— Какая красота, Гена! — воскликнула я, тем самым по неосторожности разбудив Тимошку.

— Это еще что! — засмеялся Гена. — Ты еще дом не видела. Точнее свою комнату.

Не стала расстраивать Миронова, что сравнивать какую бы то ни было шикарную комнату с диковинной красотой природы просто глупо, а вместо этого продолжала крутить головой по сторонам, впитывая в себя каждый миг.

Проехав вдоль берега не больше километра, Гена притормозил возле небольшого двухэтажного дома, стоящего на самом берегу. Казалось, оно и вовсе было наполовину погружено в воду. Вокруг здания раскинулся кованый изящный забор, за которым набирали силу невысокие, тщательно подстриженные кустарники. Неподалеку от входа был собственный небольшой участок берега, усыпанный мелкими камушками, сказочно мерцающими в лучах солнца.

Но самое примечательное было в другом: на втором этаже дома горел свет, а в окне явно прослеживался силуэт мужчины. Нас ждали.

Обхватив Тимошу руками, я судорожно взглянула на Миронова, но тот был спокоен, как удав. То ли он еще не заметил незваного гостя, то ли гостем должна была стать я.

— Ты говорил, что мы здесь будем одни, — испуганно протараторила Гене.

— Нет, такого я не говорил, — уверенно ответил Миронов и в подтверждение своих слов с улыбкой взглянул в сторону окна. — Разве мог Горский оставить тебя с сыном без охраны? Не переживай, Ксюнь. Пойдем лучше дом покажу — ты такого еще точно не видела!

Перспектива жить под одной крышей с посторонним человеком моментально растворила все мои восторженные мысли касательно этого места. Но и спорить с Мироновым смысла не было. Если кому и стоило высказать свое недовольство, так это отцу.

Гена ловко выскочил из автомобиля и, открыв мою дверцу, взял Тимошу на руки, а затем смело пошел в сторону дома. Я тоже постаралась поскорее выйти и проследовать за моими мальчиками, вот только желудок все еще крутило от местных виражей. Кое-как взяв себя в руки, поспешила догнать Гену, который к тому времени скрылся внутри здания, и впопыхах влетела в дом.

Однако оценить щедро расхваленные Мироновым красоты виллы мне не удалось. Моим вниманием всецело завладела фигура мужчины, спускающегося со второго этажа прямиком ко мне и пронизывающего меня черным выразительным взглядом.

Черниговский.

— Вы задержались, — как ни в чем не бывало заявил он, переводя взгляд в сторону Миронова, держащего на руках нашего сына.

— Вы задержались, — как ни в чем не бывало заявил Черниговский, переводя взгляд в сторону Миронова, держащего на руках Тимошку.

От дикого возмущения и переполнявших эмоций на время потеряла способность говорить и только хлопала глазами, наблюдая, как жадно смотрел Тимур на сына, несмело приближаясь к нему.

— Нет! — захотелось заорать в голос, чтобы не смел даже глядеть в его сторону! Но понимала, что внезапной истерикой могла напугать малыша.

— Гена, ты обещал показать мою комнату, — собрав все свое самообладание в кулак, нацепила на лицо маску безразличия и как можно скорее подошла к Миронову, чтобы перехватить сына в свои руки. Странное желание — уберечь, спрятать Тимошу от пронизывающего насквозь взгляда Черниговского.

Гена слегка опешил, видимо, ожидая от меня иной реакции, но кивнул и направился в сторону лестницы, я же поспешила за ним, крепко прижимая сына к груди.

Никогда еще подъем на второй этаж не казался мне настолько бесконечным и невыносимо мучительным. Каждый шаг отдавался шумом в ушах и жжением по спине от колючего взгляда Тимура.

— Я пытался тебя предупредить, — развел руками Миронов, стоило мне закрыть за собой дверь в спальню. Красивую, сказочную, необычную…

Вот только сейчас это не имело ни малейшего значения. Тимошка сразу выбрался из моих объятий и с радостными криками побежал к игрушечному шалашу, аккуратно разместившемуся в углу комнаты. А я все никак не могла собраться с мыслями: так подставить меня мог кто угодно, только не Миронов. Нет! Он, как никто другой, знал, что Черниговский сотворил со мной несколько лет назад. И то, что Гена так легко простил его, предав мое доверие, никак не укладывалось в голове.

Крепкие руки обхватили меня за плечи, вынуждая сконцентрировать все внимание на стоящем рядом мужчине. Миронов посмотрел на меня трепетно и с только ему присущей заботой, а затем грубыми ладонями зафиксировал мое лицо. Все это время я мотала головой, не говоря ни слова, и даже не замечала. Убедившись, что из своих терзаний я вернулась в реальность, Гена продолжил:

— Я не простил его, Ксюнь, — как будто прочитав мои мысли, тихо произнес он. — Не думай, моя хорошая, — я все помню. Но здесь и сейчас согласен с Горским: никто не защитит вас с Тимошкой лучше, чем он. Раскаявшийся, однажды уже потерявший вас с сыном, любящий тебя до безумия — Тимур будет отчаянно биться за вас с кем угодно.

— Это ты о Черниговском говоришь? Серьезно? — недоуменно смотрела в глаза Миронову и никак не могла понять: кто и когда смог промыть мозги моему доселе непробиваемому и непрогибаемому заступнику. Интересно, это он от раскаяния меня чуть не убил несколько дней назад, когда с закрытыми глазами мчал по трассе? Или может от огромной любви к нам с сыном обрюхатил свою жену? Хотелось закричать Гене, чтобы тот очнулся! Оглянулся! И понял наконец: Тимур не человек — чудовище! И он уничтожит меня раньше, чем его дед сможет нас найти!

— У Горского не оставалось других вариантов, Ксюш, — попытался возразить Гена.

Он обнял меня одной рукой и повел в сторону огромного окна, открывающего завораживающий вид на озеро. Солнце уже почти спряталось за вершинами гор, окутывая их розовато-багровой дымкой, и бросало прощальные лучи на еще один небольшой городок, расположенный напротив, по ту сторону озера.

— Уверен, он бы с радостью отправил к тебе Амирова, — не выпуская меня из своих стальных, но таких нужных сейчас объятий, рассуждал Миронов. — Но эта его выходка со стрельбой перечеркнула все, понимаешь? Кому еще твой отец смог бы доверить самое дорогое, что у него есть?

— Тебе, — не отрывая взгляда от живописного пейзажа, робко пропищала, хотя отлично понимала, что не имела никакого права требовать от Миронова подобных жертв.

— Я и так рядом, — чуть сильнее сжав мое плечо, ответил Гена. — Всегда. Но сейчас я должен максимально отвести от вас Ермолаева. И, поверь, если еще немного здесь задержусь, то, напротив, приведу его прямо к цели.

— Это неопасно? С тобой все будет хорошо? — на миг мое глупое волнение относительно Тимура уступило место страху за Миронова. Однажды я уже чуть не потеряла его и допустить повторения не имела права.

— Нет, Ксюнь, неопасно, — успокоил меня Гена. — Следы Тимура я довел до Парижа и затерял там, твои — пропадут в Милане. Мне надо ехать, девочка моя, пока окончательно не стемнело.

Могла ли я эгоистично просить его задержаться? Конечно, нет! Поэтому кивнула и отпустила.