— Глупости! Ее очаровал этот помощник окружного прокурора.

— Кто тебе сказал? — презрительно фыркнула Берта Кул.

— Вы.

— Ну так не попадайся на эту удочку. Я просто тебя дразнила.Она от тебя без ума. Влюбилась по уши.

— Ну, что нового? — спросил я. — Вы нашли Фло Мортинсон?

— Она теперь Фло Данцер, — кивнула Берта Кул. — А раньшебыла Фло Мортинсон. Остановилась в гостинице «Кленовый лист», сняла комнату намесяц. Она там неделю не появлялась, но я сняла номер и поселилась в гостинице.

— У нее там остались вещи?

— Угу. И я взяла такой чемодан, что в него влезут все еевещи, какими бы большими они ни были. Мои вещи хранятся в подвале. Ее тоже.

— Замечательно. Давайте займемся небольшой переноскойбагажа. Под каким именем вы там зарегистрировались?

— Берта Кул, — сказала она. — Не вижу причины прятаться, темболее что все равно меня там кто-нибудь узнает.

— Нам придется взять с собой пару чемоданов со старымивещами.

— Зачем? — удивилась Берта.

— Чтобы использовать их как прокладки, если ваш чемоданокажется слишком большим. Тогда ее чемодан не будет стучать внутри вашего.

— А почему бы не подождать до утра? — спросила Берта. —Сейчас уже поздновато для таких фокусов.

— Мы не сможем оттуда выбраться. Перед уходом пошлите себетелеграмму. Когда она придет, у вас будет предлог срочно собрать веши исмыться.

Берта Кул взяла сигарету из увлажнителя, аккуратно вставилаее в мундштук из слоновой кости и повернулась ко мне.

— Я не хочу больше работать во мраке, Дональд.

— Свет может ослепить вас.

— Но если Берта не знает, где огонь, она может обжечьпальцы. Берте нужны ориентиры, милый.

— Подождите, пока мы вынесем этот чемодан. Тогда я узнаю,прав я или нет.

— Нет, если ты прав, это ничего не изменит. А если тыошибся, то Берта должна знать, где спрятаться от шторма. И помни, если ты неправ, Берта выбросит тебя за борт. Это твоя игра, и ты будешь отвечать за все.

Я равнодушно кивнул.

— А теперь, — твердо сказала Берта, — садись и перестаньдуться. Выкладывай всю подноготную. Иначе…

— Иначе что? — спросил я.

Берта немного подумала, потом ухмыльнулась и сказала:

— Черт меня побери, Дональд, если я знаю. Разве что врежутебе по больному носу. Мы оба замешаны в этом деле, но Берта хочет знать, в чемона замешана и насколько глубоко.

— Ну, хорошо, — сказал я, — займемся теорией.

— Ладно, пусть будет теория. Я знаю, что это болтовня, нохочу ее услышать.

— Ну, слушайте. Амелия Линтиг и ее муж развелись двадцатьодин год назад. Миссис Линтиг осталась в Оуквью. В городе начался экономическийспад. Деловая жизнь настолько захирела, что даже деньги в банке умирали отбездействия и одиночества.

— А какое это имеет отношение к делу? — спросила Берта.

— Самое прямое. Линтиги дружили с молодежью. А когданаступил спад, молодые разъехались в поисках лучших перспектив и большихвозможностей. И в Оуквью у миссис Линтиг было меньше всего шансов встретитького-нибудь из ее старой компании.

— Правильно, — сказала Берта. — Я не совсем улавливаю, кудаты гнешь, но продолжай.

— После этого двадцать один год никто в Оуквью неинтересовался миссис Линтиг. И вдруг приехал какой-то мужчина и начал задаватьвопросы. А через две или три недели появляется Эвелин Харрис и начинаетсобирать фотографии. Зачем ей понадобились эти снимки? Она разнюхала, у когоесть фотографии миссис Линтиг, и скупила их все.

В глазах Берты Кул появился интерес.

— После этого, — продолжал я, — она возвращается в город, ивскоре ее находят убитой.

— Из-за фотографий? — перебила Берта. — Наверняка не из-заэтого, милый, они не настолько важны.

— Я приезжаю в Оуквью, чтобы изучить ситуацию, а черездвадцать четыре часа коп из Санта-Карлотты уже все обо мне знает. Он приезжает,выслеживает меня, избивает и выкидывает из города. Почему?

— Чтобы ты убрался из города? — предположила Берта.

— Но зачем ему понадобилось, чтобы я убрался из Оуквью?

— Чтобы ты не мог добыть информацию.

— Нет. — Я покачал головой. — Потому что он знал, что миссисЛинтиг собирается приехать в город, и не хотел, чтобы я оказался тамодновременно с ней.

Берта Кул несколько секунд задумчиво попыхивала сигаретой.

— Знаешь, Дональд, по-моему, в этом что-то есть.

— Я уверен, что так оно и есть, — сказал я. — Этот коп —здоровенный громила, но он трус. Если бы его кто-то отлупил и вышвырнул изгорода, он побоялся бы вернуться назад. Я всегда замечал, что люди считаютсамым страшным оружием то, чего больше всего боятся они, и не учитывают, чтопротивник может бояться чего-то совсем другого. Такова человеческая натура.Если кто-то боится ножа, он считает, что все вокруг тоже боятся ножа. Если онбоится пистолета, то уверен, что пистолет — это самое надежное средство в труднойситуации.

— Продолжай, милый. — Глаза Берты сверкали.

— Итак, появляется миссис Линтиг. В этом появлении не былоничего случайного — оно было спланировано заранее. Она разбивает очки иликладет их так, что их разбивает посыльный. Она говорит, что заказала новуюпару, но эта пара так и не приходит. Почему?

— Я вчера вечером говорила тебе об этом. Видимо, человек, укоторого она заказала очки, знал, что она скоро уедет и не успеет их получить.

— Нет. Я объясняю это иначе. Она их вообще не заказывала.Берта Кул нахмурилась.

— Но я не понимаю…

— Она хотела закрыть дело о разводе. Ей было известно, чтовсе ее близкие друзья уехали. Но в городе могли остаться люди, которые еезнали, — люди, которых и она должна была знать. Эти люди могли ее смутно помнить.Очень смутно — ведь для них миссис Линтиг была просто частью социальногоокружения тех времен. А двадцать один год — срок немалый!

— Ерунда какая-то! Совершенно не вижу смысла в твоих словах,— сказала Берта.

— В городе не осталось ни одной ее фотографии, — продолжаля, — никто не мог вспомнить ее внешность. Больше того, никто и не имел такойвозможности. Она все время была в гостинице, так что ее мог видеть толькообслуживающий персонал «Палас». Она не видела никого из старых друзей. Почему?А потому, что разбила очки и не могла ничего разглядеть. По этой же причине онане стала никого разыскивать. Она вызвала юриста — кстати, довольно странногоюриста — и добилась прекращения старого дела о разводе. Она дала мне интервью,которое, как она думала, будет опубликовано в местной газете, а потом запретилаего публиковать. А теперь слушайте внимательно — это прольет свет на все дело.Когда доктор Линтиг поссорился с женой, масла в огонь подлил молодой парень поимени Стив Дантон, который выпускал «Блейд». В те времена Дантон был блестящимкавалером лет тридцати пяти. Сейчас ему, соответственно, под шестьдесят. Онносит зеленый козырек, растолстел и стал жевать табак. Но когда я сказал миссисЛинтиг, что я репортер из «Блейд», оказалось, что она никогда не слышаланазвания газеты, и она ни разу не спросила меня о Стиве Дантоне.