Сейчас, лежа в ванной, Галя в который раз убеждалась, что поступила правильно. Вячеслав должен жить в любом случае. А она… Она встретит его в следующей жизни. Ведь такая любовь, как у них вечна.

Галина снова улыбнулась, чувствуя тепло в груди. Как же она любила Славу. Больше всего на свете. Больше жизни. Да и зачем ей жизнь, если его рядом не будет. Выбирая между вечным одиночеством и спасением любимого, она сознательно остановилась на последнем. Даже зная, что ценой спасения стала ее смерть.

Внезапно воздух напротив ванны замерцал, но не успела Галина испугаться, как из марева вышел он. Ее любовь. Слава.

— Здравствуй, бесценная, я пришел. Нам пора.

— Уже, но я…

— Ты передумала? Это правильно, — зеленые глаза Орлова подернулись грустью. — Пусть будет так, я ни за что не стану принуждать тебя. Прощай.

Он замерцал, готовясь исчезнуть, но Галина не могла этого позволить.

— Нет! Нет!!!

Она поднялась из ванны, представ перед мужчиной во всем великолепии обнаженного тела.

— Я не передумала! Никогда!!!

Марево пропало.

— Я просто хотела попрощаться с Олесей.

Вячеслав протянул руку и дотронулся до ее лица. Мягко обвел губы, огладил щеки и лоб.

— Прости, но изменения зашли слишком далеко. Не думал, что это произойдет так быстро. Скоро я полностью превращусь в чудовище. И в таком виде к тебе точно не прикоснусь. Не смогу осквернить твое тело своим ужасными лапами.

— Я понимаю, — Галина потерлось щекой о его ладонь. — И она тоже поймет.

Вячеслав грустно улыбнулся.

— Может, ты все же откажешься?

— Нет, не откажусь.

— Посмотри на себя, ты же прекрасна. Не губи себя.

Галина не стала переубеждать его. Зачем слова, если она уже приняла решение.

— Пора, Слава.

Орлов тяжело вздохнул и подхватил ее на руки. Галина прильнула к нему всем телом и закрыла глаза.

— Слав?

— Да.

— Мне будет больно?

Вячеслав ответил не сразу.

— Нет, тебе больно не будет. Я обещаю.

— Спасибо за ответ. Я тебе верю.

Галина улыбнулась, ощущая как ее тело, словно бы окунули в теплую воду, а потом быстро осушили горячим воздухом.

— Мы пришли, — проговорил Слава. — Открывай глазки.

— Где мы? — задала вопрос Галя, осматриваясь. — Это место мне не знакомо.

— У меня, — аккуратно ставя ее на ноги, ответил Орлов. — Я подумал, что здесь тебе будет лучше. Спокойнее.

— Ты прав, — Галина не стала возражать, только с интересом рассматривала обстановку.

Квадратная комната выглядела необычно. Темные, скорее даже черные стены. Пол и потолок тоже черные, но в отличие от стен подсвечены мерцающими огнями. Глядя на них, создавалось впечатление звездного неба, отражающегося в спокойной глади озера. Оконные проемы занавешены струящейся тканью, производящей эффект движения. Казалось, штору постоянно колыхал легкий ветерок, хотя Галя могла поклясться, что окна оставались закрытыми. Сами стекла скорей всего затемнены искусственно, потому как не пропускали внутрь солнечных лучей. Кроме стоящей в центре гигантской кровати, в комнате другой мебели не было.

Галина поежилась. Огромное ложе любви слишком явно напомнило, зачем она здесь. Внезапно захотелось отменить все, отказаться и убежать отсюда куда подальше, но Вячеслав накрыл ее голые плечи своими горячими ладонями, и паника мгновенно ушла, сменившись решительностью. Она должна сделать то, что задумала.

Галя развернулась, оказываясь лицом к мужчине и, не дожидаясь первого шага, сама прильнула губами к его плотно сжатому рту. С поцелуем она выплескивала всю нежность, всю любовь, что хранила в сердце. Без остатка отдавала себя, стремясь своими чувствами выжечь отраву, что обращала тело любимого в монстра. Не сразу Слава поддался страсти, но вскоре и он, проиграв, глухо застонал и принялся с жаром отвечать.

— Глупышка, что же ты делаешь…, — шептал Орлов в ее раскрытые губы. — Остановись, пока не поздно.

Но Галина лишь сильнее прижималась к нему.

— Ни за что.

Вячеслав зарычал и, резко подхватив ее на руки, перенес на кровать. Бережно уложил на прохладные простыни, стянул одежду и оказался рядом. Прекрасный, бесподобный. Ее.

Навсегда ее.

Галя мечтательно улыбнулась и откинулась на подушки. Пусть это красивая иллюзия, но она насладится ей до конца.

— Знаешь, а мы ведь никогда не занимались с тобой любовью в постели.

— Мне жаль, — ответил Слава и грустно добавил. — Сегодняшний раз ты никогда не забудешь.

Пришедшая в голову фраза так и осталась невысказанной, потому как времени на ответ он не оставил, больше немедля приступил к исполнению обещанного.

Их губы вновь встретились, но лишь на мгновение. Бесконечно сладкое мгновение, приправленное горькими нотками скорого расставания. Не сдержав чувств, Галина всхлипнула, в глазах помутилось из-за набежавших слез.

— Не плачь, бесценная, — собирая губами слезинки, попросил Слава. — Ты рвешь мне сердце.

— Прости, — пообещала она. — Я больше не буду.

Вячеслав наклонился к ее шее. Медленно доводя легкими касаниями языка к коже до умопомрачения, добрался до ключицы, затем еще ниже. Туда, где его уже давно ждали напрягшиеся в ожидании внимания груди. И он не заставил их страдать от одиночества, вобрав губами затвердевший сосок.

Галина ахнула от неожиданной остроты ощущений. Зажмурилась, потому что все равно ничего не видела — перед глазами летали радужные круги.

Не переставая посасывать первый сосок, Вячеслав нашел пальцами другой и осторожно сжал. Галя дернулась, чувствуя, как искорки от нового прикосновения понеслись в одном направлении. Они концентрировались, множились, преобразуя бугорок плоти между ее ног в пульсирующий комок нервов.

Вячеслав двинулся дальше. Все так же медленно, не пропуская ни сантиметра, мягко покусывая, тут же охлаждая дыханием ее горящую от наслаждения кожу. Все ниже и ниже, пока не добрался до кучерявого треугольника волос. Затем он раздвинул дрожащие от желания ноги и приник, словно усталый путник к роднику, к самой чувствительной точке ее тела.

Галина выгнулась навстречу откровенной ласке, раскрываясь, позволяя ему делать все, что он желал. И Вячеслав не подвел, превращая ее в пластилин, лепя послушную его воле куклу. А эта кукла, потеряв всякий стыд, громко стонала, извиваясь на простынях. Цеплялась пальцами в его волосы, чтобы он только не прекращал своих божественных поцелуев.

Но рано или поздно все заканчивалось и это тоже.

Ощутив вместо жарких прикосновений языка прохладные ласки воздуха, Галя заскулила, но была мгновенно успокоена нежными: