– Ты знаешь, я всегда полагал, что корректировка прошлого полностью поменяет всю цепочку причинно-следственных связей и настоящее получит скачкообразный переход к новой реальности, а оказалось, все намного сложнее, образовался новый, независимый поток, существующий параллельно уже произошедшим событиям.

Черный Ярл прервался и посмотрел на Острие Копья, сидящего в кресле дублирующего пилота. Его голова была откинута на подголовник. Он спал.

* * * Основное русло * * *

Время отсрочки истекало. Наверняка обиженный летун уже поджарен, а траектория его полета подверглась обратной аппроксимации. Пересечение вектора этой аппроксимации и вектора первоначального движения группы захвата укажет точку, в которой нужно искать беглеца. Мать?! Сейчас ей ничего не грозит. Ее будут беречь как минимум для того, чтобы в нужный момент использовать как приманку, а уж о том, чтобы попробовать к ней пробиться, не может быть и речи. Уж где-где, а там его ожидает очень теплый прием. Где еще его гарантированно дожидаются гвардейцы Детей Чести? В космопортах? Рядом с базами флота? Во дворце Смотрящего на Два Мира, который он знает как своим пять пальцев и где есть как минимум один корабль, на котором можно покинуть Зоврос?

Инстинктивно майор двигался в направлении, перпендикулярном направлению, в котором он с «оказией» запустил свой идентификатор. И сколько он помнил карту этой части материка, в которую его занесла нелегкая на дисколете, заимствованном у «дедушки», через пару часов он выйдет к заповедным предгорьям. Пустынному месту, лежащему в ста километрах от бывшего «дворца Тирана», последнего человеческого правителя этой планеты.

Черный провал в базальтовой породе Хоаххин заметил только по той причине, что лучи восходящего светила, отразившись от белой шапки пика Полнолуния, осветили нависающую над этим провалом скалу, заглянув под ее подбрюшье. Провал был неглубоким, не более двадцати метров вниз, но не сам провал, не его освещенные отвесные стены привлекли внимание беглеца. На дне этой, обычно скрытой в тени расщелины блеснули стальные конструкции явно неприродного происхождения. Лестница вела еще метров на тридцать вниз, пока ноги не ступили на каменный пол площадки, освещенной мерцающим светом фосфоресцирующих стен. Перед платформой возвышалась пластиковая капсула с откидной прозрачной дверцей. Древний и от этого очень простой механизм капсулы находился в работоспособном состоянии. В полумраке помещения на ее приборной панели отчетливо выделялись всего две клавиши, зеленая клавиша со стрелкой вперед и красная с неизвестным, но интуитивно понятным Хоаххину символом, похожим на перечеркнутую окружность.

– Поехали, – сказал Хоаххин и нажал на зеленую клавишу…

Как там Ярл сказал? Там, в тиши резиденции, нависающей над ледяной пустошью, во вселенной, не имеющей к его собственной реальности никакого отношения. Тому, другому Хоаххину, капитан-лейтенанту. «Ему там из кустов виднее». Майор год не был дома, да и до экспедиции не очень интересовался делами человеческих конгломератов. Ну, карту распределения их зон влияния он, конечно, знал, но… Все его однокашники, с которыми он общался в штурманском училище, были распределены в разные миры Могущественных, и, как он сейчас понимал, не столько участвовали в процессе, сколько тестировались в нем. Да и что в этом толку, теперь он для них либо враг, либо просто никто. И еще. У него никогда не было не только друзей, но даже знакомых среди людей. А попадись он «соседям» на их «огороде», его, скорее всего, просто припрячут куда-нибудь в глубокую яму, причем не столько из соображений межвидовой неприязни, сколько из элементарной осторожности. Конечно, совпадений в двух параллельных реальностях было больше, чем отличий, на своем месте были и САК, и торговцы Таира, и Российская империя, и даже султанаты Регула и Субры. Но их взаимоотношения с Могущественными сильно разнились. Да что разнились, в реальности капитана Хоаххина никаких взаимоотношений, за исключением военных стычек, с Могущественными просто не существовало. Да и про «благородных донов» майор Хоаххин что-то ничего не припоминал. Нужно было как можно быстрее восполнить все эти пробелы, самым простым способом сделать это было подключиться к информационной паутине человеческих миров, а значит, либо попасть на одну из их планетных систем, либо хотя бы на один из их кораблей…

