Кэтрин была потрясена и тронута этим монологом,произнесенным умоляющим голосом.

– Еще я хочу сказать, что, если… если вы когда-нибудьпопадете в беду, я сделаю все, что могу…

Найтон стиснул руку девушки, потом отпустил ее и, необорачиваясь, зашагал в сторону казино.

Кэтрин сидела неподвижно, глядя ему вслед. Сначала ДерекКеттеринг, потом Ричард Найтон… Они так не похожи друг на друга. В Найтонеощущается доброта и надежность. Что же касается Дерека…

Внезапно она испытала очень странное ощущение:почувствовала, что уже не в одиночестве сидит на скамейке в саду казино, кто-тостоит рядом с ней, и этот кто-то – убитая женщина, Рут Кеттеринг. Ей казалось,будто Рут изо всех сил пытается что-то сообщить. Впечатление было настолькоярким, что его оказалось нелегко отогнать. Кэтрин была уверена, что миссисКеттеринг старается передать ей нечто очень важное. Потом видение потускнело, иона поднялась, ощущая легкую дрожь. Что же именно Рут так хотела ей сообщить?

Расставшись с Кэтрин, Найтон отправился на поиски ЭркюляПуаро, который в зале рулетки бодро делал минимальные ставки на четные номера.Когда секретарь подошел к нему, выпал номер тридцать три, и от фишек детективаничего не осталось.

– Не повезло, – посочувствовал Найтон. – Хотите поставитьснова?

Пуаро покачал головой:

– Не сейчас.

– Игра увлекает вас? – полюбопытствовал майор.

– Только не рулетка.

Найтон бросил на него быстрый взгляд. На лице секретаряотразилось беспокойство.

– Вы очень заняты, мсье Пуаро? – неуверенно поинтересовалсяон. – Я бы хотел спросить вас кое о чем.

– Я к вашим услугам. Может, нам лучше выйти? На солнцебеседовать приятнее.

Они вместе вышли из казино, и Найтон сделал глубокий вдох.

– Я очень люблю Ривьеру, – сказал он. – Впервые побывалздесь двенадцать лет назад, во время войны, когда меня отправили в госпитальледи Тэмплин. После Фландрии это казалось раем.

– Могу себе представить, – отозвался Пуаро.

– Кажется, что война была так давно! – задумчиво произнесНайтон.

Некоторое время они шли молча.

– Вас что-то тревожит? – неожиданно спросил детектив.

Секретарь с удивлением посмотрел на него.

– Вы правы, – признался он. – Хотя не понимаю, как вы обэтом узнали.

– Это проявляется слишком явно, – сухо пояснил Пуаро.

– А я и не догадывался, что мои мысли так легко прочитать.

– Физиогномика – составная часть моей профессии, – сдостоинством сообщил маленький человечек.

– Я все расскажу вам, мсье Пуаро. Вы слышали о танцовщицеМирей?

– Chere amie мсье Дерека Кеттеринга?

– Да. Как вы понимаете, мсье ван Олдин, естественно,предубежден против нее. Она обратилась к нему с просьбой о встрече. Он велелмне ответить кратким отказом, что я, разумеется, и сделал. Но сегодня утромМирей пришла в отель и прислала наверх свою визитку, утверждая, что ей срочнонужно повидать мистера ван Олдина по очень важному делу.

– Вы заинтересовали меня, – заметил детектив.

– Мистер ван Олдин пришел в бешенство и хотел отправить кней посыльного с требованием немедленно убраться из отеля, но я рискнул с нимне согласиться. Мне показалось весьма вероятным, что эта женщина может сообщитьнам ценную информацию. Она ведь тоже была в «Голубом поезде» и могла видеть илислышать что-то важное. Вы согласны со мной, мсье Пуаро?

– Да, – сухо ответил тот. – Позволю себе заметить, что мсьеван Олдин повел себя крайне глупо.

– Я рад, что вы так считаете, – кивнул секретарь. – Так вот,позиция мистера ван Олдина показалась мне настолько неразумной, что я тайком отнего спустился вниз и побеседовал с леди.

– Eh bien?

– Трудность заключалась в том, что она настаивала на личномразговоре с мистером ван Олдином. Я, как мог, смягчил его ответ – честноговоря, изложил его совсем в иной форме. Сказал, что мистер ван Олдин слишкомзанят, чтобы принять ее, но она может передать любое сообщение через меня.Однако Мирей не согласилась и ушла, ничего не сообщив. Но у меня создалосьсильное впечатление, что эта женщина что-то знает.

– Это серьезно, – спокойно отреагировал детектив. – Вамизвестно, где она остановилась?

– Да. – Найтон сообщил название отеля.

– Отлично, – кивнул Пуаро. – Отправимся туда немедленно.

На лице секретаря отразилось сомнение.

– А как же мистер ван Олдин? – неуверенно спросил он.

– Мсье ван Олдин – упрямый человек, – сухо отозвался Пуаро,– а я не спорю с упрямцами. Я действую, полностью их игнорируя. Мы сейчас жеповидаемся с этой леди. Я скажу ей, что вы присланы ван Олдином в качестве егопредставителя, и не вздумайте это опровергать!

Найтон все еще колебался, но детектив не обращал на неговнимания.

В отеле им сообщили, что мадемуазель у себя, и Пуаро послалк ней визитки, свою и Найтона с карандашной пометкой: «От мистера ван Олдина».

Вскоре пришел ответ, что мадемуазель согласна их принять.

Когда их проводили в апартаменты танцовщицы, Пуаро сразу жевзял на себя инициативу.

– Мадемуазель, – заговорил он с низким поклоном, – мы здесьпо поручению мсье ван Олдина.

– Вот как? А почему он не пришел сам?

– Он нездоров, – солгал Пуаро. – Подхватил на Ривьерепростуду, но я и его секретарь, майор Найтон, уполномочены действовать от егоимени. Если, конечно, мадемуазель не предпочтет ждать недели две.

Если Пуаро хоть в чем-нибудь был уверен, так это в том, чтодля женщины с темпераментом Мирей слово «ждать» является анафемой.

– Eh bien, мсье, я все расскажу! – воскликнула она. – Ядолго терпела, и чего ради? В результате меня оскорбили! Он думает, что Мирейможно выбросить, как старую перчатку? Еще никогда мужчины не уставали от меня –это я устаю от них!

Танцовщица мерила шагами комнату, ее стройная фигура дрожалаот ярости. Когда маленький столик попался на ее пути, она толкнула его ногой, ион разлетелся на куски, ударившись о стену.