одного, возможно заколотого штыком в ходе стычки у себя дома{375}.

Однако к 1987 г., когда доказательство Андерсона было опубликовано, это открытие почти ничего не значило. История о демоническом заговоре коммунистов, замысливших захватить страну и ради этого растерзавших добрых богобоязненных военных во тьме ночной, в эпоху диктатуры Сухарто стала своего рода частью национальной религии. Вскоре после захвата власти Сухарто возвел монумент в память об убитых той ночью, точно так же, как бразильцы установили монумент на Красном пляже в Рио-де-Жанейро в память своих павших героев. Эти два сооружения даже похожи: ступени ведут к беломраморной плите, перед которой возвышается бронзовая фигура (или фигуры) погибшего военного (военных). Как и в случае с мятежом Intentona Comunista в Бразилии, индонезийцы каждый год отмечают годовщину события, и это своего рода антикоммунистический общенациональный ритуал. Однако индонезийский монумент по размеру крупнее, а Сухарто в своей пропаганде пошел несколько дальше статуй и ежегодных речей. Он приказал снять омерзительный трехчасовой фильм, транслирующий его версию событий, и каждый год 30 сентября его крутили по общественному телевидению. Армия до сих пор его показывает.

Эта история распространилась благодаря тому, что Сухарто очень точно уловил особые мрачнейшие фобии и предрассудки индонезийцев, да и людей всего мира в целом. Внезапный ночной налет на твой дом. Медленная пытка стальными лезвиями. Инверсия гендерных ролей, буквальное уничтожение репродуктивных органов сильных мужчин руками одержимых сексом извращенок-демониц — коммунисток. Это хорошо написанный сюжет созданного мракобесами фильма ужасов, и мало кто верит, что Сухарто придумал его сам.

Признаки сходства с бразильской легендой об Intentona Comunista поражают. Всего через год после переворота в самой важной стране Латинской Америки, на который вдохновила отчасти легенда о солдатах-коммунистах, закалывающих генералов во сне, генерал Сухарто рассказывает самой важной стране Юго-Восточной Азии сказку, в которой коммунисты и солдаты с левыми взглядами увозят генералов из их домов под покровом ночи, чтобы медленно зарезать, а затем обе дружественные Вашингтону антикоммунистические военные диктатуры десятилетиями почти по одинаковой схеме отмечают годовщины этих мятежей.

Историк Брэдли Симпсон из Архива национальной службы безопасности в Вашингтоне (округ Колумбия) замечает: «Хотя у нас нет доступа ко многим секретным американским и британским документам, очень вероятно, что ключевой элемент секретных операций США и Британии в этот период был связан с созданием черной пропаганды внутри Индонезии», — с целью демонизации КПИ{376}.

Пропагандистская команда Сухарто могла найти много источников «вдохновения» в бразильской антикоммунистической легенде. Возможно, какие-то американские чиновники подали Сухарто идею или помогли сфабриковать для него этот нарратив. Тысячи бразильских и индонезийских офицеров армии учились в Форт-Ливенворте более-менее одновременно, и, вероятно, некоторые обсуждали мятеж Intentona. Может быть, индонезийские официальные лица просто подхватили и гиперболизировали антикоммунистические образы и бродячие сюжеты, существовавшие в тогдашнем мировом сознании, в международном антикоммунистическом движении, которое уже было мощным, хорошо организованным и пронизанным внутренними связями. К тому моменту в мире действовал Антибольшевистский блок народов, состоявший по большей части из восточных европейцев с крайне правыми взглядами; существовала Антикоммунистическая лига народов Азии, нечто вроде противовеса Бандунгской группе, возглавляемая Тайванем и Южной Кореей; сложилась и Межамериканская конфедерация обороны континента во главе с Мексикой. При посредничестве бразильского антикоммунизма все три группы встретились в Мехико в 1958 г. и с тех пор поддерживали контакт{377}. Даже рядовые жители Северной Америки слышали все эти дурацкие страшилки про «красных под кроватью». Хотя, возможно, это всего лишь совпадение.

Сухарто удалось официально легитимизировать бессовестный антикоммунистический нарратив, абсурдную, фантастическую и утрированную версию глобальной правой идеологии. Это ошеломляющий разворот по сравнению с ситуацией, наблюдавшейся всего несколькими неделями раньше. Однако Сукарно по-прежнему формально был президентом, и огромное множество людей в стране оставались коммунистами или в общем терпимо относились к коммунизму. Всего за шесть следующих месяцев армия решит обе эти проблемы.

7

Истребление

Говорят, в революционные или исторические моменты время словно замедляется. Мы знаем, что в моменты психологической травмы или насилия время может почти остановиться. Когда свидетели и жертвы рассказывают о шести месяцах после 30 сентября 1965 г., они говорят очень по-разному. Пожилые мужчины и женщины, измеряющие другие периоды своей жизни годами или десятилетиями, начинают вести счет неделям, конкретным датам, часам и минутам.

Ныне ставшие достоянием общественности сообщения властей США об этих событиях также очень конкретны в том, что касается дат. В знак уважения к тому, насколько по-разному эти две группы очевидцев описывают то, что произошло, далее я привожу избранную хронику этих месяцев.

Пятое октября

Джакарта. Пятое октября — День Вооруженных сил в Индонезии. В столице армия обычно проводит парад. В 1965 г. она устроила государственные похороны павших генералов, чтобы заодно продемонстрировать, что власть отныне принадлежит военным.

Сукарно отказался от участия в этих мероприятиях из соображений безопасности. Президент теперь был вынужден публично поддерживать новое военное руководство, иначе казалось бы, что он одобряет разгромленное и дискредитированное, да еще и очевидным образом демоническое, Движение 30 сентября.

Министр обороны Насутион произнес страстную речь, обличающую предательский мятеж коммунистов и признающую лидерство Сухарто.

По всему архипелагу местные отделения Коммунистической партии Индонезии участвовали в торжествах наряду с военными, как и всегда, гордо размахивая флагами с серпом и молотом{378}.

Вашингтон, округ Колумбия. Госдепартамент получил телеграмму из посольства США в Джакарте 5 октября за подписью посла Маршалла Грина.

Грин обрисовал ситуацию в Индонезии:

Нижеследующие рекомендации могут отчасти ответить на вопрос о том, какова должна быть наша позиция.

А. Избегать открытого участия в разворачивающейся силовой борьбе. B. Тайным образом, однако недвусмысленно дать понять ключевым фигурам в армии, таким как Насутион и Сухарто, что мы готовы оказать любую доступную помощь, одновременно уведомив их, что хотели бы избежать огласки своего участия или какого-либо вмешательства. C. Поддерживать и по возможности расширять наш контакт с военными. D. Избегать шагов, которые можно было бы истолковать как признак недоверия к армии (таких как опрометчивый [sic!] отъезд членов наших семей или сокращение персонала). E. Распространять сведения о виновности, предательстве и жестокости КПИ (эти приоритетные усилия являются, пожалуй, самой необходимой немедленной помощью, которую мы можем оказать армии, если найдем возможность сделать это так, чтобы эти действия не были идентифицированы как полностью или по большей части осуществленные усилиями США).

Новый посол в тот же день отправил еще одно, более конкретное резюме того, что предстояло сделать Вашингтону в Индонезии. Он написал: «Армия теперь имеет возможность выступить против коммунистической партии, если будет действовать быстро».

И заключил: «Теперь или никогда»{379}.

Седьмое октября

Город Банда-Ачех. Провинция Ачех, расположенная в верхней части большого богатого острова Суматра, имеет