Павел прижал меня крепче, и я поймала волну удовольствия, пробежавшую от губ до низа живота. Не хотелось двигаться, я бы так пролежала до утра: не вспоминая плохое, мечтая исключительно о хорошем.

– Договорились, – прошептала я, надеясь, что Павел не разомкнет рук и не уйдет прямо сейчас.

– А теперь закрывай глаза и спи. – Мне показалось, что он улыбнулся. – Я уйду, когда ты уснешь.

«Дай мне время, Дженни… Дай мне время…» – закрутились в голове слова Павла.

Я понимала, на какую тему он не хочет со мной разговаривать, и, наверное, я и не смогла бы это обсуждать. Иначе превратилась бы в красный помидор, рискующий взорваться от смущения и волнения… Существовала единственная возможность не разочаровать папу: Павел должен подождать, когда мне исполнится восемнадцать, и только потом… м-м… в наших отношениях может появиться тот самый интимный момент.

А захочет ли он ждать два года? Если – да, то сможем ли мы вести себя как самые настоящие влюбленные или это все равно шокирует семью?

И еще есть Даша…

– Я не сплю, – на всякий случай сказала я.

– Знаю.

– Откуда?

– Слушаю твое дыхание.

– И как оно там?

– Бодрое.

Павел засмеялся. Широко улыбнувшись, я подавила желание поднять голову. Я собирала силы, чтобы задать очень важный вопрос, и вот так – «спрятавшись в домик» – было легче произнести слова.

– Можно спросить?..

– Конечно.

– Ну-у… м-м… у тебя есть девушка? – Я тут же поняла, что категорически не хочу врать Павлу. Стоило озвучить вопрос, и душа сжалась, отяжелела и превратилась в серый булыжник. – Нет, подожди, не так… Бабушка сказала, что у тебя есть девушка. Даша. Вы с ней встречаетесь и собираетесь на море, – быстро добавила я, борясь с неловкостью, страхом и отчаянием. Чувства к Павлу уже вышивали на сердце алые розы, и я так боялась, что нить оборвется… Больно. Но и прекрасно.

– Дженни, я расстался с Дашей три дня назад. У нас были… удобные отношения. Давай назовем это так, – ответил Павел и погладил меня по руке, точно желал извиниться за то, что мне пришлось расстраиваться.

«А со мной у тебя будут самые неудобные отношения на свете», – подумала я и закрыла глаза. Пусть дни до Черногории пролетят как можно скорее.

Глава 16. «Здравствуй, море!»

Папа с Егором уехали рано, а на завтрак пришли Елена Валерьевна, бабушка, Павел и я. Пожалуй, никогда овсяная каша не казалась столь вкусной. Из напитков захотелось чего-то особенного, и я попросила какао со взбитыми сливками, а потом рука потянулась к овсяному печенью, обсыпанному сахаром.

– Дженни, рекомендую не привыкать к высококалорийной еде. Потом бывает сложно отказаться от мучного и сладкого, а за фигурой следить придется, – предупредила Елена Валерьевна.

– Лена, пусть Дженни еще пару лет не беспокоится об этом. Вступить в наш клуб малоежек она всегда успеет, – усмехнулась бабушка. С утра она была в приподнятом настроении. Наверное, в ее душе еще звучала музыка вчерашнего вечера. – Как же прекрасно ты смотрелась на ужине… – подтвердила бабушка мои предположения. – Но, Дженни, тебе нужно немного попрактиковаться в танцах. Поверь, эта наука пригодится еще не раз. Павел, поможешь с обучением?

– Возможно позже, – ответил он. – С завтрашнего дня я приступаю к работе в офисе. Отвлекся на полгода от бумажной рутины и цифр, а теперь возвращаюсь в команду. – Павел тоже улыбнулся и повернул голову в мою сторону. – Но потом, Дженни, обязательно найдем время.

– Спасибо, – кивнула я и отправила в рот последний кусочек печенья.

Разговор казался обычным, однако интуиция подсказывала, что бабушка чутко впитывает ответную реакцию на свой вопрос, затем кладет ее под огромную лупу и внимательно изучает: «Та-а-ак, мои драгоценные внуки, посмотрим, какие прегрешения вы себе позволили за прошедшие сутки?..» Но за столом мы вели себя естественно и безукоризненно, и на наших лицах не отражалось смущение или волнение.

Забавным было то, что бабушка следила за мной и Павлом, а я – за ней.

Проснувшись в восемь утра, я первым делом посмотрела на опустевшую соседнюю подушку. Обрывки фраз, взгляды, биение сердца, полутьма, прикосновения, первый поцелуй… Память щедро протянула мне события прошедшей ночи, и я укуталась в одеяло, желая устроиться поуютнее. Именно так, как было, когда Павел обнимал меня.

«Дженни, я так по тебе скучал…»

Поразмышляв немного, я пришла к выводу, что случившийся поцелуй нельзя считать настоящим. Он был прекрасным, но слишком коротким и не дотягивал до взрослого. Ничего удивительного в этом не было: Павел пока привыкал к мысли, что я не подросток, а девушка. А я вообще не могла похвастаться хоть каким-либо опытом.

Отправляясь на завтрак, я вновь разбирала наши, по сути, несуществующие отношения на маленькие пазлы, которые так хотелось соединить вместе, чтобы получить желанную картину. Но пока детальки не цеплялись друг за друга, и я мужественно принимала это.

Если Павлу требуется время – пусть.

И, наверное, мне следовало приготовиться к тому, что позже он скажет: «Дженни, ты отличная девчонка, но давай останемся братом и сестрой». Только одна эта мысль заставила споткнуться на предпоследней ступеньке.

Ближе к двенадцати позвонила Лиза.

– Ты представляешь, – со вздохом начала она, – вчера телефон мобильный забыла на подоконнике, когда цветы поливала. А звук-то отключен был! Уж искала, искала его… За шторой-то не видно. И только потом сообразила, куда смотреть. Марина Аркадьевна сегодня целый день дома… Ты скажи, как у тебя дела, и пойду я дальше работать.

– Как же я рада тебя слышать, – блаженно улыбаясь, ответила я и плюхнулась в кресло. – У меня все хорошо, хочу сегодня чемодан купить. Буду потихоньку собираться в Черногорию.

– Маленький не покупай, бери с запасом, – посоветовала Лиза и деловито добавила: – Всегда переодевай мокрый купальник, а то застудишься. И плавай вдоль берега. Пусть Андрей Дмитриевич сначала дно проверит, а уж потом тебя в воду пускает.

Забота няни не имела границ, и моя улыбка стала шире. Наверное, если бы Лиза была рядом, я бы не удержалась и обняла ее. А она бы смутилась и строго сказала: «Ну вот, что за глупости?»

– Хорошо.

– Тебя там никто не обижает?

– Нет, все в порядке. – Я села ровнее и нервно побарабанила пальцами по подлокотнику кресла. Несмотря на то, что Вика поступила подло, в моей душе дергалась и ныла тревога. И я должна была задать пару вопросов, чтобы узнать хоть что-то. – Как дела у Вики? Не болеет?

– Да вроде здорова. А дома ей не сидится. То