Орудие художника делали из куска волокнистого дерева, расплющенного на одном конце, чтобы волокно превратилось в щетинистую кисть. Для разных красок использовали разные кисти. Почти всегда краски готовили из минерального сырья – именно поэтому древние картины так хорошо сохранились. Для черной краски обычно использовали уголь; для изготовления других, часто используемых красок брали зеленый малахит, красную и желтую охру. Минералы смешивали со связующим веществом, но это было не масло; египетская живопись была темперной, а не масляной. Точный состав связующего вещества неизвестен – не потому, что египетские художники использовали какие-то тайные, не дошедшие до нас знания, а потому, что очень трудно анализировать небольшие остатки краски, сохранившиеся на барельефах.

Можно с уверенностью утверждать, что египтяне использовали и воск – либо в качестве связующего вещества, либо для защитного покрытия законченных картин. Для последней цели иногда использовали лак; во время создания барельефа лак выглядел неплохо, но со временем он приобретал желтый или коричневый оттенок, приглушая яркость красок.

Практически все было расписным – шкатулки, стулья, колонны, полы дворцов, стены храмов, но большая часть самых лучших художественных изображений находится в гробницах. То же можно сказать и о многих выдающихся скульптурных изваяниях.

Подавляющее большинство египетских статуй изготовлено из камня – материала, который прекрасно соответствует строгой прямоугольности египетского художественного стиля. По незаконченным образцам можно сделать вывод, что сначала скульптор намечал контуры на четырех сторонах камня, затем делал грубую обработку, после чего приступал к окончательной отделке. Инструменты скульптора были медными; он использовал долото, сверло и пилу. После завершения отделки статую полировали абразивами – песком или камнем, а затем раскрашивали. Статуи из известняка или других мягких камней раскрашивали целиком. Обычно белой краской покрывали одежду, а красной или желтой – тело. Статуи из твердого камня, гранита или базальта, высоко ценившиеся за красоту самой структуры материала, лишь слегка трогали кистью – иногда наносили черной краской брови или же пририсовывали детали короны или прически. Некоторые детали изготавливались из вставок других материалов. Порой делали вставные глаза – именно потому у некоторых египетских статуй такой бесстрастный взгляд.

Для скульптур использовали и другие материалы. Некоторые из самых красивых статуй, дошедших до нас, изготовлены из дерева. В качестве примера можно привести голову царицы Ти и статую Шейха эль-Беледа. Металлические статуи менее известны, чем статуи из дерева и камня, но и они заслуживают упоминания, поскольку демонстрируют весьма впечатляющее мастерство. Во времена Шестой династии египетские мастера по металлу создали из меди большую, выше человеческого роста фигуру Пепи I, а также статую его сына несколько меньшего размера. Трудно сказать, как эти статуи были изготовлены; скорее всего, их делали при помощи молотка, а не отбеливали. К более поздним временам относятся статуи из бронзы и даже золота. Их делали при помощи изложниц, в которых помещалась модель из воска; изложницу нагревали, воск таял и вытекал через специально оставленные отверстия; в образовавшуюся пустоту заливали металл. Таким способом было можно изготовить как монолитные статуи, так и полые. Полые, естественно, были дешевле монолитных. Одна из лучших египетских бронзовых статуй – фигура женщины по имени Такушет из Двадцать пятой династии; узор на ее платье выложен медью на серебре.

Рассказывая о художественных работах, мы обязаны упомянуть о художниках и скульпторах. Свое восхищение мы можем выразить им всем, не называя имен, поскольку имен художников и скульпторов до нас дошло очень мало – и даже их мы не можем связать с какой-нибудь картиной или статуей. Авторскую подпись имеют только укрытые в святилище одного из храмов скульптуры Сенмута, на которых написано нечто вроде «Сделал Сенмут». О принадлежности какого-либо из шедевров иногда позволяют судить обстоятельства его обнаружения или уже установившиеся представления. Возможно, Тутмос из эль-Амарны мог бы заявить, что голова Нефертити – это его шедевр; однако точными сведениями мы не располагаем. Сохранилось несколько имен других скульпторов, но без связи с их работами. Бак, скульптор Эхнатона, которого «его величество сам обучал», наводит на поразительную мысль, что царь-еретик был не только религиозным фанатиком, но и скульптором-любителем. Во времена Среднего царства жил Иритсен, который, согласно его собственным словам, был скульптором недюжинного таланта:

«Я – ремесленник, успешный в своем деле, тот, кто поднимался на самую вершину благодаря своим знаниям… Я знаю движения фигур, походку женщин… раболепие одинокого пленника, знаю, как один глаз смотрит на другой, как сделать испуганным лицо преступника, положение рук того, кто бросает копья в гиппопотама бегущего».

Используемое Иритсеном слово «ремесленник» отметим особо, поскольку оно указывает на статус художника и скульптора. Их труд не обладал существующей сейчас аурой «изящных искусств»; он не считался даже занятием, имеющим высокий профессиональный статус, – это было всего лишь «ремесло», сравнимое с изготовлением ювелирных изделий и плотницкими работами. Египетские искусства создавали четыре категории «ремесленников»: живописцы, «черновые проектировщики», скульпторы статуй и барельефов. В мастерских при дворцах и храмах все они работали вместе, под присмотром главного скульптора или надсмотрщика над ремесленниками. В мастерских существовало разделение труда – один человек мог ваять статую, а другой ее раскрашивал. Но по всей вероятности, не существовало цехов ремесленников, подобных европейским профессиональным объединениям средневековья и более позднего времени. Любой мог постичь тонкости всех стадий мастерства, быть одновременно и «черновым проектировщиком», и художником, – питая надежду подняться по меньшей мере на уровень надсмотрщика над ремесленниками. Есть основания полагать, что скульпторы находились в привилегированном положении по отношению к живописцам, так как гробницы, стелы и другие монументы, созданные искусными скульпторами, намного превышают числом картины, из чего можно сделать вывод, что скульпторы были богаче живописцев и более известны.

Скорее всего, большая часть художников и, определенно, лучшие из них работали на государство. Иногда фараон мог заказать статую или даже целую гробницу для хорошего слуги или для друга в знак особого расположения, но существовали и скульпторы, чьими услугами пользовались частные лица. Были это работники государственных мастерских, подрабатывающие по совместительству, или существовал некий слой нанимаемых частным образом скульпторов, мы не знаем. Та же неизвестность окружает и обучение скульпторов. Поскольку существовали мастерские, мы вправе предположить, что подающих надежды подростков посылали туда для подготовки. У меня есть подозрение, что мальчиков отбирали по родственным связям, а не по одаренности. Нам известно много случаев, когда скульптор наследовал занятие своего отца – так же, как и во многих других ремеслах. Навыки перенимались по системе ученичества, а учителем был отец. Тем не менее многие скульпторы определенно достигали вершин в своем искусстве именно благодаря своему таланту. Даже при следовании канонам оставалась возможность для проявления и мастерства и воображения; великие шедевры, дошедшие до нас со времен Древнего Египта, показывают, что древние Микеланджело действительно обрели себя на художественном поприще, ставшем для них подлинным призванием.