Огромное сходство, вплоть до клятвы о высокоморальном поведении (монахи), братском уважении и взаимной помощи, независимо от их социального положения. Изначально рабы и неквалифицированные рабочие могли стоять выше в религиозном братстве, чем члены древних аристократических родов, – ведь Митра был другом и защитником бедных. Кардинальная разница в существовании двух параллельных церквей. В одну ходили исключительно мужчины, во вторую (Исиды) – женщины.

С другой стороны, мало, что ли, почитателей Девы Марии в католическом христианстве? У Митры жены не имелось, почему не иметь женский лик? К тому же в семейных делах правильно считалось обратиться и к Нему, и к Ней. Совершаешь жертву – дай её обоим. Вот наличие других богов смотрелось странно, тем не менее объяснимо. Культ святых заступников, отвечающих за то или иное деяние (здоровье, достаток или прочность супружеских уз) и покровительствующий определённым категориям или даже родам, никого ведь не удивляет. До Петра на Руси и вовсе в общественных церквях висели семейные иконы и молились не вообще, а своей. И ничего.

Человеческая психология – занятная штука, и мысли катятся в одну сторону. Как на Земле имелись административно независимые от других церкви, но единые литургически, так и здесь в каждой провинции отдельная. При том общее братство никем под сомнение не ставится, пусть и воюют между собой мирские последователи.

– Иногда поиск нового смысла в древних текстах может привести к неприятным последствиям, – подписывая листок, произнёс Игорь, с лёгким недовольством отметив, что десятину в пользу Митры священник отстегнуть не забыл.

В принципе пожертвование добровольное. Естественно, правильно было бы сначала получить, а затем дать, причём одна десятая тоже не обязательна. Никто не запрещал больше или меньше, просто правила хорошего тона. Ну, не устраивать же сцену из-за этого. Не поймут.

– Ты правильно думаешь, – одобрительно кивнул жрец, – такое неоднократно случалось. Были и расколы, до сих пор существуют секты не так думающих. Но это нормально – размышлять.

Похоже, объяснить, что такое религиозные войны, не удастся. К существованию иных богов жрецы главных относятся не столько лояльно, сколько пофигистски. Ходят к тем с просьбами, и Аид с верующими. Главное – платить налоги, и, что менее заметно и выяснилось случайно, демонстративно отказывающиеся посещать церкви Митры и Исиды поражены в политических правах. Они не могут поступать на государственную службу и быть избранными в городские советы. В экономическом смысле их никто не трогал. Таких было немного, для большинства многобожие нормально, но именно раскольники частенько на дух не переносили официальные церемонии.

– Когда секта имеет в составе несколько миллионов верующих, она уже превращается в отдельную религию. И такие очень не любят бывших товарищей. Не самое умное – позволять проводить службы отщепенцам.

– С тобой интересно говорить, – сказал жрец, – но неужели думаешь, за прошедшие два тысячелетия никому в голову не пришло? Когда-то Митра сломал прежнюю систему, и кому надо, – он бросил многозначительный взгляд, – тщательно следят, чтобы не переступали границу.

– Поэтому я боюсь теологических умников, – с извиняющейся улыбкой пробормотал Игорь. Кажется, здесь и инквизиция имеется, несмотря на общую веротерпимость. Попадать ей в поле зрения в его планы не входило. – На каждый текст – сто комментариев, а на предыдущие – ещё пару сотен. Всю жизнь убить – и то не хватит всё изучить. Лучше руками работать.

– У каждого свой склад ума, – ничуть не обиделся жрец. – Мы все учимся и учим. Искусство требуется каждому в его деле. Воину – в нападении и обороне, в командовании. Купцу – в торговых акциях. Рыбаку – в умении угадывать пути рыбьих косяков, в выборе времени, места и способа лова. Важны любые человеческие свершения. Главное, за рутиной не забывать о вечном, а более – о спасении нетленных ваших душ.

– Благословите, отец, – с постной мордой попросил Игорь, решительно не собиравшийся углубляться в спор.

Получил просимое и почтительно поцеловал подставленную жилистую руку, точнее, пальцы с перстнем, сообщающим всем и каждому о чине архиепископа. Первое время откровенно воротило от такого, потом притерпелся. Хуже другое: Игорь так и не понял, насколько случайна была встреча. С чего это столь высокому чину в храмовой иерархии лично общаться с простым механиком. Вообще жрец был достаточно прост, ничем в одежде не выделялся и умный мужик, если так позволительно выражаться, однако лично отдавать деньги за работу или договариваться о ней абсолютно не обязан. Как и принимать исповедь. Не тот уровень.

Возвращаясь, Игорь в очередной раз сделал крюк. Присел на знакомую скамейку у стены и негромко свистнул. Не успел докурить самокрутку, как появился Рыжик. Подкрался, как обычно, незаметно и тронул сзади лапой за ногу, отскочив. Не из боязни, такая у них образовалась игра. Ударил – и ждёт изумлённого восклицания.

Достав из кармана шинели специально припасённое угощение и развернув обёрточную бумагу, торжественно вручил приличных размеров рыбину. На Земле она называлась линь, здешнее наименование он так и не выяснил. Кот с достоинством подошёл, осмотрел со всех сторон, обнюхал и, не став есть, удалился в кусты.

– Ты куда? – растерянно спросил Игорь.

Прежде тот себя так не вёл, нормально жрал подношения.

Кот вернулся практически сразу, волоча задавленную ворону. Положил перед ногами человека и замер, глядя зелёными глазищами.

– Это ты в обмен или благодарность? Спасибо, но можешь оставить себе. Люди такое исключительно с голодухи жрут.

Рыжик как-то странно передёрнулся, будто пожал плечами, и уволок добычу назад в кусты. На этот раз его не было гораздо дольше, видимо, прятал трофей. Вернувшись, потёрся о ногу, а потом принялся жрать. Он всегда не ел, а именно жрал. С рычанием отдирал куски, и не дай боги протянуть руку к угощению. Мало ли что ему принесли, запросто полоснёт когтями. Если не доедал, закапывал в снег или уносил с собой.

Закончив, кот облизнулся и запрыгнул на скамейку, оттуда перебравшись на колени. Никогда не проделывал это прямо. Некоторые странности давно не удивляли. Главное, Рыжик уже не смотрел с подозрением и позволял себя гладить. Почёсывания ему нравились. Натурально балдел от ласки и время от времени крутился, подставляя бока и живот. Грудь при этом гудела от мурлыканья, точно поблизости включали моторчик, и лапами перебирал, топчась на ногах. В какой-то момент он насторожился и ткнулся башкой в карман шинели. Иногда Игорь с ужасом размышлял на тему, как бы он ходил в тоге и без штанов с трусами. К счастью, местные идиотами не являлись и в холодном климате быстро пришли к нормальной одежде. Многие вещи явно предопределены: кальсоны, полушубки и валенки с шапкой-ушанкой отличались в основном покроем и вышивкой.

– Тебе серебро понадобилось?

Кот снова настойчиво ткнулся.

– Ну вот, – сказал Игорь, извлекая мячик-циканий, величиной с небольшое яблоко, показал.

Его он использовал в качестве эспандера, разрабатывая мышцы. Чаще такой употребляли в качестве натурального мяча в командных играх. Для конных аристократов пешие помощники ловили его палкой наподобие ракетки со струнами, загоняя в чужие ворота. Очень популярный вид спорта, по которому проводится куча соревнований. Даже на олимпиадах сражаются.