Последний час праздника был самым худшим в моей жизни. Ли представляла меня друзьям, показывала пони и заставила раскрасить красками лицо. Глядя на нее, я чувствовала только жалость и злость. Определенно, он больше не был отцом года.

Я не хотела огорчать Ли, но меня тошнило, и мозг готов был взорваться в любой момент.

Был ли Бен с этой женщиной?

Может быть, они развелись и теперь пытались начать сначала? Но Бен выглядел подкаблучником; он вел себя, как цирковая обезьянка – признак нечистой совести?

В конце концов мне удалось уйти. Я попрощалась с Ли и ее матерью, которая, похоже, немного прониклась ко мне теплотой, но с Беном не попрощалась. Он ни разу не посмотрел в мою сторону. Делал все возможное, чтобы мы не пересеклись.

Я бежала так быстро, что не верила, что на это способны мои уставшие ноги. Бен поджидал меня за поворотом.

– Сара. Это не то, что ты думаешь. Я могу все объяснить, я клянусь, я все объясню.

Я не смотрела ему в глаза и со всей сил толкнула, чтобы пройти.

– Не хочу ничего слушать. Просто оставь меня в покое!

– Но я не могу оставить тебя в покое, – в голосе звучало отчаяние, он схватил мою руку. – Это не то, что ты думаешь.

Я заставила себя посмотреть ему в глаза. Я была в бешенстве.

– Никогда больше не пытайся заговорить со мной. Не подходи ко мне. – Я вырвала руку. – И не смей прикасаться ко мне!

– Подожди. – Он перегородил мне дорогу. – Пожалуйста.

– Бен… – Я опустила руки. – Ты и я вместе – это катастрофа. С тех пор как мы познакомились, с той самой ночи ничего хорошего с нами не произошло. Мы настолько разрушительны друг для друга, что вселенная кричит, пытается сказать мне, что ты – последний мужчина на Земле, с которым мне нужно встречаться или вообще быть рядом.

– Я в это не верю.

– Неважно, веришь ты или нет. Я говорю тебе, как есть, – меня передернуло от холодного ветра. – То, что случилось на съемках – не твоя вина, а моя. Ни в коем случае нельзя было допустить продолжения с тобой. А я допустила. И теперь весь офис об этом знает, и все думают, что я всего добиваюсь через постель и что спала с Джованни! Ты вообще представляешь, как это ужасно? И как это обесценивает меня и всю ту работу, которую я сделала?

– Мне жаль. – Он покачал головой.

– Нет, это мне жаль. Мне жаль, что я тебя встретила и что оказалась в твоей машине в ту ночь. Но ты имеешь странную власть надо мной, и в такие моменты я забываю обо всем на свете и веду себя, не думая о последствиях. Но теперь все кончено. Должно быть кончено. Все.

Он молчал.

– Прощай, Бен.

Я чувствовала, будто мое сердце вырвали из груди и безжалостно растоптали высоченными каблуками Мэй.

Он провел руками по волосам.

– Прости меня. Я все испортил, это только моя вина.

– Оставь свои извинения для кого-нибудь другого.

Я села в машину Джей-Джея и положила голову на руль. Меня трясло. Я закрыла глаза, и слезы потекли сами, измазав все вокруг розовой краской.

Бен пришел в ресторан вечером того же дня. Нет необходимости говорить, что в зале случился переполох. Не удивительно, ведь с момента последней встречи я ясно поняла, что он настойчив, как драчливый питбуль.

– Закрыто, сволочь, – выпалил Джей-Джей, остановив Бена в дверях.

Официанты обернулись. Клиенты отложили ножи и вилки. Один из работников кухни даже высунул голову в зал. Брюс подскочил и оттащил Джей-Джея, который выглядел так, будто собирается избить Бена до смерти.

– Просто держись подальше от Сары, – предупредил Брюс.

– Не надо сцен.

– Нет, надо, – возразил Джей-Джей.

– Дай объяснить, Сара. Пожалуйста! – закричал Бен с улицы.

– Нет!

Это стало напоминать мыльную оперу. К счастью, гости «Большого Джона» уже привыкли к таким спектаклям – и всегда с любопытством наблюдали за его участниками. Люди подпрыгивали от возбуждения, будто сидели в первом ряду на финале шоу «Холостяк».

– Дай мне десять минут, – настаивал Бен. – А потом, если не захочешь со мной разговаривать, я пойму.

Любопытные головы ловили каждое слово.

– Нет! – снова крикнула я.

Несколько постоянных клиентов выглядели разочарованными моим ответом. Определенно, они хотели, чтобы разыгралась настоящая драма.

– Хорошо, давай я объясню Брюсу, а он скажет, что думает.

Я посмотрела на Брюса и пожала плечами.

– Можешь объяснить мне, – вышел вперед разъяренный Джей-Джей. Аудитория пришла в восторг, послышалось несколько поощрительных «О!».

На лице Бена проскользнул испуг, но он быстро взял себя в руки и уверенно сказал:

– Хорошо.

Джей-Джей с гордым видом вышел на улицу, и они сели прямо на тротуаре. Посетители ресторана уставились на них в окно. Кто-то даже встал, чтобы ничего не упустить из виду. Брюс стоял за моей спиной, положив руку на плечо. Мы оба смотрели, как Бен отчаянно пытался объясниться. Джей-Джей пока не выглядел удовлетворенным. Он цокал языком и фыркал, хлопал себя по ногам… но потом что-то изменилось. Он будто расслабился, выражение лица изменилось. Джей-Джей начал странно смотреть на Бена, а потом вдруг обнял, вытирая слезы. У Бена глаза тоже были на мокром месте – что за…?

Мы с Брюсом переглянулись.

Джей-Джей оставил Бена и вернулся в ресторан. У него был такой вид, будто он только что посмотрел «Стальные магнолии». Гости выглядели как стая голодных львов.

– Она достойная. Действительно уважительная, – сказал он, вытирая слезы.

– Что?

– Причина.

Я посмотрела в окно. Бен сидел на тротуаре, опустив голову, и выглядел раздавленным и уничтоженным. Я не была уверена, вдруг он пытается вызвать жалость, изображая несчастного бродягу?

– Иди, поговори с ним, – попросил Джей-Джей, взяв меня за руку и вытолкав за дверь. У меня не было выбора. Джей-Джей запер за мной дверь.

На улице стоял жуткий холод, меня трясло. Бен встал и посмотрел на меня. Глаза были красные, он точно плакал. Я не была уверена в том, что чувствовала теперь.

Отец часто плакал, когда извинялся. Обычная практика у нас дома.

«Я никогда больше не буду играть» (слезы, слезы, слезы).

«Я никогда больше не буду воровать. Мне так жаль» (слезы, снова слезы).

Бен медленно подошел ко мне. Я растирала плечи руками, потому что ледяной ветер продувал меня насквозь. Он снял пиджак и молча накинул его мне на плечи. Он сделал это так быстро, что я не успела отказаться.