– Стиральная машина сломалась. Мне пришлось ждать утром сантехника, – начала оправдываться я. – Празднование так и так должно было начаться в полдень.

– Стиральная машина! Тоже мне объяснение, – фыркнула она. – Будет стыдно, если мы опоздаем! При нашей профессии очень важно присутствовать на всех праздниках.

Вот тебе и поблажки. А я уже думала, меня ждут всякие бонусы из-за того, что я ясновидица…

– А разве не жрец должен там присутствовать? – устало вздохнула я. – Мы ведь лечим тело, а не душу.

В ответ она лишь бросила на меня грозный взгляд. Во всяком случае, мне кажется, что это был грозный взгляд. Не уверена. Я все-таки смотрела на дорогу.

– Кстати, раз речь зашла о жрецах… – она сделала паузу. – Мешко попросил у тебя цветок?

– Да.

– И что ты ему ответила?

– Ничего. – Я пожала плечами. – Я сделаю так, как ты мне посоветовала. Не буду вставать ни на чью сторону.

Старушка стала причмокивать своей золотой зубной накладкой. Она начинала так делать, когда о чем-то глубоко задумывалась.

– А другие уже пытались с тобой связаться?

– Я не уверена, но мне кажется, мы уже встречались с Велесом, – призналась я.

– Что?! Когда?

– В первый день праздника.

– Ты уверена? Как он выглядел? При каких обстоятельствах это произошло? – выпытывала она. – Почему ты раньше мне не сказала?

– Как раз перед тем, как Мщуй принес первую жертву, я ненадолго вернулась к нашей лавке. Затем ко мне подошел одетый в черное мужчина. Он сказал, что его зовут Велес и что все делают то, что он прикажет. Даже угрожал мне.

– Почему же ты раньше мне не сказала?

– Не знаю. Сначала я просто не поверила. Думала, это какой-то местный псих. Только когда я пообщалась с прибожками, то задумалась, не говорил ли он правду.

Шептуха перестала причмокивать и поправила цветастый платок на голове. Я краем глаза взглянула на нее, и выражение ее лица мне не понравилось.

– Ты должна быть осторожна, дитя мое. Если Велес так быстро пришел к тебе лично, это плохо.

– По крайней мере, Святовит меня еще не навещал, – оптимистично бросила я.

– Не буди лихо, пока оно тихо.

– Ну да… а, может, это был не настоящий Велес?

– Я не припоминаю такого человека в Белинах и окрестных деревнях. – Наставница покачала головой. – А если он не местный, то вполне может оказаться богом. Я уже говорила тебе, что ни одного из них никогда не встречала. Я была им ни к чему, поэтому они никогда мне не являлись.

И, тем не менее, она так сильно в них верила. А я вот не могла принять их существование так безоговорочно. Даже теперь, когда узнала, что боги реальны, мне было трудно относиться к ним с должным почтением.

Мы припарковались недалеко от местного управления. Яга вручила мне охапку можжевельника и велела раздавать каждому ребенку по веточке. По традиции лапник нужно было поджечь, а затем утопить вместе с Мажанной.

Я неуклюже схватила вязанку, стараясь не пораниться сухими иголками. Затем двинулась за Бабой Ягой по широкой дорожке между деревьями. Она указала пальцем туда, откуда доносился детский смех.

– Чучела будут топить в Белинянке. Она не глубокая, но другой в этих краях нет. Это по ней в ночь Ивана Купалы молодые девушки на выданье будут пускать венки.

– Рановато для утопления Мажанны, – проворчала я себе под нос.

– Сейчас ее будут топить только дети и старики, – пояснила она. – Вечером молодежь придет на Белинянку, чтобы в своем кругу отметить последний день Ярилиного праздника. Мы, к счастью, им не понадобимся.

На поляне, в окружении стройных берез, местные крестьяне расставляли лавки с мясными копченостями, ароматным теплым бигусом[14] и, конечно же, питным медом. От аппетитных запахов у меня потекли слюнки. Я не успела с утра позавтракать, и в желудке заурчало от голода.

Пожарные уже прибыли. Теоретически они должны были следить за тем, чтобы никто не поджег себя принесенным нами можжевельником, но кроме этого они выполняли функции уличных музыкантов. В этих краях ни одно мероприятие на открытом воздухе не могло обойтись без бодрого аккомпанемента скрипки и аккордеона.

Громкий звук трубы напугал птиц с близлежащих деревьев. Ну и ну. Видимо, на этот раз они взяли даже духовые инструменты.

Я быстро избавилась от пахучих веток можжевельника и пошла к речке, оставив позади гул разговоров и звуки музыки. Именно там, на маленьком помосте, стояло подготовленное чучело, сделанное местным кружком рукодельниц. Тщательно продуманные и выполненные детали куклы впечатляли – издали фигуру можно было принять за настоящего человека.

Мажанна была примерно с меня ростом. Старую одежду набили соломой, придав ей правильные формы. Надо признать – бюст у нее оказался выдающийся.

Лицо Мажанны было сделано из папье-маше, а волосы – из желтой пряжи, заплетенной в две доходящие до пояса косы. На шее у чучела висели красные деревянные бусы.

Я невольно поправила узкую черную косынку с красными цветами, которая была повязана вокруг прически в стиле пин-ап.

– Как живая.

Я испуганно вздрогнула, не заметив, как ко мне подошла Яга.

– В этом году кружок рукодельниц очень постарался, – продолжила свои размышления шептуха.

– Да, – призналась я. – Вызывает даже легкую тревогу.

Нарисованные красной краской губы Мажанны, казалось, насмешливо улыбались.

– Она как будто смотрит на нас, – пояснила я.

– В такие моменты человек начинает верить в приметы.

Меня не удивили ее слова. Я знала, что с утоплением Мажанны связаны многочисленные предрассудки, которые меня никогда не заботили. Иногда мне и вовсе казалось, что вся наша вера – это один большой предрассудок.

– Ты их, конечно же, знаешь? – Она испытующе посмотрела на меня.

Я покраснела. Конечно, я их не знала, потому что никогда в них не верила.

– Я слышала, что нельзя трогать плывущее чучело, иначе отвалится рука?

– И?

– И все, больше никаких примет не припоминаю…

– Ты должна знать такие вещи! – прошипела шептуха. – Рука не отвалится, а усохнет! Что, если кто-то спросит тебя, почему у него усохла рука? А ты и знать не знаешь.

Если честно, я никогда в жизни не видела усохшей руки. Кроме того, я почти попала в яблочко. Отвалится или усохнет – тоже мне, большая разница. В итоге у бедняги так и так руки не будет.

– Если у кого-то начнет усыхать рука, я направлю его на ультразвуковое исследование сосудов, – мрачно пробормотала я.