Кэтрин представили всем собравшимся, ее закружило в вихре улыбок, поклонов и книксенов. Принцессе бросилось в глаза, насколько разными были собравшиеся. Все в Бриганте отличались светлой кожей и светлыми волосами, но здесь цвет кожи варьировался от чёрного, коричневого и золотисто-песочного до белого, а волосы и вовсе были всех цветов радуги.

Кэтрин удалось соотнести лица со множеством имен, которые она выучила ещё до поездки. Тут были лорд Кварл, один из советников короля Арелла, лорд Серренсен, дальний родственник короля, и лорд Фэрроу, местный магнат, который провел её в карету, вместе с сиром Роулендом и Сарой, для следующей части путешествия. Борис, Нойес и их люди уже сели по коням и ехали немного впереди фургона. Кэтрин была вынуждена признать, что в своих отливающих на солнце доспехах люди Бориса выглядели впечатляюще.

Перед её каретой ехали десять всадников, каждый держал в руке длинное копьё со сверкающим серебряным наконечником и зелёным вымпелом. Зелёный цвет на вымпелах копий удивительным образом сочетался с зелёным цветом волос каждого всадника. Волосы мужчин были коротко острижены сзади и по бокам, но оставались длинными по центру. Кэтрин читала, что цветом волос местные мужчины показывают преданность своему сюзерену, но знать и видеть – совершенно разные вещи. Зелёный цвет знамён и волос идеально совпадал с зелёным цветом значка на груди лорда Фэрроу.

– Вы заметили зелёный цвет лорда Фэрроу, – произнёс сир Роуленд.

– Он очень заметен, сир. Я читала о том, что мужчины здесь красят волосы, но всё ещё поразительнее, чем можно было представить.

– А вы знаете истоки этой традиции? – поинтересовался сир Роуленд. – Мужчины красят волосы для того, чтобы убедиться, что никто не перебежит на другую сторону посреди битвы, как это случалось в войнах с Илластом столетие назад. Разумеется, сейчас никто ни с кем не воюет.

– Хотя присутствие бригантийских солдат на нашей земле едва ли можно назвать проявлением мира, – коротко добавил лорд Фэрроу.

Кэтрин поёрзала на сиденье. Похоже, сир Роуленд преувеличивал, когда говорил, что все здесь рады её видеть…

Заметив смущение принцессы, посол поспешил сгладить углы:

– Люди очень любят зелёный цвет лорда Фэрроу. Хотя я уверен, это не единственная причина, по которой люди спешат вступить под ваши знамёна, мой лорд.

– Мои ряды всегда полны, и мои люди – лучшие, – ответил Фэрроу, глядя на Кэтрин.

– Даже лучше, чем у принца Цзяна? – невинно поинтересовалась принцесса.

Лицо лорда Фэрроу побагровело.

– Разумеется, у принца превосходные войска.

– Его голубым цветом восхищаются все, – добавил сир Роуленд.

К счастью, лошадиные копыта достаточно громко цокали по мощёным улицам, чтобы заглушить беседу, позволив Кэтрин на время позабыть о подначках лорда Фэрроу и оглядеться по сторонам.

Здания здесь были выше и у́же, чем в Бриганте, а люди на улицах одевались ярче. Это место выглядело чистым и хорошо ухоженным. После того, как процессия из солдат и карет проходила мимо, люди выходили на улицы и даже высовывались из окон, чтобы посмотреть, что происходит. Многие махали и улыбались, но некоторые молча стояли и наблюдали за бригантийскими солдатами.

Город скоро сменился пригородами, людей стало меньше, и процессия просто следовала по зелёным полям мимо пышно цветущих садов. Кортеж двигался до самого вечера. В просторном доме лорда Фэрроу с Кэтрин обходились весьма учтиво, выделили прекрасные комнаты, ванну и уединение, но не дали достаточно времени, чтобы насладиться ими, поскольку уже вечером был назначен званый приём, на котором бригантийская принцесса была почётным гостем.

