* * *

Я приехал поздно вечером в понедельник.

У мамы были красные глаза. Она обняла меня. Мне стало легче, и я почти забыл обо всем. Но Игорь почти сразу отстранил нас друг от друга.

– Раздевайся и ложись спать.

– Я бы хотел поесть, – сказал я.

– Ложись спать.

– Я потерял айпод.

– Ну, значит, больше не будешь слушать свою музычку, – сказал Игорь, а мама промолчала.

– И у меня украли смартфон, – я опустил глаза.

– Я отдам тебе свой старый, – наконец-то сказала мама и ушла в спальню.

А я пошел к себе в комнату, но на входе увидел нечто такое, что было за гранью моего понимания.

В дверном проеме моей комнаты не было двери.

– Где дверь? – спросил я.

– Ты не заслуживаешь личного пространства, – сказал Игорь. – Будешь жить так.

У меня не было сил спорить. Тем более мама ничего не сказала. Просто стояла рядом с Игорем.

Раньше она всегда сама принимала решения.

Я прошел в комнату и увидел голые стены и пустой стол. Стеллажа не было на месте.

– Где мой ноутбук? – спросил я, выйдя из комнаты в коридор.

– Больше никакого ноутбука, – сказал Игорь из комнаты.

Мама, по всей видимости, была в ванной.

– Там много нужных данных.

– Раньше надо было думать. Шагай спать.

– А где мои генеалогические древа и таблицы?

– В мусорке. Чтобы не отвлекался от учебы.

На самом деле в мусорке оказалась вся моя жизнь.

– А где мои книги? И окаменелости? Где они?

– Я на работе раздал.

Я молча вернулся в комнату. У меня даже не было айпода, чтобы послушать музыку.

Утром Игорь разбудил меня в восемь часов утра.

Наступило утро вторника, самое начало каникул. Но мне казалось, что прошла по меньшей мере неделя.

– Одевайся и завтракай. Когда мы вернемся с работы, поедем в магазин.

– В какой? – спросил я, но Игорь уже вышел.

Я почистил зубы, помылся в душе, но через пятнадцать минут в дверь стукнули.

– Выходи, – услышал я голос Игоря, – Завтракать пора.

На завтрак была овсяная каша, которую я никогда не ел.

– Можно я сам сделаю себе поесть? – спросил я у мамы.

– Нет, – ответил за нее Игорь, – Больше ничего ты сам делать не будешь.

– Но я не ем овсяную кашу.

– Значит, будешь сидеть голодный.

Игорь все больше и больше напоминал мне Людмилу Сергеевну. Когда я приезжал к ней на дачу, они с дедушкой (он тогда был еще жив) тоже заставляли меня есть каши и угрожали тем, что я буду голодать. Я голодал и не слишком обращал на это внимание.

Я вообще всегда мало ел, так что не страшно.

Мама отдала мне старый-престарый телефон (даже не смартфон) со своей сим-картой.

Компьютера и книг не было, а смартфон украли, так что читать было нечего. Остались только учебники, которые я и так хорошо знал. И «Франкенштейн», которого я быстро дочитал.

Своих ключей от квартиры я все еще не нашел.

В 19:20 мне позвонила мама и сказала, чтобы мы с Владом спускались.

Мы оделись, спустились вниз и сели в машину.

Поскольку я сидел на заднем сиденье, а на моем привычном переднем сиденье сидел Игорь, то меня почти сразу укачало, но я не решился говорить об этом.

Мы поехали в «Икею», поскольку в мою комнату надо было купить двухъярусную кровать.

Пока Игорь и мама оформляли покупку, мы с Владом успели немного поговорить.

– Отец так взбесился, когда ты сбежал. Я им сразу позвонил, потому что испугался. Я хотел пойти за тобой, но у меня ключей не было. И я не знал твоего номера. Лиза была в шоке, а отец говорил, что тебя жутко избаловали, и поэтому ты такой.

– Какой?

– Ну я-то не считаю, что ты неправ. Мне кажется, он понимает, что сам виноват, что окна открыл. Но он никогда в этом не признается. У него всегда все виноваты, кроме него.

– А Шрайк?

– Ну я утром подобрал ее и… закопал поблизости от дома.

– Ясно.

Больше мы не смогли поговорить, потому что мама и Игорь подошли к нам.

Мы поехали домой.

Игорь и Влад собирали кровать, а я помогал маме на кухне, потому что Игорь меня выгнал.

Она все еще молчала. За вечер мне и слова не сказала.

– Эй? – позвал я. – Все в порядке?

– В порядке? – Она хлопнула дверью холодильника. – Ты хоть представляешь, как я испугалась?

– Я же написал смс, что все в порядке.

– Ты убежал из дома. Думаешь, смс что-то меняет?

– Он открыл окно, и Шрайк упала.

– Мне очень жаль твоего котенка. Правда, – сказала мама.

– Только он сам виноват в этом, – услышал я из комнаты голос Игоря.

От возмущения я потерял способность говорить.

Игорь вышел из комнаты и прошел к нам на кухню.

– Ты взял котенка, но у тебя не хватило ответственности, чтобы проследить за ним.

– Я не могу вечно быть дома. И окна в ноябре стоит открывать на верхнее проветривание.

Игорь ничего не ответил. Я ждал, что мама что-нибудь скажет, но она тоже молчала.

Мы поужинали разогретыми макаронами и разошлись по комнатам.

– Не против, если я буду сверху? – спросил Влад, кивнув на двухъярусную кровать.

Я пожал плечами.

Какая разница?

* * *

Так у нас началась новая жизнь. Мама на меня вроде бы злилась, но вроде и жалела меня. Но поскольку теперь она была уверена, что я очень избалованный субъект, то решила следовать методам воспитания Игоря.

Это привело к некоторым изменениям.

Во-первых, мне не оставили никакого личного пространства. Во-вторых, никаких вещей, мешающих учебе. То есть книги и ноутбук у меня отобрали. В-третьих, все делалось по расписанию (этот пункт мне даже понравился). В-четвертых, мы должны были есть то, что готовили Игорь и мама.

Иногда мне казалось, что Игорь специально выбирает то, что я не ем. Всякие каши, овощные рагу, свинина, говядина.

Влад все время был на тренировках, а я оставался дома. Да и идти мне было некуда.

Мы иногда разговаривали, когда мама и Игорь были на работе. Вернее, я разговаривал, а он в основном молчал.