Мы накрыли стол в комнате, служащей Соне мастерской. Там было не так хирургически чисто, как в остальных комнатах, витал легкий запах скипидара, со стен смотрели странные картины... Устроились на огромном диване, опустили жалюзи, зажгли свечи. Стало очень уютно. Мы ели руками, обмакивая кусочки сочного белого мяса в нежный соус. Вкус был божественен. Я выпила много шампанского, но опьянение не пришло – на мою массу нужно слишком много алкоголя, чтобы я захмелела. Но у меня появилось ощущение, что я поднимаюсь, поднимаюсь к самому потолку, что я легкая, как воздушный шарик. Внезапно я поняла, что мы с Соней кормим друг друга лобстером из рук. От прикосновения ее теплых губ что-то сладко сжималось у меня внутри. Это было удивительно, но вдруг я почувствовала невероятное возбуждение. Я первая поцеловала Соню в обнаженную глубоким вырезом кимоно шею. Кожа у нее была бархатная, солоноватая на вкус. Мы были очень близко, но мне казалось – далеко. Мне хотелось прижаться к ней сильнее, как будто весь мир перестал существовать, как будто мы с ней лежим на последнем уцелевшем осколке, окруженные воющей пустотой, и надо обняться как можно крепче, чтобы не упасть, а если упасть, то вместе.

Я была юной темпераментной женщиной, которая в силу обстоятельств уже полгода обходилась без ласки... Немудрено, что меня не смутила эта ситуация. В ту секунду я не находила в ней ничего не нормального, я вообще не чувствовала ничего, кроме опьяняющего влечения, иначе бы я заметила, что моя подруга не так малоопытна в сапфической любви, как я.

Моя одежда исчезла, словно растворилась в воздухе. Через пару минут я уже обнаружила себя лежащей навзничь, с раскинутыми ногами, а Соня ласкала меня, причиняя невероятно сладкую муку своими жадными, жаркими пальцами. Ее поцелуи обжигали меня. Ее дыхание опьяняло.

– Что же это, что же это? – шептала я в забытьи. – Разве это можно? Что это?

– Можно, Душенька, можно, – шептала Соня, склонившись надо мной. – И это любовь, можешь мне поверить. Видишь, какая она бывает разная... Тебе же хорошо со мною, правда? Я могу обнять тебя так... И прикоснуться так... Бедная моя девочка, я так давно хотела этого. Я влюбилась в тебя с первого взгляда, когда ты была такая смешная там, на кухне. Я сразу поняла, что ты моя судьба, ты моя любовь. А ты? Когда ты это поняла?

Я не знала, что мне ответить, но Соне и не требовался ответ.

– Какие только хитрости я не придумывала, чтобы удержать тебя рядом с собой. А ты все ускользала, как бабочка, оставляя на моих пальцах только радужную пыльцу с крыльев. Ты настоящая Психея, Душенька моя... Но теперь я тебя поймала, крепко держу. Не выпущу. Как я тебя хотела... Ты чувствовала это? Эту дурацкую вечеринку я придумала только для того, чтобы увидеть тебя снова. Ты ведь простишь мне этот обман? Тебе хорошо со мной?

Ее слова рождали во мне неясный протест, ее неутоленное желание давило на меня. Внезапно для себя самой я высвободилась, и теперь уже она лежала навзничь, беспомощная, тающая от моих прикосновений, извивающаяся в пароксизме страсти. Как сладко было осознавать, что она моя, моя, как странно было держать в руках тело, устроенное так же, как твое собственное... Лаская друг друга, мы получали удвоенное наслаждение. Наши поцелуи были жгучи, как укусы. Мед и яд был на ее языке, когда он вонзался в меня. Кажется, я кричала, а она отвечала мне тихими стонами, радостным воркованием голубицы.

А потом мы укрывали друг друга пледами, и желали спокойной ночи, и снова и снова истязали друг друга поцелуями – один раз поцеловавшись, мы уже не могли остановиться. Наши руки и ноги сплетались, губы горели...