Когда Сара выложила перед ней питорианские платья, Кэтрин осознала, что они по-прежнему ей не нравятся: слишком экстравагантные и откровенные. Она бы скорее предпочла своё бригантийское вечернее платье с корсетом, серебряно-серое платье с вышитым узором и жемчужинами на манжетах и вокруг шеи. Она примерила ожерелье, которое подарил отец, но оно слишком плохо сочеталось с платьем, так что Кэтрин не стала надевать его. Принцесса позволила служанкам уложить её волосы и заколоть их в столь любимый Кэтрин простой узел.

– Очень величественно, ваше высочество, – улыбнулась Джейн при виде результата.

А вот Таня нахмурилась:

– Величественно, я не спорю, но я наблюдала, как приезжают остальные гости, ваше высочество. Они великолепны. У одной леди такие огромные перья в волосах, что разве что по потолку не скребут. Я считаю, вам стоит надеть одно из питорианских платьев.

– Возможно, завтра. Сегодня был долгий день, в этом платье мне будет удобнее.

Но как только Кэтрин вышла в зал, она осознала свою ошибку. Каждая женщина, да что там, каждый мужчина был одет экстравагантнее, чем она. Женщины высоко укладывали волосы, украшали их лентами, жемчужинами, цветами, перьями и даже колокольчиками. Подобные причёски не только были стильными и изысканными, но и добавляли росту своим владелицам. Кэтрин весьма отчётливо осознала этот свой недостаток, стоя в зале и не в силах разглядеть что-либо за плечами большинства гостей. В отдалении она разглядела Нойеса. Тот как обычно пялился на неё. К счастью, рядом появился сир Роуленд.

– Ваше высочество, прошу прощения, что заставил ждать. Позвольте мне представить вас гостям.

И он начал знакомить её с гостями. Разговоры ни о чём и фальшивые улыбки, во время которых Кэтрин отчётливо понимала, что её оценивают. При этом она осознавала, насколько маленькой и юной выглядит. Но острее всего девушка чувствовала, насколько она устала и раздражена. В конце концов, всех собравшихся пригласили в соседнюю комнату на банкет. Кэтрин посадили между лордом Фэрроу и Борисом. Разговоры за столом были крайне редки.

Когда еда подошла к концу, Фэрроу произнёс краткую и удивительно негостеприимную речь, повествующую о кровожадной истории Бриганта и неожиданном отсутствии принца Цзяна.

– Так что мы должны признать, что это маленькое вторжение бригантийских солдат не ставит своей целью захват Питории, – заключил Фэрроу, – а прибыло сюда, чтобы засвидетельствовать – два наших королевства воистину соединятся посредством брачных уз. Возможно, присутствие солдат действительно понадобится, поскольку даже бравый принц Цзян, похоже, дрогнул при мысли о своей неминуемой свадьбе.

Вокруг стола пронеслась слабая волна смешков. Кэтрин сгорала от стыда. Борис казался разъярённым. Предполагалось, что он ответит от лица Кэтрин, но принц остался сидеть, стиснув челюсти от гнева. Сир Роуленд покосился на Кэтрин и начал было подниматься, и Кэтрин знала, что ей следует позволить ему сгладить углы, но принцесса была раздражена – и бестактным юмором лорда Фэрроу, и покровительственными взглядами гостей.

Прежде чем Кэтрин успела подумать, она уже стояла на ногах. Гости разговаривали, и хотя некоторые замолчали, глядя на неё, другие продолжили беседу. Девушка решила, что её голос будет звучать твёрдо и не будет дрожать, но оглядев этот океан лиц – все как один старше и мудрее её, большинство – мужчины, по большей части из Питории, – Кэтрин почувствовала себя тем, кем и являлась – шестнадцатилетней девушкой из другой страны. Хуже всего, она снова почувствовала на себе взгляд Нойеса. Кэтрин немедленно пожалела о том, что встала, но было уже слишком поздно.