class="p1">— Это ваше мнение, вернее — ощущение, Айрис. На мой взгляд, вы достаточно контактны.

— Если сравнивать с вашими коллегами, Пауэл…

— Эрин, мы все знаем, что вы симпатизируете Айрис. Но нет надобности «защищать» ее, переходить на личности. Все мы здесь для того, чтобы помочь нашей Крестной.

— Крестной?! Вы не оговорились, Кэрол?

— Нет, доктор. Я отлично понимаю смысл того, что сказала. Всех нас, без исключения, Айрис ввела в новую жизнь. Сохранила нам ее, еще будучи ребенком. Теперь наша очередь. Отдавать долги — дело чести.

— Ладно, будем думать, как помочь вам, Крестная.

Они собирались еще несколько раз. Спорили друг с другом, предлагали и отвергали разные варианты.

От участия этих людей, их тепла, заинтересованности в ее судьбе Айрис становилось и спокойнее, и увереннее, она переставала бояться. Ведь наутро после первого «совещания» она проснулась с ощущением ужасного страха. Что она наделала! Зачем затеяла все это!!! Отвлекла занятых людей на свои фантазии. А вдруг у нее ничего не получится, и как она будет…

— Айрис, поздравляю! Вы сегодня сделали это!

Фрэнк! Что? С чем он ее поздравляет?

Поглощенная своими действительными и мнимыми страхами, Айрис только сейчас обратила внимание, что стоят они у кромки деревьев! Она спокойно и просто, даже не заметив этого, прошла луг! И готова идти дальше! Как хорошо, что она не отменила прогулку. По-честному — забыла о ней. А Фрэнк, как и в предыдущие дни, ждал, и отказать в последнюю минуту было неудобно. А тут еще накануне прислали новую одежду. И в мягких закрытых туфлях и легкой курточке с капюшоном оказалось так комфортно.

— О! Вы правы, Фрэнк! Мы молодцы! Сегодня мы дальше, конечно, не пойдем. Но, если у вас есть время, я бы угостила вас «Бабушкиным печеньем». Очень вкусное.

— Спасибо, Мэм. Но не положено.

— Не думайте о субординации, Фрэнк. Я не Командор.

— Вы хуже… простите… я хотел сказать, что вы выше Командора. Вы Руководитель Совета.

— Прежде всего я такой же человек, как и вы, Фрэнк. И могу, наверное, пригласить к себе в дом того, кого хочу.

— Как скажете, Мэм.

— Фрэнк, давайте поспешим. Собирается дождь. А одежда у нас не для дождливой погоды.

Небольшая серая тучка, будто случайно зацепившаяся за верхушки деревьев, на глазах «надувалась», темнела и, сорванная с места сильным порывом ветра, потянула за собой вереницу тяжелых, царапающих деревья отвисшими животами подруг. Всю обратную дорогу они почти бежали, подгоняемые косыми струями дождя. Несколько раз Фрэнк останавливался, поджидая вразвалку шлепающего по мокрой дороге Робота Айрис.

— Все будет в порядке. Не останавливайтесь, не ждите. Она — он, — быстро, пока рейнджер не заметил оговорки, поправила себя Айрис, — не боится сырости. Непромокаем.

Они успели! Дождь почти догнал их! Уже из-под спасительного козырька Двери, вытирая мокрое — то ли от напряжения, то ли от дождевой «пыли» — лицо, Айрис смотрела на настоящий, Первый, как и многое в ее жизни, Первый Настоящий Дождь с неизъяснимым ликованием Победы! Фрэнк отказался войти в дом, переждать дождь. Отработанным движением он вытянул ловко спрятанный в воротнике куртки капюшон и удивительными для его мощного тела плавными, очень эстетичными движениями — так, Айрис видела это в фильмах, движутся крупные хищники — побежал, не обращая внимания на дождь.

— Иди в дом, Малышка. Промокнешь, — позвала Хлопотунья, переступая с одной ноги-гусеницы на другую.

Капли дождя, не задерживаясь, стекали по ее подушкам. Интересно, как отразится дождь на ВИСМРе. Сказать-то я сказала… Но предусмотрена ли на самом деле защита?

— Ты пригласила эту… особь есть твою пищу?!

Хлопотунья «не понимает» — значит, все в порядке — не успела испугаться за няньку Айрис.

— Да, пригласила. А что в этом такого?

Они уже вошли в дом, и Айрис начала снимать все-таки намокшие куртку, брюки, туфли.

— На Коло каждый питался строго по рациону.

— Но мы же не на Коло. Здесь все по-другому.

С каждым разом Айрис все труднее объяснять своей неизменной спутнице становящиеся естественными для нее самой вещи и понятия.

Не так быстро, как хотелось бы Айрис — приняв такое непростое для себя решение, ей не терпелось осуществить его сразу же, — она рассказала обо всем на Совете. Слишком много серьезных, неотложных проблем, вопросов приходилось каждый раз обсуждать и решать. И ей было неудобно отнимать время на свои личные проблемы.

— Посмотрите на это иначе.

Снаружи вовсю хлестал дождь. Потоки воды скатывались по наклонной поверхности навеса, струились по окнам. Айрис и Кэрол, устроившись в удобных креслах, наслаждались теплом небольшого камина. Специалисты Эрина могли сотворить что угодно.

— У всего есть две стороны, — выслушав сомнения Айрис, размышляла вслух Кэрол. — Я не бывала на Заседаниях, но, судя по вашим рассказам, вы там не активны. Вам там, скажем так, неинтересно.

— В этом вы правы, Кэрол. Стыдно признаться, мне стало совершенно неинтересно, стало повинностью участвовать в работе Совета. Но я не подаю вида, ничего не говорю.

— Совсем не обязательно говорить. Есть язык тела, жестов. Кроме того, подолгу и часто общающиеся люди чувствуют друг друга. Разве с вами такого не бывало?

— Наверное, нет. Я бы понимала, о чем вы говорите. Вот мой Робот, я зову его Хлопотунья, он «чувствует» меня. По моим параметрам — давление, частота сердцебиения, показатели крови, слюны, пота — может определить мое состояние. Люди тоже так делают?

— Что вы, конечно, нет. В отличие от роботов, люди не могут делать экспресс-анализы и на их основе определять, как себя чувствует их собеседник.

— Как хорошо. Я уже подумала, что и в этом отличаюсь от остальных. Я ведь не умею всего этого. Но тогда как вы узнаете состояние другого человека?

— Чувствуем.

— Разговаривая с вами, я становлюсь Хлопотуньей — Роботом. Объясню. Я знаю, что такое чувствовать тепло, холод, боль, голод. Для этого есть определенные органы чувств. Но чувствовать другого человека… Как вы это делаете? Этому можно научиться?

— О, какой вопрос, Айрис. Помните, вы рассказывали о ваших первых прогулках. О том, как вы не могли верно оценить расстояние.

— Да, конечно. Но теперь я с этим отлично справляюсь. Не хуже Фрэнка даже, — похвасталась Айрис.

— Вот видите, вы научились. Это случилось не сразу.

— Конечно, я довольно долго путалась. А потом, в один день, сразу — что-то «щелкнуло»! И теперь это не проблема.

— Так же может произойти и со всем остальным.

— Вы думаете?

— Несомненно. Только нужна практика. Но мы отвлеклись.

— Да, вы говорили о Совете.

— О вашей роли в нем. Мне кажется — поправьте, если ошибаюсь, — что в вашем нынешнем