Под ногами хрустела жухлая трава, рядом трусцой бежал Джо. Из сарая послышался стук молотка по листовому железу, – Мегатавель и Мак мастерили угольный газогенератор. Они получали от работы настоящий кайф, а запасы бензина почти иссякли. Одни члены общины ушли в город, другие отсыпались после воскресного ужина. Брок подумал, не поболтать ли с Мегатавель. Нет, лучше не мешать, да и говорить-то особенно не о чем. Он решил прогуляться по лесу; дело шло к вечеру, а сидеть дома в такой погожий день не пристало.

Из коттеджа вышла Элла Мей и хихикнула, увидев Брока.

– Привет! – поздоровалась она.

– А-а, привет. Как дела?

– Все хорошо. Не зайдешь? Сейчас здесь никого нет.

– Нет, спасибо. Я… это… мне забор надо поправить.

– Можно я с тобой? – робко спросила Элла.

– Не стоит. Там свиньи, знаешь ли. Не исключено, что еще бегают по соседству.

Водянистые голубые глаза Эллы наполнились слезами. Она опустила свою уродливую голову.

– Ты никогда ко мне не заходишь, – пожаловалась она.

– Зайду, когда появится свободная минутка, – торопливо обещал Брок. – Просто сейчас я страшно занят. Ты же понимаешь.

Он заторопился прочь.

Надо найти ей мужа. Наверняка подобные ей до сих пор бродят по окрестностям. Нельзя допускать, чтобы она меня преследовала.

Брок ухмыльнулся. Быть вожаком – одни хлопоты и никакой награды. Он и командир, и стратег, и исполнитель, и учитель, и врач, и духовник. А теперь еще и сводник!

Пес лизнул его ладонь и радостно завилял хвостом. Иногда человеку чертовски трудно одному. Даже такой друг, как Джо, не способен удовлетворить все потребности. В этот день ветра, яркого солнца и листопада, день прощания, когда Земля покидает свой летний дом и отправляется неведомо куда, Брок ощущал одиночество как реальную физическую боль.

– Пошли, Джо. Прогуляемся.

Пес сделал четкую стойку, глядя в небо. Арчи перехватил его взгляд. Металл сверкал на солнце так ярко, что болело в глазах.

Какое-то воздушное судно. И оно идет на посадку!

Брок остановился, сжав кулаки, чувствуя, как ветер холодит кожу, и слыша, как он шумит в кронах деревьев. Сердце в груди словно распухло до безумных размеров, он дрожал, несмотря на теплую куртку, ладони вспотели.

Спокойно. Не дергайся. Это один из них. Никто тебя не укусит. До сих пор они нам не мешали и нас не трогали.

Аппарат тихо, точно падающий лист, приземлился рядом. Он напоминал яйцо, четкие очертания и закругления дышали симметричным изяществом. Что его приводило в движение, понять было невозможно. Брок твердым шагом направился к летательному аппарату. Револьвер, оттягивающий ремень на боку, делал его смешным в собственных глазах – словно его застали в детском карнавальном костюме.

К горлу внезапно подступила горечь. Пусть видят нас такими, как мы есть. Черта с два я буду расшаркиваться перед чертовыми воскресными туристами.

Бок аппарата заискрился, прямо сквозь стенку наружу вышел человек. Насквозь! Брок даже немного обиделся. Мужчина выглядел совершенно ординарно – среднего роста, крепыш, который скоро станет толстяком, неприметное лицо, обычный твидовый спортивный костюм. Когда Брок подошел, гость улыбнулся.

– Как поживаете?

– Нормально. – Арчи начал переминаться с ноги на ногу, потупился. Джо, почуяв неуверенность хозяина, приглушенно зарычал.

Незнакомец протянул руку.

– Меня зовут Льюис. Нат Льюис из Нью-Йорка. Прошу извинить за вторжение. Меня прислал Джон Россман. Он плохо себя чувствует, а то прилетел бы лично.

Брок пожал руку гостя, немного приободрившись от упоминания о Россмане. Старик был порядочным человеком, всегда хорошо к нему относился, да и Льюис вел себя учтиво. Арчи заставил себя посмотреть незнакомцу в глаза и назвал свое имя.

– Да, я узнаю вас по описанию Россмана, – подтвердил Льюис. – Его очень интересует, как вы здесь справляетесь. Не волнуйтесь, он не намерен забирать свою собственность. Это не более чем дружеское любопытство. Я работаю в его институте, и, честно говоря, мне тоже интересно, поэтому я согласился вас проведать.

Льюис произносил слова медленно, пользуясь устаревшей манерой речи с заметным усилием, но в его поведении не было и намека на высокомерие.

– Я слышал, что вы проделали огромную работу.

– Я не знал, что вы… ну-у… что мы… – Брок замялся и умолк.

– Да-да, мы за вами наблюдали одним глазком с тех пор, как немного разобрались со своими проблемами. Коих было навалом, можете мне поверить! Позвольте предложить вам сигару?

– Гм… – Арчи принял подарок, однако курить не стал. Он так и не приобрел привычку к курению. Сигара могла пригодиться кому-нибудь еще. – Спасибо.

Льюис ловко прикурил; зажигалка работала, несмотря на сильный ветер.

– Вы наверняка заметили, что все поселки вокруг эвакуированы, – продолжал он, попыхивая сигарой.

– Да, еще несколько месяцев назад. Мы брали там то, что могло нам пригодиться, – добавил Брок с вызовом.

– Ничего страшного, так и было задумано. Кстати, если хотите, то можете переехать в любой из этих поселков. Комитет расселения решил, что вас лучше освободить от присутствия таких… э-э… назойливых соседей. Людям все равно. На данном этапе развития им подходит что это место, что другое. – На лице Льюиса промелькнула ностальгия. – Мы безвозвратно потеряли свою привязанность к определенному клочку земли.

Признание слабости позволило Броку немного расслабиться. Он подозревал, что Льюис сказал это нарочно, и все же…

– Тех, кто прибивался к вам, тоже подчас незаметно направляли, – продолжал гость. – Если хотите, мы пришлем еще. По-моему, вам нужна помощь, а им – кров и безопасность.

– Это весьма… заботливо с вашей стороны, – произнес Брок.

– Только не подумайте, что мы ограждали вас от опасностей и делали за вас всю работу. Так не было в прошлом и не будет в дальнейшем. Просто мы… как бы сказать… иногда подбрасывали вам маленький шанс. Однако воспользоваться им – уже ваше дело.

– Понятно.

– Мы не в силах оказывать бо́льшую помощь. У самих слишком много дел, а людей, желающих ими заниматься, не хватает. И пути у нас разные. Впрочем, хотя наши дороги разошлись, Арчи, мы по крайней мере можем пожать друг другу руки и сказать «до свиданья».

Речь гостя согрела Брока, его душа оттаяла, и он улыбнулся. Арчи не прельщала идея быть растоптанным племенем новых богов. Еще меньше ему улыбалось провести остаток дней чьим-то нянькой. Льюис открыто говорил о различиях между ними, но не как сноб. В его словах не было претензии на превосходство.

Они продолжали беседу, расхаживая по усадьбе. Льюис услышал звон молотка в сарае и вопросительно взглянул на Брока.