Клякса расползлась и превратилась в зловещее пурпурное пятно.

Альберто панически огляделся по сторонам. Повсюду были дракончики. Каждый из них увлеченно что-то писал и еле слышно бормотал себе под нос, бережно перенося цифры с черновика на пергамент. Никому не было дела до бедолаги Альберто.

Альберто вновь посмотрел на табличку. Пятно перестало расползаться и застыло уродливой кляксой. Что же делать? Вернуться табличную мастерскую? И как они посмотрят на порчу драгоценного образца своего искусства? Да они тотчас же накатают на Альберто донос и, не думая ни секунды, соорудят ему увольнение. Что скажет Присцилла? Куда он пойдет? Зачем он ей нужен, безработный?

Озадаченные взгляды все чаще и чаще стали задерживаться на нем. Глаза его покраснели, и он уже несколько минут ничего не делал, а просто сидел и старался унять нервную дрожь.

Обнаружив, что он стал центром всеобщего недоумения, дракончик принялся перебирать бумажки, чтобы не выглядеть столь подозрительно. Один за другим, взгляды вернулись к работе.

Что это попало ему в лапы? Черновики. Задания на день. Хорошо. Может быть, приступить пока к другому поручению, и решение придет само собой? Он возьмет эту таблицу к себе домой, незаметно прошмыгнет с нею мимо стражи, а за ночь он что-нибудь придумает! Найдет чертежника; в конце концов, нарисует сам…

Его внимание привлек документ, не похожий на остальные. Древний, сморщившийся пергамент, испещренный угловато-стройными иссиня-черными знаками.

Это определенно была не табличка – какие-то диковинные буквы, он как будто знакомые. Похоже на некий код. Странно, он не припоминал, чтобы начальник упоминал нечто подобное. Что с этим делать?

Как это необычно!

Минуточку, нахмурился Альберто. Он вертел пергамент так и этак, и с каждым взглядом ему все меньше нравилось то, что он видел. Это же!..

Дверь комнаты отварилась. Сам не понимая, что он делает, Альберто одним судорожным движением открыл ближний к себе ящик стола и отправил древний пергамент на самое дно лежавшей там стопки, а затем положил локти так, чтобы закрыть кляксу на табличке.

В помещение вошел начальник всех начальников, глава табличной канцелярии.

Дракончики церемонно поднялись со своих мест. Альберто последовал их примеру, заслоняя ладонью изувеченный документ.

Когда все сели, а стражники отступили назад и остались ждать у входа, начальник, не говоря ни слова, медленно пересек комнату и к, вящему ужасу Альберто, остановился прямо перед его столом.

Воцарилась зловещая тишина.

– Скажите, милейший, – тихо спросил его вельможа, князь Фель-Истофем, – не вам ли была расписана сегодня смета на постройку фрегата его величества?

Альберто нервно сглотнул.

– Мне доложили, что задание было поручено вам, – тихим голосом продолжал князь. – Скажите, вы уже приступили к нему?

Альберто вновь обрел власть на над своим телом и смог выдавить из себя небольшое движение – он едва заметно покачал головой.

– Надо полагать, – усомнился Фель-Истофем, а глаза его недоверчиво прищурились, – надо полагать, что сегодняшняя документация лежит здесь, среди ваших бумаг? Могу я увидеть ее?

Еще раз сглотнув, Альберто отрывисто кивнул и, прикрывая одной ладонью злополучный чертеж, аккуратно подтолкнул недавно разворошенную им стопку бумаг к краю стола.

Неодобрительно приподняв брови, Фель-Истофем взял бумаги и сосредоточенно пролистал их, не пропуская ни одной страницы. И еще раз.

– Скажите, – все так же тихо сказал он, – это точно все бумаги? Не было ли других?

Альберто неуверенно пожал плечами, окинул взглядом свой стол и, обнаружив несчастливый черновик, послуживший началом недавней катастрофы, протянул его начальнику канцелярии.

Фель-Истофем внимательно изучил черновик и присовокупил его к общей стопке. Его узкие карие глаза вновь обратились к Альберто. Тот задрожал. Нестерпимо задрожал. О, боги, когда же окончится эта пытка?

– Что вы скрываете под ладонью? – прошелестел начальник канцелярии, ни на йоту не поднимая голос.

Альберто понял, что пропал. Отчаянно хлопая глазами и подергивая правым крылом, он, как ему показалось, подвинул лапу прочь.

– Ну же, – ядовито подбодрил его Фель-Истофем, – вам же нечего скрывать?

Альберто с удивлением обнаружил, что его ладонь не сместилась и на дюйм. Зажмурившись, он собрался с мыслями, медленно отвел лапу в сторону и приготовился к буре. Его взгляд скользнул к ящику, сокрывшему зловещий свиток.

– Клякса? – прошипел начальник, с неожиданным изумлением переводя взгляд с Альберто на табличку и обратно.

Сквозь пелену тревожных мыслей Альберто осознал, что Фель-Истофем в данную минуту был готов отнести его испуг единственно на счет злополучного пятная, и, не веря в свое избавление, с готовностью подыграл ему, потупив взор и уронив скупую слезу.

– Переделайте. Сей час же, – бросил начальник и, резко развернувшись и недовольно взмахнув хвостом, пересек комнату в обратном направлении и скрылся, сопровождаемый стражей.

Альберто изнеможенно опустился в кресло. Он сам не помнил, когда успел подняться во второй раз. Наверное, когда его спросили про документы. Или раньше, когда начальник подошел к его столу – это было бы вежливо. Он ощущал себя так, как будто только что преодолел рекордную дистанцию под палящим солнцем. Каждая чешуйка гудела от небывалого напряжения.

А потом появились мысли. Одна за другой, они врывались в лихорадочный строй заключений и догадок. Что же делать? О, боги, что же делать теперь?

Он вернется. он непременно вернется. Он искал свиток – он определенно искал проклятущий свиток! Ну почему, почему ему, Альберто, вздумалось перебирать эту злополучную стопку, почему он не мог незаметно вернуться к заполнению таблицы! Почему он задумался и поставил эту несносную кляксу, молния разрази все эту канцелярию. И зачем, боги, зачем он спрятал злополучный пергамент!

Как теперь незаметно вернуть его начальнику? Подложить обратно в стопку? Но он же просмотрел ее всю, от и до, он непременно что-то заподозрит. Он поймет, что Альберто видел запретный листок и учинит допрос, а там, там может открыться вся ужасная правда – правда о том, что Альберто не только видел, но и понял содержимое зловещей рукописи.

Альберто отчаянно засуетился. Взоры вновь поползли к нему. Все равно! Они наверняка спишут его нервозность на неприятности с табличкою. И пусть! Не до конца осознавая, зачем он это делает, но твердо зная, что это жизненно необходимо, он подверг инспекции каждый квадратный дюйм своего стола, изобличая все самое необходимое и отделяя его от казенного. Брошь на рубашку, подаренная Присциллой. Серебряное перо, сувенир от богатой тетушки на именины. Жаль, что батюшка с нею в ссоре. Может быть, она смогла бы подсобить… Боги, и о чем он только думает в минуту судьбоносного кризиса! Прочь, все счастливые мысли, все мелкие проблемы и блаженные недоразумения! Будь проклят тот час, когда вы