– Вы говорите, что профессор Корсини хорошо относился к вашему сыну? – вмешался в разговор Карузо.

– Конечно. Он даже ночью к нему приезжал. Если б не он, Камилло бы замучили боли.

– У вашего мужа иное мнение на этот счет, – заметил Гермес.

– Не судите его строго, профессор. Он совсем потерял голову от горя. Ему было нужно выместить зло – все равно, на ком.

– Ничего себе «выместить зло»! А вы знаете, что по обвинению вашего мужа профессор был арестован? – поинтересовался Карузо.

– Арестован? Про какое обвинение вы говорите? О чем вы?

– О том, что ваш муж обвиняет в смерти Камилло профессора Корсини.

– Не может быть!

– Это еще не все. Он также заявил, будто профессор взял у него деньги за то, что положил мальчика в клинику.

Женщина горестно покачала головой.

– Видишь, что ты натворил? – спросила она, укоризненно глядя на мужа. – Ты не должен был слушать этих людей. Это они тебя настропалили. Он хуже ребенка, – объяснила она Карузо. – А говорит, что я делаю глупости.

Карузо был начеку.

– Кого он не должен был слушать? – спросил он.

Женщина не ответила. Она повернулась к Гермесу:

– Муж не дает мне разговаривать с моим мальчиком. А я все равно разговариваю, и Камилло меня слышит. Моему мужу вбили в голову, что наш мальчик умер из-за вас. А про эту выдумку с деньгами я вообще ничего не знала. Надо же такое сочинить! Да, заварил ты кашу.

Гермес обнял ее за плечи, и они пошли рядом к выходу с кладбища. За ними последовали Лева и Карузо.

– Вы не представляете, как для меня важно то, что я от вас услышал, – признался Гермес. – Спасибо, синьора.

– Поймите, профессор, наше горе. Камилло поздний ребенок, – объясняла Гермесу несчастная мать, чьи мысли были только о сыне. – Мы уже думали, что у нас не будет детей. И вдруг Небо дарит нам мальчика. Небо подарило, Небо и забрало. В другой больнице кто-то вбил в голову моему мужу, что если бы вы сразу ампутировали Камилло ножку, он бы выжил. Муж за это ухватился, я видела, что так ему легче, и ничего не говорила. Неужели мне могло прийти в голову, что он втянет в эту историю карабинеров, что дело дойдет до ареста, до тюрьмы? Сможете ли вы простить его?

– Скажите, синьора, если я вас попрошу, вы готовы подтвердить судье то, что сейчас сказали мне?

– Я-то готова. Но тогда моего мужа посадят?

– Не исключено, – честно ответил Гермес. – Впрочем, я надеюсь, что судьи будут снисходительны и не отправят его в тюрьму. Даст Бог, они, как и я, поймут горе отца.

Джулия задержалась после сеанса в блоке лучевой терапии, чтобы поговорить с профессором Мауро Пьерони.

– Ваши дела неплохи, очень неплохи, – сказал он, – и ничего сверхъестественного в этом нет. У медицины много возможностей, но в каждом случае нужен индивидуальный подход. Сочетание хирургического метода с курсом радиологии очень эффективно, мы имеем достаточно случаев полного излечения, но надо все время быть начеку, поэтому мы внушаем нашим больным, чтобы они регулярно приходили на обследование. Жесткий постоянный контроль просто необходим.

Джулия внимательно слушала седого профессора. После Гермеса он был единственным врачом, кому она безоговорочно верила. Каждый раз он находил несколько минут, чтобы поболтать с ней и, как бы между прочим, объяснить ей смысл лечения, поэтому, приходя в блок лучевой терапии, вызывающий у нее ассоциацию с бункером атомного убежища, она не испытывала страха.

– Во время войны, – рассказал как-то Джулии Мауро Пьерони, – я воевал в России в составе кавалерийского полка. Скакал я однажды по степи, и вдруг у коня соскочила подкова. Догоняет меня один сицилийский паренек, Коннестабиле его звали, как сейчас помню. Маленький, мне по плечо, он служил в третьем эскадроне помощником кузнеца, и самой его большой мечтой было дослужиться до капрала. Снимает он с плеча сумку, подковывает мою охромевшую лошадь, и я благополучно догоняю свой полк. А представляете, что могло быть, если бы он мне не встретился? Во всяком случае, рассказать эту историю скорее всего было бы некому.

– А что было дальше? – с интересом спросила Джулия.

– Это все, моя дорогая. Если я буду тебе много рассказывать, то рискую попасть в один из твоих романов.

Он говорил ей «ты», как доброй приятельнице, которая к тому же была гораздо моложе его.

– Разве это так страшно? – засмеялась Джулия.

– А если говорить серьезно, – добавил профессор, – в тот день я понял одну важную вещь: надо помогать людям, оказавшимся в беде.

Он любил свою работу и гордился современным оснащением своего отделения.

– Представь себе, сколько умов трудилось над созданием этой аппаратуры. Неужели общими усилиями мы не справимся с болезнью? Можешь не сомневаться, Джулия, ты обязательно поправишься.

Едва Джулия переступила порог, чтобы направиться по коридору к выходу, как к ней подбежала запыхавшаяся медсестра.

– Синьора Бласко, – взволнованно окликнула она.

– Что случилось?

– Вас просят к телефону, – объяснила девушка, которая зачитывалась романами Джулии и знала ее в лицо.

– Как, мне позвонили сюда?

– Да, из вашего дома. Кажется, что-то срочное. Слава Богу, что я вас нашла.

Джулия побледнела, сердце неровно застучало у нее в груди. «Джорджо!» – с ужасом подумала она и бросилась к кабинету, который ей указала медсестра. В голове с бешеной скоростью проносились картины, одна страшней другой: сына сбила машина, изнасиловал сексуальный маньяк, убил грабитель или полицейский, разорвала бомба. Когда она добежала до телефона, у нее подкашивались ноги. Схватив трубку, она не сказала, а выдохнула:

– Да!

– Простите, с кем я говорю? – услышала она голос Амбры и почувствовала, что от страха теряет сознание.

– Амбра, это я, Джулия, что случилось? Джорджо… где он?

– Успокойся, твой сыночек в школе, у него все в порядке, – неторопливым голосом сказала Амбра, – я звоню совсем по другому поводу.

Джулия опустилась на стул. После пережитых волнений она почувствовала себя разбитой. Слава Богу, с Джорджо ничего не случилось, но почему-то Амбра все-таки разыскивала ее по всему городу и, найдя здесь, в больнице, сказала сестре, что у нее к синьоре де Бласко неотложное дело.

– Что же все-таки случилось? – спросила Джулия, постепенно приходя в себя.

– Звонила служанка Гермеса, спрашивала, не у нас ли профессор. Она сказала, что ему позвонили, и он ушел, а вскоре позвонили из больницы, он им срочно нужен. Не знаешь, где он?

– Эрсилия сказала, что звонили из этой больницы? – удивилась Джулия.