Ван Линг проводил её долгим взглядом, а потом задумчиво обратился к Старейшине.

— Как же так… Она столь трудолюбивый ребёнок. Это кажется несправедливым.

Си Вэй-Тин тонко усмехнулся, равнодушно глядя на чётки:

— Ученица Кан многого не осознает… Поток её ци заблокирован.

— Я слышал лишь о том, что некоторые могут намеренно прервать поток противника при нападении, — нахмурился Ван Линг.

— Да, — легко согласился Си Вэй-Тин, — но Кан Мейлин другая. Она и есть причина, по которой поток остановлен.

***

Кан Мейлин было горько. В тот момент она едва не утонула в расстроенных чувствах. Но неожиданное утешение пришло от Шао Лилинг.

— Ну, чего ты киснешь? — наставница пренебрежительно фыркнула, присаживаясь рядом. — Это мне придётся целый век с тобой возиться, пока до мастера не дорастёшь.

— А если у меня не получится? — тихо спросила Линлин.

— И что? — хмыкнула Лилинг. — Ты в любом случае ученица Храма Небожителей, обладаешь уникальными навыками и можешь использовать ци. Не получится дорасти до мастера — улучшишь уровень контроля энергии, отправишься в путешествие по деревням… Выход всегда есть, Кан Мейлин. Не отчаивайся.

«И впрямь…» — подумала девушка, негромко вздыхая. На отсутствии таланта жизнь не заканчивается, верно?

Однако же, ей всё равно хотелось поделиться своим несчастьем еще с одним человеком.

Поэтому Кан Мейлин направилась на пик Тайшань. Лан Шанью (как и ожидалось) находился рядом со зверем Ханькси, вычесывая его густую гриву. Заклинатель на мгновение отвлекся от своего занятия, приветствуя Мейлин, но будто почувствовал её дурное настроение, сразу же отложив гребень в сторону.

— Что приключилось? — нахмурился Лан Шанью. — На тебе лица нет.

— Ничего особенного, — девушка грустно улыбнулась, рассеянно оглядывая загон, — просто Старейшина сообщил, что я не смогу продвинуть дальше в самосовершенствовании энергии.

Кровавые глаза Шанью сузились, а потом он вскинул бровь, теряясь в собственных мыслях. Минуту продлилось молчание, прежде чем юноша сказал:

— Хм… В этом мире существует множество способов возвысить уровень ци. Я никогда не поверю в то, что ты безнадежна.

Она слегка улыбнулась в ответ:

— Иногда я всерьёз завидую тебе, Лан Шанью. Духовная энергия, циркулирующая в твоей крови… Поражает.

Заклинатель невесело усмехнулся. По его лицу промелькнула мрачная тень и осела где-то в глубине рубиновых глаз.

— У каждого свой капкан, Кан Мейлин. Не стоит завидовать, потому как… За силу приходится дорого расплачиваться.

В старинных книгах писали о том, что самое дорогое оплачивается вовсе не деньгами, но собственной душой. Так ли это? Линлин не знала.

Но в сердце Лан Шанью было много тёмных пятен. Она, в любом случае… Хотела оставаться рядом с ним, слушать ободряющие слова и безрассудно в них верить.

Потому что в её глазах Шанью заслуживал доверия.

— Ты стал мастером, а я так и не успела тебя поздравить, — проговорила девушка, спохватившись, — может быть… Брат Лан хочет какой-нибудь подарок?

Заклинатель раздражённо цокнул языком:

— Не называй меня «братом». Тошнит от такого обращения. Лучше зови по имени.

— А? Но… — Мейлин запнулась. До этого она не использовала подобное обращение, потому как они были равны. Но теперь, как ни крути, а положение Шанью намного выше…

«Если ему не хочется, не буду настаивать» — решила Линлин.

— Поздравления не нужны, — усмехнулся юноша, — я всегда знал, что достигну этого уровня. А подарки… Разве можешь ты мне что-то подарить?

Насмешка в его глазах обидно хлестнула её по сознанию. Да, если так подумать, Мейлин не была слишком уж «обеспеченной» для этого… Но из упрямства девушка выпалила:

— Крепкие объятия?

Ханькси, который до этого утробно ворчал, резко замолк. Лан Шанью пронзил её внимательным взором, а потом… Честно говоря, Мейлин пропустила момент.

Просто порыв ветра и вот — он стоит вплотную, склонившись над нею с безразличным видом.

— Странный подарок, Мейлин, — вкрадчивый голос прозвучал над ухом, — и многим ты его подарила?

— Т-только тебе… — пробормотала девушка, отчаянно краснея. Что, она должна обнять его? Это ведь было сказано просто так, шутки ради!

Но теперь, кажется, она не оставила себе выбора. Линлин судорожно вздохнула и аккуратно обняла Лан Шанью, зажмурившись.

«Боги, так стыдно!»

Юноша замолчал, не отталкивая её. Мейлин услышала только его шелестящий вздох.

— Наивная… — негромко произнёс белокурый заклинатель, опуская ладони на талию Линлин.

Она спрятала покрасневшее лицо на его груди, мелко дрожа. И отпрянула только в тот момент, когда длинные пальцы Шанью обманчиво-ласково скользнули по её волосам.

— Зачем ты…? — спросила Мейлин и тут же отвела взгляд.

На лице заклинателя не было и капли смущения.

— Потому что захотелось. Но, знаешь… — мягкая улыбка возникла на его губах. — Никому более не дари таких подарков. Мне нравится чувствовать себя особенным.

Он её бесстыдно дразнит, он точно её дразнит! Кан Мейлин задохнулась от возмущения, пытаясь успокоить нервное биение сердца.

Она собиралась сменить тему разговора и глянула на притихшего Ханькси. Духовный зверь всё ещё делал вид, будто его здесь нет.

— Инь Эйгуо… — внезапно, вспомнила Линлин, не замечая то, как напрягся Шанью от её слов. — Он кажется таким дружелюбным, но ты всё равно его не любишь.

— Такие добряки нравятся тебе сильнее? — угрожающе усмехнулся заклинатель.

— Нет, — Кан Мейлин честно покачала головой, — я не понимаю, что у него на уме и… Не вполне ему доверяю.

Взгляд Лан Шанью смягчился и он задумчиво произнёс:

— Это правильно. Инь Эйгуо… Вестник беды.

Загадочные слова, которые ничем не были обоснованы. И всё же… Хрупкий мир Храма Небожителей вот-вот должен был рухнуть.

Потому что беда пришла в его пределы.

***

Это случилось посреди ночи. Кан Мейлин мирно спала в своей комнате, свернувшись клубочком на кровати, когда кто-то поднял тревогу.

Девушка подскочила на месте, растерянно озираясь. Позднюю ночь разрывали взбудораженные крики. На секунду она испугалась, но заставила себя встать и поскорее одеться.

На улице было шумно. Ученики галдели и нигде не было видно мастеров…

— Что приключилось? — выпалила Кан Мейлин, поймав за руку Ю Шун.

— Вторжение, — одними губами прошептала девушка, — кто-то чужой проник в Храм Небожителей.