— Ты цел! — вырвалось у Шайлер. — Слава богу!

— Шайлер, ты что здесь делаешь? — удивился Оливер.

— Тебя ищу.

Юноша кивнул.

— Ну-ка, помоги.

Ренфилд, один из брюзгливых людей-историков, стонал,скорчившись у перевернутого ксерокса. Его отбросило к стене взрывом, и силаудара была такова, что ему переломало ребра.

Они помогли Ренфилду улечься на штабель книг, пообещалиприслать помощь сразу же, как только удастся, и пошли смотреть — может, еще ктопострадал или попал в ловушку.

Пока что все, кто встречался им, были живы. Кое-ктоотделался небольшими царапинами, некоторые получили сотрясение, но, в общем,все, как ни удивительно, остались более или менее целы. Оливер остановился,чтоб оказать первую помощь девушке Голубой крови, сломавшей руку. Он оторвалрукав от своей рубашки и соорудил импровизированную перевязь.

Шайлер пробралась сквозь погром и наткнулась на какую-тодевушку, лежавшую ничком, всю засыпанную штукатуркой и пылью.

Шайлер перевернула ее и ахнула.

— Блисс! О господи, Блисс!..

Под подбородком Блисс виднелись две дырочки, и кровь ее —вязкая, голубая — струилась по шее.

— Всем оставаться на своих местах!!! — приказал от входачей-то громкий голос.

Все застыли.

Шайлер прикоснулась к шее Блисс, пытаясь остановить кровь.Руки у нее дрожали. Ох, Блисс...

Фиолетовый дым рассеялся. Вскоре к девушкам приблизилисьЧарльз Форс и Форсайт Ллевеллин со сверкающими мечами на изготовку.

Чарльз присел рядом с Блисс и коснулся ее головы.

— Эта еще жива.

Шайлер удивилась. Эта? Тут с другой стороны комнаты раздалсякрик, и вскоре Шайлер поняла, что Чарльз имел в виду. Там, у входа вштаб-квартиру Совета старейшин, в сводчатом проходе лежала Присцилла Дюпон,глава стражей.

В луже крови.

Оливер отвез Шайлер домой; они оба еще не отошли отпотрясения. Неловкость, возникшая между ними раньше, в «Мерсере», исчезла безследа перед лицом нового бедствия. Они снова сделались прежними, и Шайлеррадовалась, что ее друг рядом с ней.

Хэтти, завидев их, тут же подняла суматоху. Она перевязалаголову Шайлер и порезанный подбородок Оливера. Верная горничная приготовила имгорячий шоколад, усадила к камину и укутала кашемировыми одеялами.

— Где Лоуренс? — спросила Шайлер, взяв печенье с подноса,принесенного Хэтти.

— Он умчался всего несколько минут назад. Сказал, что у негосрочная встреча или что-то вроде того, — ответила Хэтти. — Он велел мнепозаботиться о вас, когда вы сюда доберетесь. И достать комплект первой помощи.Думаю, он знал, что что-то произошло.

Как только Хэтти вышла из комнаты, Оливер спросил:

— Ты думаешь, это была Серебряная кровь?

Шайлер содрогнулась.

— Должно быть. Это единственное объяснение. Но это не имеетсмысла. Лоуренс говорил мне, что Серебряная кровь охотится на одиночек. Онинападают на свои жертвы, когда те одни, без защитников-собак. А это нападениепроизошло в общественном месте, при множестве свидетелей.

— Как ты думаешь, она умерла? — снова спросил Оливер.

— Кто — Блисс? Нет. Чарльз Форс сказал, что она жива, —отозвалась Шайлер.

Однако же в это верилось с трудом. У техаски были двеглубокие раны на шее, и пол вокруг нее был залит ее кровью.

— Нет, я имею в виду миссис Дюпон, — уточнил Оливер.

— Не знаю...

Шайлер снова содрогнулась. С того места, где она стояла, всебыло хорошо видно, а она к тому же еще услышала, как члены Совета, собравшиесявокруг трупа, обсуждают ситуацию.

«Полное поглощение... Этого не может быть... Но кровьвыпита... А это означает... Она умерла... Ее забрали... Только не Присцилла!..Да... Это и вправду ужасно...»

Бригада «скорой помощи», присланная доктором Пат, унесла Блиссна носилках; на лице у девушки была кислородная маска. Рядом с носилками шагалотец Блисс. Но вторые носилки, на которые погрузили Присциллу Дюпон, накрылипростыней. А это могло означать только одно.

Шайлер кинулась к Оливеру, и оба они прислонились к ножкамдивана. Шайлер положила голову ему на плечо, а Оливер обнял ее и прижал к себе.Они чувствовали себя спокойнее рядом друг с другом.

Лоуренс вернулся ближе к рассвету. Он нашел Шайлер сОливером сидящими бок о бок на ковре у дивана.

— Вам обоим пора отправляться в постель. Особенно тебе,внучка. Пережить нападение Серебряной крови — это не шутка, — произнес Лоуренс,осторожно разбудив их.

Шайлер протерла глаза, а Оливер зевнул.

— Не сейчас. Мы хотим сперва узнать, что произошло, —настойчиво произнесла Шайлер. — Мы были там.

Лоуренс тяжело опустился в стоящее напротив кожаное кресло иположил ноги на пуфик.

— Да, и я только рад, что ни с кем из вас не произошлоничего похуже.

— Оно явилось не за нами, — сказала Шайлер.

— И хвала небесам за это, — отозвался Лоуренс.

Он взял свою обычную сигару и гильотинку для сигар. Шайлеруже знала: это свидетельствует о том, что дедушка объяснит все, или, по крайнеймере, все, что известно ему самому. Она придвинулась поближе к нему.

— Что Корделия рассказала тебе про Кроатан? — спросилЛоуренс, выпустив клуб дыма.

— Что это была древняя опасность, которая потом превратиласьв миф для Голубой крови. Потому что последнее известное нападение произошлочетыреста лет назад, — ответила Шайлер. — Во время основания Плимута.

— Да. Роанок был их самой сокрушительной победой. Ониуничтожили целое поселение. Но она не рассказала тебе про Венецию, Барселонуили Кельн.

Шайлер вопросительно взглянула на него.

— Что осталось неизвестным или, по крайней мере, скрывалось,так это то, что после так называемого поражения в Риме Серебряная кровь вкаждом столетии возвращалась, чтобы пожирать молодежь Голубой крови. Мыпытались объяснить Совету эту схему, предупредить, что опасность сохраняется.Но после Роанока потянулись мирные годы, и в Новом Свете было известно всеголишь об одном нападении.

— Здесь? В Америке? — уточнила Шайлер.

Об этом Корделия никогда не упоминала.

— Да. — Лоуренс положил на журнальный столик толстую папку собгоревшими краями и толкнул ее к Шайлер. — Вот дело, над которым работалаПрисцилла Дюпон. Она собиралась представить на рассмотрение Комитета некиедоказательства, подтверждающие то, о чем их давным-давно предупреждали мы сКорделией.