– Гося, я хотел бы тебя кое о чем попросить, – сказал он. – Отдай мне цветок, если ты его найдешь.

– Зачем?

Шептуха была права. И у него был свой интерес.

– Почему ты больше не хочешь быть бессмертным? – перефразировала я вопрос, вспомнив, что он говорил о свойствах цветка папоротника.

– Я слишком долго хожу по этой земле. Пора ее покинуть.

– Ты хочешь отказаться от бессмертия? Но ведь это бесценный дар! – у меня это в голове не укладывалось.

– Не будем сейчас об этом, – отрезал он. – У меня есть свои причины.

– Что ты делаешь в Белинах? – внезапно спросила я. – Если жить ты не хочешь, зачем тебе становиться жрецом?

Еще несколько шагов он молчал.

– Я прибыл сюда только из-за тебя. Я знаю пророчество и знал то, что ясновидица окажется именно здесь. Она всегда как-то связана с богами, так что ты могла появиться либо у шептухи, либо у ворожея. Я выбрал последнего и поступил к нему на обучение, чтобы держать все под контролем. Баба Яга умная. Как видишь, она сразу меня раскусила, или прибожки подсказали ей, кто я такой.

Мне вспомнилось, как в начале нашего знакомства он спрашивал, буду ли я в Белинах на Купальскую ночь. На самом деле его интересовала вовсе не я, а моя помощь в поиске мифического цветка. Ничего больше.

– Поэтому ты и стал со мной общаться? – спросила я. – Хотел сделать так, чтобы я пообещала цветок тебе?

– Я не стану тебе врать, – сказал он. – Мне нужен этот цветок, а ты можешь мне с этим помочь.

Белины были все ближе. Идти осталось совсем немного.

Я почувствовала себя обманутой. Все эти милые жесты, угощение меня медом, совместный танец, помощь в поиске стремянки. Наверное, он делал все это через силу.

– Помнишь, как я пыталась выкопать громовой камень? Ты появился из ниоткуда. У тебя правда были дела в Каконине или это была ложь?

– Я приглядывал за тобой, – сказал он.

– Точнее, следил за мной, – поправила я.

– Называй как хочешь.

Угрызения совести, от которых я не до конца смогла избавиться после того, как отправила его в нокаут фонариком, тут же испарились. Так ему и надо. Я бы с радостью ударила его еще раз.

– Что будешь делать, если я отдам тебе цветок?

– Попрошу шептуху приготовить из него настой. Что будет дальше, я не знаю. Может, я сразу умру. А может, доживу до старости и только тогда перенесусь на тучные нивы Вырия. Никакой информации об этом я нигде не нашел.

Должно быть, на моем лице не был написан восторг от этой перспективы, потому что он повторил:

– Отдай мне цветок. Пожалуйста.

Спасибо, что бессмертный правитель, по крайней мере, не пытался мне приказывать.

– Другие не будут такими вежливыми, – подтвердил Мешко.

Мы подошли к остановке рядом с продуктовым магазином. Вдалеке виднелся силуэт маршрутки. Скоро приедет.

– А ты? – спросила я. – Ты тоже готов поступиться вежливостью?

Взгляд его стал жестким и безжалостным. В нем таилась угроза. На мгновение он снова напомнил Дагоме из моего видения.

– Я не могу ждать еще тысячу лет, просто не выдержу, – прошептал он. – Мне нужно заполучить цветок сейчас.

Другого ответа я и не ожидала. Следуя совету шептухи, я не стала ничего ему обещать.

Разваливающаяся маршрутка остановилась рядом со мной. Дверь со скрежетом распахнулась. Я встала на ступеньки. Дверь закрылась, и автобус тронулся. Силуэт Мешко, стоявшего на обочине, становился все меньше и меньше по мере того, как автомобиль поднимался в гору, а затем совсем исчез, когда мы преодолели вершину.

Я села у окна и стала отрешенно разглядывать маленькие красивые домики, которые вырастали вдоль дороги, как грибы после дождя. Ни о чем больше не задумываясь.

Наверное, мне следовало лихорадочно размышлять над ситуацией, в которую я вляпалась, но у меня не было на это ни малейшего желания.

* * *

Дома меня ждал беспорядок, как будто по нашей квартире прошел торнадо. И притом алкогольный. Повсюду валялись пивные бутылки и пакетики из-под чипсов. Я пожалела, что не вернулась в Кельце вместе со Славой. Уверена, она провела время намного веселее меня.

Мне захотелось расплакаться. Когда я была подростком, то часто фантазировала о том, что я какая-то особенная, Избранная для каких-нибудь великих дел. Это были просто глупые наивные мечты. Теперь мне хотелось быть исключительно нормальной. Я завидовала Славе из-за того, что она беззаботно напивалась и веселилась с друзьями, а не болтала с прибожками.

Я увидела на полу битое стекло и отбросила мысль снять кеды. На кухне меня ждал еще больший бардак: сорванная штора лежала в раковине, а на ней расплылось большое розовое пятно. Я даже предположить не могла, как Слава со своими друзьями умудрилась испачкать занавеску вином, и, сделав пару глотков из наполовину пустой бутылки, направилась к своей комнате.

Когда я проходила мимо спальни Славы, то заметила в ней Радека.

Абсолютно голого. В чем мать родила.

Я не виновата, что случайно сфокусировала взгляд на определенной части его тела, которая, клянусь, не может быть такой большой. Это просто физически невозможно. По крайней мере, те, что были в прозекторской, были меньше…

Впрочем, у меня есть оправдание – он же всегда пялится на мои сиськи.

– Привет, Гося, – удивленно сказал он.

В его голосе не было слышно ни единой нотки смущения.

– Привет. – Титаническим усилием я смогла перевести взгляд на его широко улыбающееся лицо.

Я сделала еще глоток из бутылки для храбрости.

– Неплохо я выгляжу, да? – самодовольно захохотал он и подбоченился, выставив вперед бедра. – Девчонки всегда говорят мне, что никогда еще не видели такой большой…

– Радек, ты придурок! – В дверях появилась покрасневшая Слава, закутанная в скомканную простыню. – Надень что-нибудь!

Она сунула ему в руки ком из одежды, которая была на нем вчера.

Довольный собой, парень бодрым шагом направился в ванную, виляя задницей. Уходя, он обернулся и подмигнул мне.

Серьезно. Он подмигнул мне, виляя задницей.

Я посмотрела на Славу. Я знала, что она не слишком разборчива. Но не думала, что настолько.

– Ну и что! – воскликнула она. – Мне хотелось узнать, правду ли говорит Живия.

– Даже картонная коробка умнее его. – Я указала пальцем на дверь в ванную.

– На себя лучше посмотри. Ты тоже не пришла домой ночевать. – Она сложила руки на груди, отчего простыня чуть соскользнула.

Этот момент выбрал Радек, чтобы выйти из ванной. К счастью, одетый. Он одобрительно посмотрел на Славу.