Она оглядела ступни – небольшой порез и несколько царапин.Через несколько часов от них и следа не останется. Не без труда Мария сошла поступеням лестницы – она шла в свой угол, на ковер перед камином. Она ужепоняла, что лучше всего чувствует себя именно там: вот ее место в этом доме.

– Тот дровосек еще сказал мне, что, когда он делаетнечто вроде физического упражнения, когда он требует от своего тела все, чтооно может дать, он обретает какую-то неведомую духовную силу – тот самый свет,который я заметил в тебе. Что ты почувствовала?

– Что боль – это спутница женщины.

– Это – опасность.

– Что боль имеет предел.

– Это – спасение. Не забывай об этом.

Сознание Марии все еще мутилось – этот «мир» осенил ее в тотмиг, когда она вышла за назначенные ей пределы. Ральф показал ей иной видмучения, и он тоже доставил ей странное наслаждение.

Ральф взял большую папку, раскрыл ее перед Марией. Там былирисунки.

– История проституции. То, о чем ты спрашивала меня внашу первую встречу.

Да, спрашивала, но ведь это было всего лишь способом убитьвремя и попыткой заинтересовать собеседника. Теперь это не имело уже нималейшего значения.

– Все эти дни я плыл в неведомом море. Считал, что инет никакой истории, а есть только древнейшая профессия, как принято называтьэто ремесло. Однако история существует, да не одна, а две.

– А что же это за рисунки?

Ральф Харт испытал разочарование оттого, что она не понялаего, однако виду не показал, сдержался и продолжал:

– Я делал эти наброски, пока рылся в книгах, читал,делал выписки.

– Мы поговорим об этом в другой раз – сегодня я хочупонять, что такое боль.

– Ты изведала ее вчера и ты открыла, что она ведет кнаслаждению. Ты изведала ее сегодня – и обрела мир. И потому я говорю тебе – непривыкай, с нею слишком легко ужиться, а это – опасное зелье. Оно таится внашем повседневье, в скрытом страдании, в наших отречениях, после которых мывиним любовь в том, что наши мечты не сбылись. Боль, являя свой истинный лик,пугает и прельщает, являясь под личиной жертвенности и самоотречения.Самоотречения или трусости. Что бы ни твердил человек, как бы на словах ниотвергал боль, он всегда отыщет средство и способ обрести ее, влюбиться в нее,сделать так, чтобы она стала частью его жизни.

– Не верю. Никто не желает страдать.

– Если ты сумеешь понять, что способна жить безстрадания, это уже будет шаг вперед. Но не думай, будто другие люди поймуттебя. Да, ты права: никто не желает страдать, и тем не менее все ищут боль ижертву, а отыскав, чувствуют, что бытие их оправдано, а сами они – чисты изаслуживают уважения детей, супругов, соседей, Господа Бога. Сейчас не будем обэтом думать, хочу только, чтобы ты знала – миром движет не жажда наслаждения, аотречение от всего, что важно и дорого.

Разве солдат идет на войну убивать врагов? Нет – он идетумирать за свою страну. Разве женщина показывает мужу, как она довольна? Нет –она хочет, чтобы он оценил степень ее преданности, ее готовность страдать радиего счастья. Разве человек поступает на службу в надежде осуществиться иреализовать свой потенциал? Нет – он проливает пот и слезы для блага своейсемьи. Так оно и идет: дети отрекаются от мечты, чтобы обрадовать родителей,родители отрекаются от самой жизни, чтобы обрадовать детей, боль и мукаоправдывают то, что должно приносить лишь радость, – любовь.

– Остановись.

И Ральф остановился. Это был наилучший момент для того,чтобы сменить тему. Он начал показывать один рисунок за другим. Сначала всесливалось в одно пятно, в путаницу линий, подобных геометрическому узору илипереплетению нервов на странице анатомического атласа. Но, слушая его голос,Мария постепенно стала понимать – каждое слово сопровождалось движением, каждаяфраза вводила ее в тот мир, частью которого она до сих пор отказывалась быть,твердя себе самой, что это – всего лишь недолгая полоса в ее жизни, способзаработать денег и ничего больше.

– Да, я обнаружил, что существует не одна историяпроституции, а две. Первую ты прекрасно знаешь, потому что это – и твоя историятоже: красивая девушка, найдя те или иные причины – а может быть, это они еенашли, – приходит к выводу, что выжить сможет, только если будет продаватьсвое тело. Кое-кто из таких девушек становился повелителем целых народов,вспомни хоть Мессалину, правившуюся Римом. Другие делались фигурамилегендарными – как, к примеру, графиня Дюбарри. Третьи в равной степени платилидань и бесчестью, и авантюризму – как знаменитая шпионка Мата Хари. Однакобольшинству никогда не суждено будет обрести славу или стать избранницейсудьбы, достойно ответив на ее вызов: они всегда останутся провинциальнымидевчонками, ищущими славы, хорошего мужа, острых ощущений, ибо, обнаружив инуюреальность, на какое-то время погружаются в нее, свыкаются с ней и, решив, чтоконтролируют ситуацию, ничего больше не могут сделать.

Вот уже больше трех тысяч лет художники пишут картины,скульпторы создают изваяния, писатели сочиняют книги. И точно так жепроститутки сквозь тьму времен продолжают заниматься своим ремеслом, словноничего в мире особенно не переменилось. Хочешь подробней?

Мария кивнула. Ей надо было выиграть время, осознать смыслстрадания и боли, и ее не покидало ощущение, что, пока она шла босиком поострым камням, сумела очиститься от какой-то скверны.

– Упоминания о проститутках встречаются в античныхтекстах, в Ветхом Завете и в Евангелии, о них писали египетскими иероглифами ишумерской клинописью. Однако профессия эта стала образовываться лишь в VI векедо Рождества Христова, когда древнегреческий законодатель Солон повелел открытьпубличные дома, поставить их под контроль государства и взимать налоги за«торговлю своим телом». Афинские мужи – теперь мы бы назвали их бизнесменами –обрадовались, ибо то, что раньше было запрещено, ныне стало легальным. Апроститутки, сообразно тем податям, которые они платили, стали делиться нанесколько разрядов. Самая дешевая – рабыня, принадлежавшая хозяевамзаведения, – называлась «порнай». Ступенью выше находилась «перипатетика»,искавшая клиентов на улице. И наконец, на самом верху располагались наиболеедорогие и красивые – их звали «гетеры», что по-гречески значит «спутница», ибоона сопровождала афинских купцов в их поездках, посещала дорогие таверны,владела и распоряжалась немалыми деньгами, давала советы и активно вмешиваласьв политику Афин. Как видишь, что вчера было, то и сегодня бывает.

А в средние века из-за болезней, передающихся половымпутем...