

— Все, все вместе. Мне становится хорошо — как это говорят люди — хорошо на душе.

— Вы отважная и честная девушка, Айрис. Не всякий решится так покопаться в себе, отказаться от спокойной жизни. Что бы вы ни выбрали и где бы ни оказались, для меня вы всегда будете Руководителем, тем, кто Первый встретил меня после инициации.

— Пожалуйста, оставьте, Кэрол. Вы прекрасный специалист, знающий, надежный человек. Мне далеко до вас.

— Мы говорим о разных вещах, Айрис. Вряд ли еще когда-либо я повторю то, что сказала сейчас. Но вы должны были узнать и запомнить то, как — вернее, кто вы для меня. А теперь…

— А теперь, — Айрис хотелось покончить с неловкостью, — я хочу поблагодарить вас, Кэрол. И за внимание, и за ваше время. За то, что вы так добры ко мне. Знаю, вас ждут дела. Я переговорю с теми, кто мне близок, о которых мы говорили. И тогда соберемся все вместе?

— Конечно, Айрис. Держите меня в курсе.

Через некоторое время, оглядываясь назад, Айрис поняла, что именно тогда — с ее интуитивного решения, а не с инициации Отдыхающего Народа, как она думала — и началась ее новая, вернее настоящая жизнь.

Для начала об этом они договорились с Кэрол. Айрис попросила уделить ей личное внимание, прийти в неурочное время тех, кому она доверяла во всех смыслах, более всего. Им-то, с уважением отнесшимся к ее просьбе, и рассказала она о своих сомнениях и попросила совета.

И вот эта встреча.

— Скажу за себя, но, думаю, остальные меня в этом поддержат, — практически невозможно — говорю это как психолог с опытом — понять другого человека. Тем более вас, Айрис. Психика, внутренний мир человека, рожденного на космическом корабле и выросшего в полной изоляции, — огромная загадка. Если бы вы не обиделись, я назвал бы вас Космическим Маугли, Айрис.

— Мистер Борн, при всем уважении, тормозите с «определениями». Так до чего угодно договоритесь.

— Эрин, спасибо. Но я не обиделась. Это интересное сравнение. Так же как и Маугли, встреча с людьми изменила и меня. Но я все еще не чувствую себя достаточно интегрированной в Социум.