Вагон, мягко покачиваясь, мчался куда-то вперед. Сколько времени это будет продолжаться, Хоаххин не знал. В данной ситуации самым лучшим времяпрепровождением было бы выспаться, а заодно посетить тот мир, в котором ему пока ничего не угрожало, но этот мир мог ему этого не простить. Через пятнадцать минут скорость капсулы резко упала, а затем она и вовсе остановилась, мягко уткнувшись в магнитную тормозную подушку, установленную возле платформы, которой заканчивался этот длинный коридор. На этот раз представшее перед беглецом помещение было не в пример обширнее того, в котором он решил первый раз нажать на зеленую кнопку. Здесь были еще три платформы, раздвижные двери, похожие на двери лифта, и широкая мраморная лестница, ведущая куда-то вниз, в темноту подземелья. Возле «лифта» Хоаххин рассмотрел вмонтированный в стену прибор, очень напоминавший древние биометрические замки людей. Значит, туда соваться было бессмысленно. Еще возле двух платформ просто не было капсул. Оставалось два пути: либо по лестнице, либо в третий коридор. Рассудив, что воспользоваться коридором он сможет в любой момент, Хоаххин собрался было начать спускаться вниз по каменным ступеням, как его обостренный слух, в абсолютной тишине, окружавшей его, различил какую-то вибрацию за дверями, снабженными биометрическими сканерами. Он на секунду прислушался. Не оставалось сомнений в том, что вибрация усиливалась, видимо лифт спускался к нему, и спускался очень быстро. Экспериментировать с лестницей не оставалось времени, и Хоаххин вновь вошел в вагон капсулы, которая тут же помчалась по третьему коридору этого странного, забытого всеми лабиринта.

Второе подземное путешествие оказалось много короче первого. Скальная шахта заканчивалась внезапно и переходила в прозрачную подводную трубу, уложенную по дну расщелины, заполненной прозрачной водой горного озера. Уклон трубы резко поднимался вверх. Скрежет пластика о монорельс и резкое падение скорости означали, что преследователи решили запереть майора в этой трубе, как в мышеловке, потому что так же внезапно, как его капсула очутилась на дне горного озера, отключилась энергия, обеспечивающая ее движение по монорельсу. Только благодаря уже набранной высокой скорости капсула, по инерции, все еще двигалась вперед, к большому «пузырю», которым заканчивалась труба. «Пузырь» посредством переходного шлюза был пристыкован к темной громаде нависающего над ним корпуса древнего корабля. Судя по резким очертаниям кормы и выступающим из нее дюзам двух маршевых движков, занимающим добрых три четверти от всего остального корпуса, это была разновидность скоростного межсистемного курьера очень старой конструкции. Майор с таким никогда не сталкивался, зато капитану эта посудина была хорошо знакома. Такие корабли, переделанные под гражданские нужды из военных корветов первых моделей, с демонтированными минными накопителями и системами фазированного наведения и распределения огня, частенько встречались на периферийных планетах, где использовались в качестве тягачей и швартовщиков. При этом выработка ресурса на них достигала порой восьмидесяти пяти и более процентов. У данного корабля должно было быть как минимум три входных шлюза, кроме основного командного, к которому и был пристыкован подводный коридор, имелись еще грузовой и кормовой технические шлюзы, и открывались они, сколько помнил Хоаххин, как автоматикой, так и механически, причем и изнутри, и извне корабля.