– Я виню общество, – сказала я.

– Ну, мы не одиноки, – согласилась со мною Элисон. – У меня есть несколько друзей с такой же проблемой. Они прилично зарабатывают, но все же меньше своих мужей, они не выносят чувства неполноценности. Я не думаю, что мы сумасшедшие.

Я думала о всех моих мужчинах, которые впустили меня в свои сердца и умы. Многие из них могли попросить о чем угодно, но когда дело касалось эмоциональных потребностей, то это был хаос. Они могли попросить повышение, но они не могли попросить обнять их.

Я подумала об Энтони. Он был профессиональным психиатром, он слушал людей, расспрашивал об их глубочайших страхах и проблемах неделями напролет, но даже он прекращал разговор, когда дело становилось совсем серьезным. Он любит держать все под контролем, получать ответы, он любит помогать людям. Но ему очень трудно позволить людям помочь ему. Иногда, когда он впадает в депрессию, он уходит в себя и не любит разговаривать. Когда такое происходит, я чувствую, что настало мое время задавать ему вопросы, помогать ему, говорить о проблемах. Но он закрывается и не любит разговаривать с кем-либо о своих проблемах. Он называет это «уйти в коробку».

Когда мы о чем-то просим, то это помощь в той или иной форме: деньги, разрешение, одобрение, повышение.

Брене Браун в своем исследовании выяснила, что женщинам стыдно, если они «недостаточно хороши»: дома, на работе, в постели. Недостаточно красивы, недостаточно умны, недостаточно стройны, недостаточно хороши. Мужчин чувство стыда преследует из-за страха быть «признанным слабым» или другими словами: они боятся, если их назовут слабаком.

Оба пола заточены в одну коробку, но по разным причинам.

Если я попрошу о помощи, я недостаточно хороша.

Если я попрошу о помощи, значит я слабый.

Неудивительно, что большинство из нас не просят ни о чем.

Это слишком болезненно.

* * *

Иногда мне казалось, что Нил прилетел с другой планеты, где люди перед тем, как попросить или поделиться своими чувствами, просили прощения. Он уверял меня, что он просто был британцем. И что мы, американцы, с нашей нуждой в постоянных объятиях и доступу к людям, которых мы только что встретили, с глубокими детскими травмами, кажемся инопланетянами для них.

Когда он начал доверять мне, он рассказал, что долгое время в глубине душе верил, что люди на самом деле не влюбляются. Что они просто притворяются.

– Но это невозможно. Ты же профессиональный писатель, – сказала я, – и ты видел тысячи фильмов и читал тысячи книг и мемуаров, и знаешь настоящих людей, которые любят друг друга. Что насчет Джона и Джудит? Питера и Клэр? Ты думал, что они врут? И ты сам написал целые книги, истории, сцены, где люди по уши влюблены друг в друга. То есть… я просто не верю тебе. Как ты мог писать о любви, если думал, что ее не существует?

– В этом ведь все дело, дорогая, – сказал он. – Писатели все выдумывают.

* * *

Пока я работала над первым черновиком этой книги (который я делала за тысячами чашек кофе в различных кафе Мельбурна), я встретилась за чашечкой кофе с Самантой Бакингем, австралийской инди-гитаристкой и автором песен, я узнала о процессе и взаимоотношениях с ее фанатами.

Саманта, как и большинство инди-музыкантов, едва сводят концы с концами. У нее нет контракта со звукозаписывающей компанией, она занимается краудфандингом, выпускает альбом прямо в Интернет, она отыгрывает на вечеринках в домах своих фанатов. Мы обсуждали плюсы и минусы сайта Patreon.com, новый сервис, которым она пользовалась, он позволял фанатам автоматически переводить деньги на счет музыканта каждый раз, когда он выпускает новую песню. Это напоминало клуб «книга месяца» для артистов, которые выкладывают свои работы, чтобы быть уверенными в точных доходах, а не надеяться на финансирование на Kickstarter каждый раз, когда он хочет что-то выпустить. (На момент написания этой книги у нее было сорок четыре покровителя, включая девятнадцать человек, которые платили по доллару, и одного, который платил по пятьдесят долларов, итого, она получает примерно двести долларов за каждую выпущенную песню. Покровители сами могут выбирать сумму за каждую песню, они также могут установить лимит месячной оплаты, чтобы она вдруг не выложила тысячу песен за раз и не убежала в Мексику. Хотя побег в Мексику, когда ты живешь в Австралии, кажется странным, поэтому, думаю, скорее всего она бы убежала в Папуа – Новую Гвинею.)

Саманта собиралась отправиться в путешествие со своим парнем и волновалась о том, что могут подумать ее покровители, если она выложит песни, пока будет «на каникулах». Она переживала, что если они увидят фотографии, где она попивает майтай, то она предстанет не в лучшем свете.

– Какая разница, где ты и что ты пьешь: кофе, майтай или бутылку воды? – спросила я. – Разве они не платят за твои песни, чтобы ты могла… жить? Разве жизнь не включает в себя странствия и поиск новых эмоций и майтай, а не просто написание песен в четырех стенах?

Я рассказала Саманте о другой своей подруге Ким Бокбиндер, которая сама создала сайт, на котором фанаты платят ей ежемесячно от пяти до тысячи долларов. У нее также есть список желаний онлайн, в котором можно найти музыкальное оборудование и костюмы, за которые фанаты всегда могут внести деньги. За несколько дней до этого Ким рассказала мне, что она не против того, чтобы брать деньги за время, которое она называет «пялиться-в-стену», так как она считает, что это необходимо для написания новых песен. Ее фанаты не жалуются – они доверяют ей.

Это новые формы покровительства, это не всегда работает как часы – артисты и покровители устанавливают правила на ходу. Неважно, использует ли артист краудфандинг («Дайте мне денег, чтобы я могла сделать что-то!»), абонентское обслуживание («Плати мне каждый месяц, чтобы я могла что-то делать!») или оплату за каждую песню («Плати мне каждый раз, когда я что-то выпускаю!») фундамент всех этих взаимоотношений сводится к одной, простой вещи: доверию.

Если ты, артист, просишь своих фанатов поддержать тебя, то неважно, какой выбор ты делаешь, если ты выполняешь условия сделки. Ты можешь тратить деньги на медиаторы, майтаи, детское питание, бензин или кофе, чтобы способствовать своим ночным сессиям по написанию песен. Пока другая сторона предоставляет искусство и твои покровители довольны, деньги, которые нужны тебе для жизни – а трудно описать, что входит в это твое «для жизни», – почти не отличаются от денег, которые тебе нужны для искусства.

Как я, Саманта и тысячи других онлайн-артистов, Ким находится в ежедневном общении с фанатами. Ее отношения с двумя сотнями подписчиков существуют благодаря тому, что она делится своим творческим процессом, а также своими проблемами и неудачами. Они доверяют ее решениям. Когда она выкладывает фотографию в винтажном платье, которое она только что купила, никто не ругает ее, что она потратила деньги не на музыку. Деньги ее фанатов не являются «денежным пособием», за тратой которого они пристально следят. Это подарок в форме денег в обмен на ее подарок в форме музыки.