Когда я проснулась, сквозь жалюзи просачивались солнечные лучи – был чудесный зимний день, морозный и яркий. Сони рядом не было, но у меня под головой лежала подушка, а я сама была укутана одеялом. До меня доносился запах кофе. Я приоткрыла глаза и вдруг увидела Камиля. Он стоял в дверях мастерской и беззастенчиво рассматривал меня. По счастью, я не настолько разомкнула ресницы, чтобы выглядеть проснувшейся, и сочла за благо и дальше прикидываться спящей. Но мне стало очень страшно и неловко, захотелось закутаться в одеяло с головой, хотя он немногое мог увидеть, я и так была надежно укрыта. Мне показалось, что Камиль сейчас кинется ко мне, вытащит меня из-под одеяла и вышвырнет из своего дома. Говоря по существу, его жена изменила ему со мной. Я наставила Камилю рога! Но разве он мог об этом знать? Одна подруга переночевала у другой, ничего криминального в этом нет, разве не так?

Он постоял немного, не больше десяти секунд, и исчез, а через мгновение на пороге появилась Соня. У нее в руках была чашка с кофе. Мне это показалось очень милым – мне никто еще никогда не приносил кофе в постель. Я стала мелкими глоточками пить кофе, радуясь отсрочке разговора. Но никакого разговора не произошло – Соня только мягко провела рукой по моим волосам и сказала негромко:

– Душечка, тебе во сколько? К девяти? Ты приводи себя в порядок, я тебя отвезу. Хочешь, заеду за тобой вечером? Сходим в кино.

– У меня сначала академия, потом на работу, – сказала я, улыбаясь в ответ на ее улыбку. – Сегодня не получится.

– Жаль. Но тогда, может быть, я тебя подкину до «Boule de Suif»? Чтобы тебе не толкаться в метро?

– Мне бы не хотелось так тебя затруднять...

– Решено, я заеду, – твердо сказала Соня. – А ночевать потом? Приедешь ко мне?

– Я не могу две ночи ночевать вне дома, – созналась я. – Мне придется уйти из «Boule de Suif» пораньше, чтобы успеть на электричку.

– Я тебя подброшу до вокзала, – кивнула Соня.

– Ну, уж это совсем лишнее, – запротестовала я.

– Нисколько не лишнее, – отмахнулась Соня. – Я не могу допустить, чтобы моя девочка в ночи шаталась по вокзалу...

– Да ведь пробки, – с отчаянием сказала я. – Пробки! Мы опоздаем на электричку. На метро мне удобнее.

– Хорошо, – вздохнула Соня.

На самом деле проблема была даже не в пробках. Просто мне не хотелось, чтобы Соню на ее машине видели у «Boule de Suif» Жюли и Надин.

Разумеется, в тот же вечер мне попало от бабушки за то, что не ночевала дома. Правда, я сказала ей, что отработала в смену другой, заболевшей официантки, но это не ослабило ее гнева.

– Девочка моя, я понимаю, работа, чувство долга, стремление себя проявить и сделать карьеру. Но нельзя же так пренебрежительно обращаться со своим здоровьем. Ты посмотри на себя, какая ты бледная, какие у тебя круги под глазами. И губы обметало... Все это плохо кончится, это я тебе говорю как врач. Почему у тебя так странно блестят глаза? У тебя, случаем, не температура повысилась?

Бабушка положила мне руку на лоб.

Мое экзотическое любовное приключение окончилось банально – мне поставили градусник. У меня оказался небольшой жар, краснота в горле, и я получила чашку чая с медом и таблетку парацетамола.

Но через пару дней я уже была на ногах и чувствовала себя превосходно. За эти два дня Соня позвонила мне не менее десяти раз. Она очень беспокоилась и то и дело предлагала приехать, чтобы привезти мне лекарств, витаминов, фруктов.