– Нойес прислал сюда двоих людей. Они прибыли три дня назад. У отца не было иного выбора, кроме как впустить их. Но они определённо не ждут тебя здесь. После того, как они всё здесь обыскали, они просто слоняются по округе со скучающим видом. Для короля это всего лишь ещё один способ проявить свою власть – показать, что он может отправить своих людей в любой дом по своему выбору.

Таркин явно пытался не придавать значения этой новости, но Эмброуз знал, что если эти люди работали на Нойеса, то их никак нельзя было списывать со счетов.

– Я знал, что приходить сюда рискованно, но я должен был повидать тебя.

Таркин нежно коснулся руки брата.

– И я рад, что ты пришёл. Я слышал столько слухов. Одни говорят, что тебя убили, другие, что тебя поймали. И всё потому, что ты бросил вызов одному из людей Бориса.

– Это они бросили мне вызов, – и Эмброуз быстро пересказал брату всю историю, за исключением всей глубины чувств, которые он испытывал к принцессе Кэтрин и того, как плохо и страшно ему было после убийства Ходжсона.

Таркин покачал головой:

– Нойес приезжал допросить нас. Разумеется, он не мог рассказать, что именно произошло. А то немногое, что он нам рассказал, по всей видимости, ложь. Он сказал, что ты убил королевского гвардейца. Тебя разыскивают за измену.

– Измену! Мне бросили вызов! Я защищался! – Эмброуз и не ожидал другого, но всё же его гнев вспыхнул с новой силой. – Как мне вообще доказать свою невиновность? Это же невозможно. Король, Борис, Нойес – они все поступают так, что это невозможно.

– Успокойся, – Таркин снова коснулся брата рукой, – те из нас, кто знает тебя, не нуждается в доказательствах.

– А если ты поддержишь или поможешь мне, тебя тоже заклеймят предателем. Тебя и отца.

– Только если они узнают об этом, – поправил его Таркин, – а они не узнают. Вечером того дня, когда ты уехал, Нойес и четверо его людей пришли в тот дом, что мы снимали в Бригане. Нойес перевернул весь дом, забрал все бумаги отца, допросил всех, включая слуг, оставив меня с отцом напоследок. Но ты же знаешь, что, оказавшись загнанным в угол, отец чувствует себя как рыба в воде. Он рассказал Нойесу, что ты уже родился бунтарём, поведал, как пытался тебя обуздать и провалился в этом. Рассказал, как два года назад ты покинул Норвенд, чтобы вступить в Королевскую гвардию против его желания… мне особенно нравится, что это правда. Он пожаловался, что буквально накануне поругался с тобой из-за того, что ты не смог отречься от Анны, а ты раскритиковал его за то, что он столь охотно от неё отрёкся. Он завершил свою речь тем, что полностью отрёкся от тебя, и предложил Нойесу помощь в твоей поимке, зная, что Нойес никогда на это не согласится.

Таким образом, у Нойеса не было ничего против его отца, но Эмброуз по-прежнему волновался за Таркина.

– А тебя они о чём спрашивали?

– На все их вопросы я также ответил честно, брат мой. Что я очень за тебя переживаю, что я не видел тебя со следующего дня после казни Анны, и что я считаю тебя полным идиотом.

Эмброуз улыбнулся:

– Я слегка обижен.

Он не сомневался, что допрос проходил гораздо жёстче, чем пытался показать Таркин.

– Ты не глупец, Эмброуз. Ты храбрый, честный и искренний. Но если они поймают тебя, то пощады не жди. Тебе нужно убираться из Бриганта, подальше от Нойеса.

– Я так и планирую. Я собираюсь отправиться в Питорию, а затем… Не смотри на меня так.

– Как?

– Я знаю, что ты думаешь, будто я отправлюсь на поиски принцессы Кэтрин.

– Которая настаивала на твоём побеге. Которая сказала, что переживает за тебя. Для принцессы признаться в подобном… что ж… это совсем не в стиле принцесс.

– Через две недели она выйдет замуж. И однажды станет королевой Питории. А я беглый преступник. Она не захочет иметь со мной никаких дел. Я планирую сначала добраться до Питории, оттуда отправиться в Илласт. И кто знает, куда потом. Я хочу сделать это ради себя, но и ради Анны тоже. Она всегда говорила, что мне следует путешествовать, а не торчать в армии, маршируя вокруг замковых стен.

Таркин улыбнулся.

– Помню, как она это говорила. Она называла это «пожизненно отдавать честь».

Эмброуз тоже улыбнулся, но воспоминания быстро увяли.

– К слову об Анне, я должен рассказать тебе о том, что увидел в Филдинге, в том самом месте, где схватили Анну. Там творится нечто странное.

– Что? Ты там был?

– Я должен был. Никто из нас не поверил в эту сказочку о том, что они с сиром Освальдом были любовниками. Я всё ещё в это не верю, но в Филдинге что-то творится. Там расквартированы мальчики-солдаты. Их там несколько сотен. Я понятия не имею зачем, но Алоизий что-то задумал, и сдаётся мне, что Анна выяснила, что именно. Поэтому он с ней и расправился.

Таркин протянул руку.

– Брат, тише. Ты говоришь о каком-то безумии.

Эмброуз отчаянно схватил брата за руку:

– Пообещай мне, брат. Пообещай мне, что ты этим займёшься. Я бы сам этим занялся, но в настоящий момент я сделал всё, что мог, находясь в Бриганте. Пообещай, что ты займёшься этим ради Анны.

Таркин в ответ сжал руку Эмброуза.

– Обещаю.

Эмброуз кивнул. В горле встал ком.

– Мне скоро нужно будет уезжать, но прежде я хочу поговорить с отцом.

– Подожди здесь, я его приведу.

Прежде чем Эмброуз успел что-либо ответить, Таркин выскочил из комнаты.

Эмброуз подошёл к двери, прислушался, затем подошёл к окну убедиться, что всё чисто. Дверь распахнулась, Эмброуз крутанулся на месте, в комнату вошёл Таркин.

– Он идёт, – Таркин подошёл к брату и положил руку ему на плечо, – никогда не видел тебя таким дёрганым.

– По правде говоря, брат… я в ужасе. За себя и за тебя. Я могу вынести то, что происходит, только потому, что вы с отцом в безопасности. Если они поймают меня здесь, вас с отцом утянет на дно вместе со мной. Моя жизнь не выглядит слишком уж безоблачной, однако, если я доберусь до Питории, я выживу. Но если я навлеку на вас ещё больше неприятностей, я этого не вынесу.

– Мы выживем, Эмброуз. А если у нас над головой сомкнутся тучи, в этом не будет твоей вины, – Таркин вздохнул. Затем обернулся и оглядел комнату. – Помнишь, как мы делили с тобой эту комнату? Я рассказывал тебе, что у тебя под кроватью прячутся монстры. Я придумывал самые страшные истории, какие только мог, но ты лишь хохотал. Я так хотел тебя напугать, но у меня ни разу не получилось.

– Монстры никогда меня не пугали. Я наслаждался фантазиями о поединке с ними. Я так отчаянно хотел показать себя. – Эмброуз улыбнулся при воспоминании об этом. – Я помню, как ты достаточно подрос и мог выглядывать из этого окна и наблюдать за лошадьми в поле. Я же не был таким высоким. Я так тебе завидовал. – Подоконник теперь ему даже до пояса не доставал. – Сколько мне тогда было? Пять или шесть? Кажется, это было только вчера. – В этот момент дверь открылась. Эмброуз снова крутанулся на каблуках, но в комнату вошли вовсе не люди Нойеса.