— Нет слов, нас разбомбили?

— Никто не бомбил — не понял Владимир. — Защита пока держит.

— Значит, на нас приземлилась стая ультра-жуков?

Владимир не ответил.

— Или свободные альянсы испытали фьюжн-пушку на нашем химкомбинате?

Посадив ион-джет, Владимир вылез из кресла пилота:

— Короче, юморист, я понял твою критику. Но вот ты вернулся. Давай, исправляй мои ошибки управления.

Владимир сложил с себя лидерские полномочия и передал их Роману. После чего система предложила провести голосование. Оно тоже прошло молниеносно, будто все только и ждали этого момента.

— Семь голосов «за», один «воздержавшийся»?

— Это Тревор. Он отчего-то недоволен тобой.

Роман сравнил список жителей годичной давности, который хранился у него в логе, с текущим списком. Призрак Рэя Нёртона, кстати, до сих пор значился жителем базы. Хотя система накопила тысячи ошибок, связанных с «пассивным поведением колониста».

— Куда подевались люди? — спросил Роман.

— Ну, мятежники Ананд, Стивен и Нина в Фантадроме, — ответил Владимир. — Ты это лучше всех знаешь.

— Им хорошо в рабстве, — ответил Роман. — Комиссары их наградили и почти не бьют психоплётками.

— Эбигейл, Субхат и Ричард покинули альянс, — продолжил Владимир. — Даже имена сменили. И полностью прервали общение.

— Да уж, раскидала судьба нашу семью, — грустно вставила Панда.

— Юнь Джинг живёт в Вест-Сити, у неё…

— Да-да, писательская карьера и сеть чайных магазинов. — Роман пробежал взглядом по списку «выживших». — А Ялло Джинг? Он вроде адекватный был.

— Поэтому бросил нас одним из первых. Но имя не сменил. Живёт на базе Форт Верный. Мы там закупаемся необходимым.

— Тао Джинг?

— Переехал в Нейлос Каунти.

— Твоё лидерство, Владимир, нанесло альянсу не меньше урона, чем импульсная бомба «Флэшер».

— Хватит уже юморить, а? И без тебя грустно.

— Ничего, коллеги, мы и ввосьмером сможем подняться.

Акина Хатсуми дёрнула Романа за руку:

— Девять нас. Я тоже хочу в Жалкий альянс.

— Жал… что? А ты вообще кто такая, коллега?

Владимир вызвал Романа в общую беседу и рассказал.

Роман простонал:

— Ребёнок в теле синтезана? Ещё и с феномом секса? Как это вообще произошло?

— Я расскажу, но сначала возьмите меня в альянс, — отозвалась Акина.

— Будто у нас проблем мало, кроме как детей воспитывать.

— Я не ребёнок.

— Ты ещё хуже. Ты — подросток.

На помощь пришла Панда. Она обняла Акину и увела с посадочной площадки, приговаривая:

— Конечно, ты будешь в нашем альянсе. Пойдём, я покажу тебе твой новый дом. Там ты зарегистрируешься в АКОСе и переоденешься.

— У меня будет собственный дом?

— Локус пустая планета. Тут у всех свои дома.

Акина Хатсуми печально ответила:

— Во Владивостоке живут в общагах и коммуналках.

— Не вспоминай Владивосток, семью и друзей.

— Почему?

— Потому что их больше нет. Чем скорее забудешь Землю, тем лучше будет на Локусе.

— Мне уже хорошо. Свой дом! Подумать только.

Когда они ушли, Владимир засмеялся:

— Ну, Ромчик. У тебя теперь есть жена и проблемный ребёнок.

В первую минут после приземления, Роман растерялся. Он не знал, как взяться за дело восстановления баз альянса. Но Акина Хатсуми не только добавила проблем, но и смогла странным образом настроить на рабочий лад.

Он потёр ладони:

— Итак. Начнём восстанавливать альянс после твоего катастрофического руководства.

После обхода баз и оценки масштабов разрушений, Роману стало ясно — у альянса много проблем, но все они решались. Беда в том, что все вместе мелкие проблемы составляли одну нерешаемую загвоздку: а чем собственно альянс Жестокий должен заниматься? Какой смысл его существования?

Нужно ли продолжать развитие идеи о производстве джингпаков и перекладных станций для них? Если да, то где взять необходимые ресурсы? Да и вообще, кому нужны станции перекладных джетпаков, когда вот-вот начнётся война?

Роман объявил всеобщее собрание.

* * *

Малочисленные жители базы собрались в здании энергоблока. Владимир, не скрывая радости, сидел за столом и пил пиво. Весь его вид говорил, что он в гробу видел лидерство.

Тревор сдержанно поприветствовал Романа:

— Рад, что ты выбрался. Я слышал, что рабство у Рамиреса — это навсегда.

— Врут, — ответил Роман.

Тревор выглядел как его оригинал: усы и борода, только не седые, а ярко-рыжие. И лицо молодое и красивое. Вероятно, тридцатилетний Тревор выглядел именно так или чуть хуже.

Панда и Акина не пришли на собрание, сославшись, что «девочке надо привыкнуть к планете и восстановить психику после шока от рабов Рамиреса».

Остальные Джинги встали вокруг Романа. Ни у кого на лице не заметно энтузиазма. Даже не верилось, что год назад некоторые из них успешно воевали с беспилотниками Рэя Нёртона.

— Теперь ты один из нас, — сказала Цэнь. — Бывший раб.

— Я вообще думала, что будет вечеринка в честь твоего освобождения, — добавила Меланж.

— Вечеринка обязательно будет, — согласился Роман. — Но сначала мы должны решить, как жить дальше.

Тревора Суитти нервно зашевелился:

— Я всего второй сезон на Локусе… всё из-за того, что те люди, которые должны быть моими товарищами, заархивировали меня на блоке памяти.

— Если ты хочешь извинений, то их не будет, — ответил Роман. — Мы поступили так, имея на то причины.

— Ты должен был приказать Жанне воплотить меня, — возмутился Тревор. — Хотя, чего я требую от слабого лидера. Как тебя вообще избрали?

— Меня выбрали обстоятельства. Ты о них, коллега, ничего не знаешь. К тому же я не уверен, что ты действовал бы успешнее.

— Меня готовили к лидерству в четвёрке! Я разведчик, я должен был принимать решения…

Роман спокойно прервал:

— Сейчас мы как раз решаем, как жить дальше. У тебя есть что сказать по этой теме?

— Да. Мы должны забыть о жалком альянсе и разойтись по тем базам в зелёной зоне, которые примут нас.

Роман перевёл взгляд на Мейронг:

— А ты как считаешь?

— Пока что я верю тебе. Но… ты был в рабстве, ты не знаешь, как поменялось отношение к нам со стороны западенцев. Войти в состав другого альянса было бы разумно.